Владимир Мединский - О русском рабстве, грязи и «тюрьме народов»

• Название: О русском рабстве, грязи и «тюрьме народов»
• Автор: Владимир Мединский
• Издательство: ОЛМА Медиа Групп
• Жанр: История
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-373-01914-9

Россия никогда не имела демократической традиции и поэтому не может существовать без «сильной руки». Вся ее история: от князя Святослава до Суворова и Жукова, от щита над вратами Царьграда до казаков в Париже, советских танков в Вене и ракет на Кубе — это история непрекращающейся военной экспансии военно-бюрократического государства.

Сожжены и вырезаны Новгород и Казань, украден у татар Крым, разделена и обезглавлена Польша, закабалены свободолюбивые народы Кавказа, царскими колониальными войсками покорены независимые ханства Средней Азии. Везде Империя насаждала свои порядки, свою единственно верную «православную» веру, свой чиновничий аппарат. Так крошечная мононациональная Московия превратилась в гигантскую «тюрьму народов» почти в ¹/₆ суши.

При этом отсутствие европейской культуры быта породило в крестьянской стране ту ужасающую антисанитарию, неряшливость и вековую грязь, избавиться от которой Россия не в состоянии по сей день…

Так вот, все вышесказанное, по мнению автора, — ложь. В этой книге, второй в серии «Мифов о России», он доказывает совершенно обратное.

Читайте. Думайте. Спорьте.

---

В общем, никакой демократии, никакого «народовластия» (это я не подделываюсь под советский стиль, а просто перевожу слово «демократия» с греческого на русский) не существовало и в помине.

Все это совершенно справедливо. Но ведь была и другая сторона советской власти, о которой сейчас говорить не принято.

В конце концов, демократия — это еще и защищенность отдельного, особенно рядового, человека. Это и возможность самостоятельно изменить свое положение в обществе. А по обоим этим параметрам советский строй был, по крайней мере, не хуже западных демократий, а то и лучше.

И еще. Многие считают советский строй чем-то чужеродным для России, принесенным с Запада. Идеология марксизма действительно принесена с Запада и не имеет глубоких корней в народной русской традиции. Но Советы — как раз очень русская система власти. И уходит она корнями в Земские соборы.

Сущность советского строя

Классическая позиция сторонников демократии такова: демократия начинается с того, что собирается орган, который учреждает самые основные принципы нового политического устройства. Прямо как в США: «Мы, народ Соединенных Штатов, даем сами себе эту конституцию…»

В 1917 году пропагандировался созыв как раз такого органа: Учредительного собрания.

Теория была такая: Учредительное собрание — это как бы собрание из 60 или 70 миллионов взрослых россиян, отдельных самостоятельных личностей, которые учреждают сами себе образ правления и верховную власть. Эти люди не могут все сразу собраться в одном зале или на одном поле и поэтому они выбирают своих представителей, чтобы учредить новую власть.

На местах те же самые отдельные личности выбирают местные органы власти. Муниципальные городские думы, волостные и губернские собрания — это та низовая власть, которая пусть себе и существует до и независимо от верховной власти, которую установит Учредительное собрание.

Россияне вполне готовы избирать и быть избранными. Они вполне могут и учреждать новые формы власти. В 1917–1918 годах прошел Церковный Собор русской православной церкви. На нем было восстановлено Патриаршество и избран патриарх Тихон. Так же, наверное, большинство проголосовало бы и за царя… если бы им дали слово. Но, конечно же, они не проголосовали бы за царя Николая II (тем более после постыдного поражения от «макак-япошек», «кровавого воскресенья», Распутина и бессмысленного четырехлетнего участия в общемировой бойне) и не стали бы утверждать на престоле «скверную полунемецкую династию», как назвал Романовых неискоренимый монархист Пуришкевич.[352]

А самое главное — большинство народа хотело не парламентской демократии. Она казалась им слишком формализованной и «холодной». Образом демократического правления для них был скорее сход на местах или Собор, то есть орган, в который выбирают своих представителей сословия и жители территорий. На таком Земском соборе должны быть представлены не личности, а группы людей. Цель Собора — учитывать коллективные интересы, а не частные.

Образом Собора на местах становится вовсе не выборная в городе или на территории Дума, а сход крестьян или горожан либо Совет.

Совет — это вообще поразительная система власти, удивительная помесь Земских Соборов Московии и парламентаризма. Советы родились как такие маленькие, местные Земские соборчики… Маленькие, местные, но собранные и оформленные именно как Земские соборы.[353]

На первый взгляд, Советы — очень примитивная форма власти, какой-то гибрид митинга с парламентом, исполнительной властью и даже с элементами суда одновременно.

Первые Советы руководили военными действиями, хозяйством, общественной жизнью, даже женили и разводили. А выборы в них велись разными партиями. И получалось — внутри советской системы был возможен и какой-то своеобразный парламентаризм, партийная борьба и т. п.

Но возможна советская власть и без партий, — они здесь не обязательны: могут быть, а могут и не быть.

Эта нерасчлененность функций совета непонятна для европейцев. В том числе и для русских европейцев — для европеизированного русского городского слоя. Но это недостаток только с их точки зрения. Для большинства россиян вовсе не нужно расчленения власти по функциям, разделения ветвей власти.[354]

В феврале 1917 года начали расти как грибы Советы рабочих и солдатских депутатов, а в провинции — Советы крестьянских депутатов: волостные, уездные и губернские. Долгое время Петроградский совет фактически выполнял роль Всероссийского совета, — тем более, приехать в Петроград можно было не из всех районов страны. Так в Московии Земский Собор иногда избирался меньшинством населения, голосами жителей Москвы и окрестностей, но считался именно Земским собором, то есть собором всей Земли.

При этом и всеобщие Соборы всея Земли — всероссийские съезды Советов появляются очень быстро.[355]

4–10 июля 1918 года Пятый Всероссийский съезд Советов принял конституцию Советской России. Он официально закрепил создание нового политического строя: советской власти.

Партийной борьбы внутри советов больше не было: большевики уничтожили и запретили все партии, кроме своей собственной. Поэтому уже в 1920-е годы власть самих по себе Советов значила меньше, чем партийная власть ВКП(б), кактогда называлась КПСС. Номенклатура, то есть чиновники-коммунисты, фактически решали все вопросы, а Советы все больше становились ширмой. Не зря же этот строй называют еще «партократией». Фактически рычаги управления государством СССР находились в руках верхушки КПСС.

Но при всех своих недостатках советский строй давал возможность выражать свою позицию большим корпорациям: жителям городов и субъектов федерации, народам, профессиональным союзам. Он был сложным гибридом представительной, непосредственной и сословно-представительской демократии, во многом выраставшим из традиции Земских Соборов.

Советский человек участвовал в работе Советов разного уровня, выбирая в него депутатов, давая им наказы как часть трудового коллектива. Это создавало, по крайней мере, иллюзию того, что он становится субьектом права и обладает реальными политическими правами.

Но в этом смысле и западный человек участвовал в работе парламентов и прочих демократических учреждений, выбирая в них своих представителей. Чаще всего представителей политической элиты своей страны. В Британский парламент за всю его историю всего 5 раз входили профессиональные рабочие. А вот в Советы они реально входили. Опять фикция?

Н. С. Хрущев.

Яркий пример выдвиженца советской эпохи. Начинал шахтером. Стал лидером сверхдержавы. Закончил почти счастливо пенсионером на огороде.

Кто он был? Двуличный партократ? Раскаявшийся убийца? Беспринципный предатель, оплевавший память своего покровителя? Или человек, сумевший сохранить в сердце человечность, способность к состраданию, искренне признавший свои ошибки? Свернувший страну в сторону с колеи тотального террора? Бог — судья…

Да — с одной стороны. Советы всех уровней реально значили все меньше, а партократия — все больше. Нет — с другой стороны. Потому что депутаты Советов всеже могли что-то решать — пусть в очень ограниченных масштабах.

Возможность управлять государством у отдельного человека при советской власти была невелика: для этого ему следовало стать чиновником в системе партийных назначенцев, ему следовало сделать партийную карьеру, войти в узкий круг тех, «кого партия знает» и «кому партия доверяет». Но ведь никто не мешал рядовому человеку вступать в КПСС делать партийную карьеру. И есть много примеров того, как эту карьеру делали люди, начинавшие очень с немногого.

Конечно, даже став партийным функционером, чиновник мало что решал. Бюрократия всегда работает, подчиняясь импульсам сверху, а не снизу. Впрочем, в таком громадном государстве как Россия, центральное управление, как правило, всегда недемократично.

До 1917 года у трона стеной стояло дворянство — аристократия. Теперь в этой роли выступала верхушка КПСС, профессиональные партийные функционеры. Качество, конечно, другое… Аристотель назвал бы номенклатуру скорее не аристократией, а олигархией, которая сама захватила власть.

Но и там, и тут — кучка людей, присвоивших себе право распоряжаться верховным управлением страной. Кучка порой сужается до считанных единиц — тех, кто принимает даже судьбоносные решения. Скажем, ввод советских войск в Афганистан в 1978 году (т. е. по сути присоединение Афганистана к «большому СССР») с последующей войной с моджахедами — «приговорили», как считается, три человека.

Сравним: присоединение Украины с последующей войной с Польшей при САМОДЕРЖЦЕ Алексее Михайловиче «приговаривал» Земский собор.