Фредерик Коплстон - От Фихте до Ницше

• Название: От Фихте до Ницше
• Автор: Фредерик Коплстон
• Жанр: Философия

---

1 Некоторые из его медико-психологических публикаций, такие, как "Медицинская психология, или Физиология души" ("Medizinische Psychologie, oder Physiologie der Seele", 1852), немаловажны для его философии.

2 "Mikrokosmus", I, Кар. 3, 1, S. 58 (5 Aufl. Leipzig, 1896-1909).

423

ми словами, специфическая деятельность организма может быть объяснена в терминах определенного сочетания материальных элементов. И задача биолога состоит в том, чтобы как можно дальше продвигать подобное объяснение, не прибегая к помощи особых жизненных принципов. "Связь феноменов жизни требует исключительно механического рассмотрения, объясняющего жизнь не особым принципом деятельности, а специфическим применением общих принципов физического процесса" [1].

Подобное механическое толкование природы, необходимое для развития науки, должно расширяться настолько, насколько это возможно. И это справедливо как для психологии, так и для биологии. Но мы, конечно, не имеем права априори исключать возможность отыскания опытных фактов, ограничивающих применимость механического воззрения. И мы находим такие факты. К примеру, единство сознания, проявляющееся в простом акте сравнения двух представлений и суждении об их сходстве или несходстве, сразу же устанавливает предел возможностей описания психической жизни человека в терминах причинных отношений между различными психическими событиями. Речь не идет о выводе о существовании души как некоего неизменного психического атома. "Факт единства сознания ео ipso* есть в то же время факт существования субстанции" [2], а именно души. Иными словами, утверждать существование души - не значит постулировать логическое условие единства сознания или выводить из этого единства какую-то скрытую сущность. Ведь признание единства сознания есть в то же время признание существования души, хотя надлежащий способ описания души - это, конечно, тема для дальнейшего размышления.

1 "System der Philosophie", II, Кар. 8, 229, S. 447 (Leipzig, 1912).

2 Ibid., 243, S. 481.

Итак, имеются определенные эмпирические факты, устанавливающие границы применения механистического истолкования природы. И неверно полагать, что дальнейший научный прогресс может отменить эти факты или показать, что они таковыми не являются. Это вполне очевидно в случае единства сознания. Ибо всякий будущий научный прогресс в эмпирической и физиологической психологии зависит от этого единства сознания и предполагает его. И поскольку Лотце считает, что размышление о единстве сознания показывает, что психические состояния должны быть соотнесены с нематериальной реальностью как их субъектом, то точка, в которой становится особенно очевиден предел механистической интерпретации психической жизни человека, является также пунктом, в котором проясняется необходимость метафизической психологии.

424

В намерения Лотце, однако, не входит создание, так сказать, двухэтажной системы, в которой механистическое истолкование материальной природы оказывалось бы нижним этажом, а накладываемая на него метафизика духовной реальности - верхним. Ведь он показывает, что даже по отношению к самой природе механистическое истолкование дает лишь одностороннюю картину, разумеется значимую для научных целей, но неадекватную с метафизической точки зрения.

Это механистическое истолкование природы предполагает существование единичных вещей, которые находятся в каузальных отношениях взаимодействия и которые по отдельности относительно неизменны, т.е. неизменны относительно их собственных меняющихся состояний. Но, согласно Лотце, взаимодействие между А и В возможно, только если они являются компонентами органического единства. И постоянство относительно меняющихся состояний лучше всего может быть истолковано по аналогии с постоянным субъектом изменения, лучше всего известным нам, а именно с человеческой душой в том виде, как она открывается в единстве сознания. Мы тем самым приходим не только к понятию природы как органического единства, но также к идее вещей как в каком-то смысле психических или духовных сущностей. Кроме того, основание этого единства должно представляться по аналогии с высшей известной нам вещью, т.е. с человеческим духом. Поэтому мир конечных духов должен представляться в качестве самовыражения бесконечного духа или Бога. Все вещи внутренне присущи Богу, и то, что кажется ученому механической причинностью, является просто выражением божественной деятельности. Бог не создает мир, а потом, так сказать, бездельничает, пока мир подчиняется законам, которые он дал ему. Так называемые законы - это и есть сама божественная деятельность, способ божественного действия.

Отталкиваясь от несколько специальной механистической концепции природы, Лотце затем приступает к изложению метафизической теории, напоминающей монадологию Лейбница и приводящей к заключению о феноменальности пространства. Но хотя Лотце действительно испытал влияние Лейбница и Гербарта, он также вдохновлялся, как он сам говорит, этическим идеализмом Фихте. Он не был учеником Фихте и не одобрял априорного метода посткантовских идеалистов, особенно Гегеля. Но фихтевская концепция предельного принципа, выражающегося в конечных субъектах

425

в стремлении к моральной цели, очень привлекала Лотце. И в поисках ключа к смыслу творения он обращается к философии ценностей. Чувственный опыт ничего не говорит нам о целевой причине мира. Но моральное убеждение состоит в том, что мир не может существовать без цели или замысла. И мы должны представлять Бога, проявляющегося в мире ради реализации ценности, морального идеала, постоянно осуществляющегося в божественной деятельности и через нее. Что же касается нашего знания о том, чем является эта цель, то мы можем прийти к какому-то знанию об этом только в результате анализа понятия Блага, высшей ценности. Таким образом, феноменологический анализ ценностей является составной частью философии. В самом деле, наша вера в существование Бога в конечном счете базируется на нашем моральном опыте и оценке ценности [1].

Бог для Лотце есть личное Существо. Понятие безличного духа изгоняется им как противное разуму. Что же касается мнения Фихте и других философов о том, что личностность с необходимостью конечна и ограниченна и поэтому не может приписываться бесконечному, то Лотце отвечает, что только бесконечный дух может быть личностным в полном смысле слова: конечность влечет за собой ограничение личностности. В то же время все вещи внутренне присущи Богу и, как мы видели, механическая причинность есть просто божественное действие. В этом смысле Бог есть Абсолют. Но он не есть Абсолют в том смысле, что конечные духи могут рассматриваться в качестве модификаций божественной субстанции. Ведь каждая из них существует "сама по себе" и является центром деятельности. С метафизической точки зрения, говорит Лотце, пантеизм может быть принят как возможное воззрение на мир лишь при отказе от всякого намерения рассматривать бесконечное иначе как в качестве духа. Ведь пространственный мир феноменален и не может быть отождествлен с Богом под именем субстанции. С религиозной точки зрения "мы не разделяем склонности, обычно направляющей пантеистическое воображение к подавлению всего конечного ради бесконечного..." [2].

1 Обсуждая традиционные доказательства существования Бога, Лотце замечает, что в основании онтологического аргумента лежит непосредственное моральное убеждение в том, что величайшее, прекраснейшее и ценнейшее обладает реальностью, точно так же как оно является фактором, выводящим телеологический аргумент далеко за пределы любых выводов, которые могут быть получены логическим путем из его предпосылок. "Mikrokosmus", III (IX). Кар. 4, 2, S. 561 (5 Aufl.).

2 "Mikrokosmus", III (IX), Кар. 4, 3, S. 569 (5 Aufl.).

426

Телеологический идеализм Лотце имеет очевидное сходство с посткантовским идеалистическим движением. И можно сказать, что его представление о мире как органическом единстве, выражающем реализацию идеальной ценности бесконечным духом, дало новую жизнь идеалистической мысли. Однако он не считал, что мы можем вывести метафизическую систему, описывающую существующую реальность, из изначальных принципов мышления или самоочевидных истин. Ведь так называемые вечные истины логики гипотетичны по своему характеру, в том смысле, что они устанавливают условия возможности. Поэтому их нельзя использовать в качестве посылок априорного выведения существующей действительности. Люди не могут занимать и абсолютной позиции и описывать весь процесс действительности в свете конечной цели, уже известной им. Метафизическое истолкование человеком Универсума должно быть основано на опыте. И, как мы видели, Лотце придает большое значение переживанию ценностей. Ведь именно в этом опыте коренится убеждение в том, что мир не может быть просто механической системой без цели или этической ценности, но должен представляться последовательно реализующим духовную цель. Это не значит, что метафизик, вооружившись этим убеждением, может предаться полету фантазии, неконтролируемому логической рефлексией о природе реальности. Но в систематическом истолковании философом Универсума неизбежно будет много гипотетического.