Фредерик Коплстон - От Фихте до Ницше

• Название: От Фихте до Ницше
• Автор: Фредерик Коплстон
• Жанр: Философия

---

373

Но хотя марксистскую концепцию связи экономического базиса и надстройки и можно сделать правдоподобной, эта правдоподобность во многом зависит от подбора определенных фактов, опускания других и ухода от неудобных вопросов. К примеру, чтобы утвердить эту теорию, я должен проигнорировать тот факт, что христианство стало доминирующей религией в поздней Римской империи, а затем было принято людьми, строившими феодальное общество в средние века. И я должен уходить от неудобных вопросов об отношении между развитием производительных сил и источниках ислама. Если же на этих вопросах настаивают, то я ссылаюсь на факторы, лежащие вне моего первоначального объяснения идеологической надстройки, продолжая в то же время настаивать на истинности этого объяснения. И я радостно признаю, что надстройка сама может оказывать влияние на базис и что в ней могут происходить изменения, независимые от изменений в базисе, хотя при этом я отказываюсь признать, что эти уступки не согласуются с моей первоначальной позицией. Почему, в самом деле, я должен признавать это? Ведь я сказал об отношении между базисом и надстройкой как "обусловливании" последней первым. И я могу понимать этот термин в слабом или сильном смысле в зависимости от запросов конкретной рассматриваемой мною ситуации.

Мы видели, что для Маркса и Энгельса диалектика - это не что-то извне навязанное миру, выражение абсолютного мышления или разума. Диалектика как мышление есть отражение внутреннего движения действительности, присущих ей имманентных законов развития. И в таком случае предполагается, что данное движение необходимо и неизбежно. Это не значит, конечно, что человеческому мышлению не отводится вообще никакой роли. Ведь между природой, человеческим обществом и миром идей существует неразрывная связь. Мы уже цитировали мысль Энгельса о том, что "диалектика есть не что иное, как наука о всеобщих законах движения и развития природы, человеческого общества и мышления" [1]. Но тогда весь процесс оказался бы необходимым раскрытием внутренне присущих действительности законов. И представляется, что в этом случае не остается особого места для революционной деятельности. Или, скорее, революционная деятельность оказалась бы одной из фаз необходимого движения.

1 "Anti-Duhring", S. 144 (р. 193) [64: 20, 145].

374

Кажется, что в каком-то смысле этот механистический взгляд на диалектику подразумевается убеждением Маркса и Энгельса в неизбежности прихода коммунизма. Но если диалектика, действующая в человеческой истории, как это, по крайней мере, дает понять Энгельс, неразрывна с диалектикой, действующей в природе, т.е. если речь в конечном счете идет о саморазвитии самодвижущейся материи, то трудно понять, почему этот процесс должен вообще останавливаться или достигать стадии, на которой исчезают противоречия и антагонизмы. Правда, в "Диалектике природы" есть место, где Энгельс замечает, что материя движется по вечному кругу и что с "железной необходимостью" она уничтожит свое высшее произведение, а именно мыслящий дух, и вновь произведет его где-нибудь еще в другое время [1].

Однако эта идея едва ли сочетается с апокалиптическим аспектом марксизма, предполагающим представление о движении истории к цели, земному раю. Впрочем, до какой-то степени два эти взгляда на вещи, возможно, совместимы. Иначе говоря, можно представить, что каждый цикл ведет, так сказать, к некой высшей точке. Однако чем больше мы акцентируем телеологический аспект истории, ее движение от первобытного коммунизма, эры невинности, через грехопадение, представленное введением частной собственности и последующим возникновением эгоцентричности, эксплуатации и классового антагонизма, вплоть до восстановления коммунизма на более высоком уровне и преодоления самоотчуждения человека, тем сильнее выявляется тенденция вновь протащить понятие реализации плана, идеи.

Иными словами, в марксизме есть некая фундаментальная двусмысленность. Если подчеркиваются одни аспекты, мы имеем механистическую интерпретацию исторического процесса. Если подчеркиваются другие, то кажется, что система требует нового появления того, что Маркс и Энгельс называли идеализмом. И это неудивительно. Отчасти марксизм является трансформацией идеализма, и в нем остаются какие-то элементы, полученные именно из этого источника. Союз между диалектикой и материализмом не такое уж простое дело. Ведь, как хорошо понимали Маркс и Энгельс, диалектика изначально имела отношение к движению мысли. И хотя они помещали диалектическое движение прежде всего в объект мышления и лишь затем и при посредстве отражения - в человеческое мышление, этот перенос, как представляется, неизбежно наводит на мысль, что исторический процесс является самораскрытием идеи. Альтернативой оказывается истолкование этого процесса как чисто механического [2].

1 "Dialektik der Natur", S. 28 (p. 54) [64: 20, 363].

2 Судя по всему, именно Энгельс с его расширением диалектики на природу дает больше всего оснований для механистической интерпретации.

375

Это довольно важный вопрос. Марксизм, предоставленный, так сказать, самому себе, имеет тенденцию разделяться на расходящиеся линии мысли. Можно акцентировать идеи необходимости, неизбежности, детерминизма, можно - идеи сознательной революционной деятельности и свободного действия. Можно подчеркивать материалистический элемент, можно - диалектический. Можно, конечно, попробовать объединить все эти аспекты, несмотря на двусмысленности, которые порождает эта попытка. Важно, однако, что даже в Советском Союзе были разные линии толкования и развития. И если появление этих различных линий мысли сдерживалось, то это произошло из-за сдерживающей силы партийной линии, вне-философского фактора, а не из-за внутренней последовательности и отсутствия двусмысленности в идеях самих Маркса и Энгельса.

В определенном смысле критика того типа, какая была предложена в этом и предыдущих параграфах [1], бьет мимо цели. Иными словами, если мы решаем рассматривать марксизм как интересное "видение" мира, то въедливая критика неизбежно представляется педантичной и вызывающей скуку. Философы, предлагающие впечатляющие картины мира, склонны брать один аспект реальности и использовать его как ключ, отпирающий все двери. И можно сказать, что въедливая критика неуместна. Ведь именно преувеличение, заключенное в этой картине, дает нам возможность увидеть мир в новом свете. Когда мы сделали это, мы можем забыть об этом преувеличении: картина достигла своей цели. Скажем, философия Маркса и Энгельса позволяет нам понять важность и широту влияния экономической жизни человека, так называемого базиса. И она может иметь подобный эффект, разбивая жесткость других картин или истолкований мира, главным образом именно из-за содержащихся в ней преувеличений. Как только мы поняли, на что обращают внимание Маркс и Энгельс, мы можем забыть о марксизме, как он изложен в их сочинениях: суть их позиции становится частью общего мировоззрения. Педантично беспокоиться о таких частностях, как точное отношение между свободой и необходимостью, точный смысл "обусловливания", точная степень, в какой мораль и ценности мыслятся как относительные, и т. д.

1 Предложенные направления критики, разумеется, совсем не новы. Они достаточно хорошо известны "буржуазным" философам, т.е. объективным наблюдателям.

376

Такой подход действительно можно понять. Но марксистская теория истории - это не просто впечатляющее видение мира, предложенное в XIX столетии, которое внесло вклад в человеческую мысль, а затем отошло на задний план истории. Это живая и влиятельная система, говорящая о себе как о научном анализе исторического развития, анализе, дающем возможность предсказания, и в то же время представляющая собой символ веры в таких кругах, значимость которых в современном мире никто не будет отрицать. Уместно поэтому указать, что превращение этой философии в догматическое кредо могущественной партии задержало естественное развитие различных линий мысли, которые, как можно было бы ожидать, в ином случае возникли бы от разных ее аспектов.

Теоретик коммунизма, возможно, ответил бы, что речь не идет о том, что философия Маркса и Энгельса была принята партией и превращена в оружие или орудие. Ведь она была им с самого начала. И именно этот факт отличает ее от всех предыдущих философских учений. Маркс всегда думал о своей философии как о средстве изменения мира, а не просто как о его интерпретации. Но хотя это, несомненно, так, возникает вопрос: подпадает ли марксизм под свое собственное представление об идеологии как о чем-то соотнесенном с преходящей экономической структурой, или же он превосходит этот статус и представляет собой абсолютную истину? Если марксизм соотнесен с ситуацией, в которой пролетариат противостоит буржуазии, он должен исчезнуть после преодоления этого антагонизма. Если же он является абсолютной истиной, то как можно примирить это утверждение с тем, что должны говорить о вечных истинах, естественных законах и т. д. Маркс и Энгельс?