Василий Сахаров - Казачий край

• Название: Казачий край
• Автор: Василий Сахаров
• Издательство: Самиздат
• Жанр: Альтернативная история

Альтернатива на тему Гражданской войны, будет дополняться, а возможно, что и полностью переделываться. Почти все, что хотел сказать, было сказано, а продолжение можно писать до бесконечности.

---

  - Так война ведь... Всякое случается...

  - Случается всякое, согласен, но так, что два бывалых офицера после боя застрелены в спины, заставляет задуматься и бежать от опасности как можно дальше и быстрее.

  - Хорошо, документы возьму на хранение, а после того, как красные отступят, к войсковому атаману вместе поедем. Договорились?

  - Да, - после недолгого раздумья ответил ротмистр.

  После такого разговора, мне имелось над чем подумать, а все услышанное, следующим днем необходимо было подтвердить прочтением документов, за которыми якобы охотится британская спецслужба. Ну, это все завтра, а в тот вечер, мы допили отменный коньяк, еще некоторое время поговорили о благословенных минувших годах и, понукаемые просьбами Машеньки Лавровой соблюдать режим, легли спать.

Глава 22 Царицын. Август 1918 года.

  Конец лета. Дни по-прежнему стоят знойные и жаркие, дождей нет, а воздух раскален до такого предела, что в степи, им даже дышать тяжело. Другое дело у Волги, ветерок с реки поддувает свежий и, стоя на берегу, можно представить, что ты находишься не в осажденном городе, а где-то на Черном море. Однако, море где-то далеко, и здесь не пляж, а поле боя, на котором решается, кто и кого переборет в битве за Россию. Ни более и ни менее, а для нас вопрос стоит именно так.

  Вот уже два месяца, не прекращаясь ни на один день, вокруг Царицына кипят ожесточенные и кровопролитные бои. Большевики стремятся отбить город у Волги, вернуть под свой контроль великую русскую реку, а мы не сдаемся и стоим здесь до конца. Хрена им, а не Царицын! Только таким, должен быть настрой наших воинов, и он именно таков.

  В день красные наступают, и мы, бывает, отдаем им окраины, а в ночь, против них выходят пластуны и дроздовцы, и вновь занимают свои оставленные позиции. Враги подтаскивают орудия и начинают с прямой наводки громить оборонительные траншеи и блиндажи, и тогда звучит команда Мамантова: "Конница, в атаку!" и приходит черед моей бригады, баклановцев, гундоровцев и кубанских полков. Стремительный налет, лихая рубка, пена у рта, кровь врагов и неизбежные потери своих боевых товарищей в обмен на большевистские орудия и боеприпасы. Тогда, вступают в бой красные бронепоезда, и наступает черед нашей артиллерии и трех железных монстров: "Кавкая", "Таманца" и "Екатеринодарца", которые досель, не проиграли ни одной схватки, и за это, экипажи дивизиона неоднократно поощрялись медалями, наградным оружием и отличительными знаками.

  Впрочем, вскоре битва за Царицын станет достоянием истории, а не жестокой реальностью. Сегодня генерал Мамантов, как всегда молодцеватый и бодрый, собрал весь командный состав нашей оборонительной группировки на военный совет и мы, командиры подразделений, шесть полковников, понимаем, о чем пойдет речь. Ночью, просочившись через кольцо блокады, в город проник один из кубанских пластунов Андрея Шкуро, и принес нам радостные вести о том, что завтра его, высводившийся после очищения Ставрополья корпус, при поддержке нескольких регулярных конных полков и развернутого в дивизию Корниловского полка, нанесет удар по врагу. Думаю, что наверняка, Мамантов предпримет встречное наступление на соединение со шкуровцами, а потому, все командиры в сборе и готовы получить боевую задачу на завтрашний день.

  Мы сидим за столом в новом штабе Мамантова, комнате для совещаний правления "Грузолеса" на берегу Волги, а генерал-майор ходит вдоль стены, на которой висит карта города с окрестностями и, не спеша, говорит:

  - Господа, как вам известно, сегодня красные прекратили свое наступление на город, и причину вы все знаете. К нам идет помощь, и у Андрея Шкуро, не менее десяти тысяч штыков и пяти тысяч сабель, при сорока орудиях и двух бронепоездах. Завтра он атакует противника и наш долг, помочь ему разгромить красных и отбросить их от Царицына как можно дальше. Возражений нет?

  В ответ генералу, только молчание. Все согласны, что да, пора прекращать свое осадное положение и надо выбираться в чистое поле. Мамантов оглядел всех собравшихся и продолжил:

  - Раз возражений нет, излагаю завтрашнюю диспозицию боя. У красных в направлении на Тингуту двенадцать тысяч пехоты, полторы тысячи сабель, полсотни пулеметов и около двадцати пяти орудий. Личный состав, в основном китайские и мадьярские батальоны, отряды ЧОНовцев и коммунары из центральных областей России. Как нам доносит разведка, командующий вражескими войсками Киров поспешно перебрасывает к Тингуте знаменитые Стальную и Коммунистическую дивизии при поддержке полка латышей. Видимо, он считает, что этих сил достаточно для удержания нас и Шкуро на месте, но он ошибается. Он думает, что мы ударим навстречу Ставропольскому корпусу, а мы нанесем удар в направлении на Ерзовку, Пичуженскую и Дубовку, то есть, пойдем не на юго-запад, а на север, вдоль Волги.

  Присутствующие на совете были удивлены, и первый вопрос задал полковник Дроздовский:

  - Кто идет в атаку?

  - На первом этапе вы, Михаил Гордеевич и пластуны. Начинаете операцию в три часа ночи, а к шести часам утра к вашим силам присоединятся конники Черноморца и Власова, которые должны как клещами обогнуть вражеские части, согнать их в Дубовку и там прихлопнуть. Таким образом, атакующая пехота будет представлять из себя давящий на противника пресс, а конница стенки этого пресса.

  - А Шкуро, он в курсе?

  - По сути, это его план, а не мой, - не стал юлить Константин Константинович, - и наступление Шкуро будет направлено не на восточную или южную группировку врага, а на западную, которая базируется своими основными силами на Кривомузгинскую. Враг станет держаться за Тингуту, а там ему будут противостоять только бронепоезда и небольшие конные соединения. Вопросы?

  - Да. Кто командует Корниловской дивизией?

  - Полковник Кутепов, который оставил Деникина, вернулся из Новороссийска и вновь принял командование Корниловским полком. Этот поступок оценили, и корниловцы первыми из добровольцев были развернуты в дивизию.

  С места привстал Жебрак-Русакевич:

  - Есть опасение, что красные могут заметить уход наших самых лучших и боевых частей с линии обороны, и если так случится, то они быстро сориентируются и начнут новый натиск на Царицын, который ополченцы и полки бывших "исправленцев" могут не выдержать.

  - Будем надеяться на Бога и удачу, - ответил Мамантов, - а так же бронепоезда Демушкина, артиллерию и наших агитаторов, которые с утра пройдут по окопам и объяснят бойцам, что это их последний бой в осаде.

  - Какие силы против нас на северном направлении? - теперь вопрос задал я.

  Мамантов заглянул в небольшой блокнот, куда, насколько я знал, он записывал самые свежие разведданные, и ответил:

  - После ухода Коммунистической и Стальной дивизии, два полка интернационалистов, полк китайцев, Камышинская, Курская, Тамбовская и Саратовская красногвардейские дивизии при тридцати пяти-сорока пулеметах, двадцати пяти полевых орудиях и шести, так нам досаждающих, восьмидюймовых гаубицах "Виккерса". Кроме того, у них имеется два аэроплана и два бронепоезда. Однако опасаться их не стоит, бронепоезда после столкновения с комендорами вашего "Кавкая", до сих пор стоят на станции Качалино и ремонтируются, а аэропланы доставлены без некоторых запчастей и к взлету пока не готовы.

  На этом военный совет был окончен, а следующим днем, началось то, что потом назовут "Царицынским побоищем". В три часа утра, молча, без всякой артподготовки и без поддержки пулеметов, поредевшие полки Дроздовского и мой пластунский батальон перешли в наступление, и тактика Михаила Гордеевича была неизменна, все силы в кулак и стремительный прорыв вражеской обороны на одном небольшом участке. Наши саперы ножницами по металлу в считанные минуты перекусили проволочные заграждения, и не успели красные прочухаться и подняться по тревоге, как бой шел уже на их позициях. Затем, дроздовцы двинулись дальше, занимать Ерзовку, а во вражеских окопах остались пластуны и учинили на позициях вражеской Саратовской дивизии такую резню, что потом даже многое повидавшие в своей жизни санитары бледнели.

  В шесть утра, казачья конница перешла линию фронта, разлилась широким полноводным потоком по привольной степи и разделилась на две части. Власов с гундоровцами, баклановцами, екатеринодарцами и запорожцами идет вдоль Волги, а я со своими двумя полками, забираю влево и обхожу вражескую группировку по флангу.

  С передовой сотней я впереди. За мной полки Зеленина и Шахова. Мы готовы рубить и кромсать, резать и крошить тех гадов, которые два месяца осаждали нас в Царицыне. Вперед! Без остановки! Без сомнений! Без колебаний и всякой жалости к противнику!

  Проносимся около трех верст, и вот он, первый наш сегодняшний бой и первые наши жертвы, двигающиеся по пыльной дороге орудийные упряжки с четырьмя тяжелыми гаубицами. Охрана небольшая, всего рота стрелков из китайских наемников. Винтовочная трескотня, краснокитайцы пытаются отстреливаться и пара казаков падает с лошадей, но остальные, волной накрывают дорогу и этот небольшой вражеский отряд. Всадники проносятся через него и двигаются дальше. Позади живых нет, только трупы, и начало сражения можно считать удачным.