Владимир Константинов - Жестокие игры - 2

• Название: Жестокие игры - 2
• Автор: Владимир Константинов
• Жанр: Детектив

---

Я сел на стул, но сделал это так "неуклюже", что уронил со стола вилку. Поднимая её, я заодно и прихватил браслет. Вилку положил на стол. Браслет естественно - в карман. Я был отчего-то уверен, что этот мой маневр обязательно зафиксирован объективом телекамеры или, на худой конец, фотоаппарата. Мне почему-то так ка-а-ажется.

Но мои действия не прошли не замеченными не только от телеобъектива, но и банковского клерка с лицом министра финансов или фельдмаршала. Он не мог скрыть самодовольной улыбки, наполнил наши рюмки водкой, а бокалы дам шампанским и торжественно проговорил:

- Светлана Анатольевна и Сергей Иванович, я хочу выпить за вас, за вашу новую семью. За то, чтобы вы всегда жили богато и счастливо!

Мы со Светланой не стали против этого возражать.

Вечер уже близился к своему логическому концу, когда Владислав Юрьевич спросил:

- Сергей Иванович, у вас нет желания пойти покурить?

Я чистосердечно признался, что такое желание у меня появилось уже давно. В курительной комнате было многолюдно и накурено.

- Пойдемте на улицу, - предложил Владислав Юрьевич.

Ночь встретила нас чернильной чернотой и прохладой. Небо затянули тучи. Не было видно ни звезд, ни луны. Моя бабушка отчего-то называла такие ночи сиротскими.

Закурили. После довольно продолжительной паузы Владислав Юрьевич спросил:

- Сергей Иванович, а сколько вы получаете за свою работу?

- Не скажу, - ответил решительно.

- Отчего же?

- Будете долго смеяться.

- И все же? - не отставал он.

- Где-то около четырех тысяч.

- Рублей?

- Естественно.

- Да, не жалует вас государство, - посочувствовал он.

- Это точно. Не жалует, - согласился я.

- Но ведь у вас в связи со свадьбой намечаются большие расходы?

- Это точно, - вздохнул я обреченно. - Займу у друзей. Как-нибудь выкручусь.

- В связи с этим у меня к вам есть весьма для вас заманчивое предложение.

Мой оппонент пер прямиком к намеченной цели, как атомный ледокол по ледяным торосам. Он торопливо нанизывал на крючок жирного червя, полагая, что я с удовольствием его слопаю. Святая простота! Нет, дорогой, видит Бог, но кушать эту наживку придется тебе самому. Такова участь всех дилетантов на свете. Ибо не разбираешься ты ни в тактике, ни в стратегии ведения борьбы с такими кондовыми мужиками, как Сергей Иванов. Извини, но, как говорится, каждому свое: одному - попадья, а другому - попова дочка.

- И что же это за предложение? - спросил я после некоторой паузы, связанной с размышлениями на заданную тему.

- Вы могли бы давать нашему банку юридические консультации за определенную, естественно, плату.

- Но вы ведь знаете, что нам запрещено совместительство, - возразил я.

- А я и не говорю о совместительстве. Оформим это трудовым соглашением на оказание консультационных услуг. Это ведь не запрещено законом. Кроме того это для вас будет не обременительно - пару раз в месяц, не больше. Наш банк очень нуждается в таких людях, как вы, с вашим опытом и знаниями. Поэтому, уверен, скупиться на оплату ваших услуг не будет. Так как?

- А вы уполномочены решать кадровые вопросы?

- В определенной степени. У меня хорошие отношения с управляющим.

- Вот когда вы с ним переговорите на этот счет, тогда и потолкуем.

- А в принципе? В принципе вы не против?

- Я подумаю. Посоветуюсь со Светланой, - пообещал я.

Расстались мы в этот вечер почти друзьями.

Глава шестая: Говоров. Третий "господин".

Все те же симпатичные ребята с хорошо развитой мускулатурой и с почти не тронутыми цивилизацией мозгами, которые совсем недавно едва не помогли мне стать хомо бывшими, подхватили меня по белы руки, выволокли в холл и по винтовой лестнице подняли на второй этаж. Напротив массивной дубовой двери они придали моему телу строго вертикальное положение, одернули мой пиджак, разгладили руками, и тот, кто имел преимущественное право голоса, сказал удовлетворенно:

- Порядок!

Его приятель подтвердил это кивком головы. Похоже, что он ещё не научился говорить. Хотя кое-что уже понимал, а вот говорить - не научился.

Вскоре появился их шеф - яркий представитель юрского периода, сторонник палочных аргументов в споре интеллектов. Он строго и взыскательно осмотрел меня, снял чего-то там с моего пиджака и, как только-что это делал его подчиненный, вдохновенно продекламировал:

- Порядок!

Я невольно им позавидовал. Хорошо этим ребятам живется. Факт. Все-то у них в порядке. Если бы они получили задание отправить меня прямиком в прошлое, то, осмотрев мой молодой и красивый труп, они вот так же сказали бы: "Порядок!" К моему счастью - они такого задания не получили.

Шеф, почтительно склонившись перед дверью, будто метрдотель ресторана - перед почетными гостями, осторожно постучал. Подождал, прислушиваясь. Затем приоткрыл дверь, спросил заискивающе:

- Разрешите, Виктор Ильич?!

- Чего уж там ага... Входите, - раздался скрипучий голос Сосновского.

И мы оказались в довольно просторном кабинете, выполненном в стиле барокко - пышно и помпезно. Современный Растрелли здорово над ним потрудился, чтобы заслужить одобрение олигарха. Обилие хрусталя и позолоты ослепляло. Даже письменный стол из орехового дерева с гнутыми ножками и изукрашенный позолоченной вязью был подлинным произведением и смог бы достойно представлять его автора в музее декаративно-прикладного искусства. И за этим столом, посреди этой роскоши сидел черненький плюгавенький хомункулюс (человечек), герой телеэкрана и политических скандалов, этакая ходячая карикатура Кукриниксов. Если бы меня спросили, - как выглядит современная Россия? Я бы не задумываясь ответил - как Виктор Ильич Сосновский - столь же жалко и нелепо.

Сосновский пробуравил меня насквозь черными умными глазками. Но это ему показалось недостаточным. Выскочил из-за стола, подкатил на коротких ножках, схватил меня за предплечье, помял его, будто желал убедиться материален ли я, и только затем проговорил:

- Вот каков... Однако каков. Здравствуйте ага!

- Авэ, цезар, моритури тэ салютант! - ответил со свойственной мне иронической улыбкой.

- Чего это он того? - обратился босс к шефу службы безопасности.

Тот лишь пожал плечами, обнаружив тем самым полное незнание латыни. Потребовал от меня:

- Скажи по русски.

- Я сказал: "Здравствуй, Цезарь! Идущие на смерть тебя приветствуют!

Сосновский заливисто рассмеялся. Очевидно, ему очень понравилось сравнение с Цезарем.

- Это хорошо того... Кхе-кхе... Юмор, да?... Смешно ага. Рад того, этого... Да вы чего же... Садитесь того. - Он повернулся к шефу службы безопасности, все ещё скрывавшемуся от меня под псевдонимом Ашот Насырович: - Как его?

- Максим Казимирович, - подсказал тот.

- Ага. Садитесь, Максим Казимирович... А то чего уж... В ногах того...

Так и не дождавшись от него ответа - что же у меня в ногах, я сел. Он оббежал стол, сел на свое законное место и, небрежным жестом указав на дверь, сказал:

- А вы, дружочки, того... Идите ага.

Бой-скауты со своим шефом незаметно вышли. Мы с олигархом остались вдвоем и принялись заинтересованно друг друга рассматривать. Он пытался острым, как язык Жванецкого, и "твердым", как слово президента, взглядом просверлить в моем лбу дырку, чтобы подсмотреть мои тайные помыслы. Я, как мог, этому противился. Наконец, мне эти гляделки надоели и я сказал:

- Давно мечтал с вами познакомиться, Виктор Ильич. Меня всегда удивляло, как вам удалось, выражаясь словами Салтыкова-Щедрина, "Капитал приобрести и невинность соблюсти"? Удивительно! Я бы, лично, так не смог.

Быстрый ум Сосновского мгновенно среагировал на мои слова, уловив в них насмешку. О своей "невинности" он знал лучше, чем кто-либо и давно уже на этот счет не питал никаких иллюзий. Лицо его посерело. Взгляд черных глаз стал злым и колючим.

- Вы это того... Нехорошо. - Чтобы усилить эффект, он даже погрозил мне пальцем, повторил: - Нехорошо! Зачем это... Вам палец в рот... Не клади в рот.

- Ну что вы, Виктор Ильич, такое говорите! - почти искренне удивился я. - Мне совершенно непонятны причины вашего недоверия. Вы первый раз меня видите, а уже так против меня настроены! Обидно, знаете ли. И очень!

Сосновский оставил без внимания мою риторику вкупе с патетикой и тут же перешел к делу. Указывая на меня пальцем, спросил:

- Сколько того... Стоите сколько?

- В каком смысле?

- В этом... в прямом. Сколько вы стоите?

- Шутить изволите, милостивый государь! - разыграл я оскорбленную добродетель.

- Нисколько ни того... Какие могут быть ага... Какая ваша... Цена ваша какая?

- Да как вы смеете! - вскричал я, вскакивая. Задрал подбородок, откинул со лба воображаемую прядь. - Я не продаюсь, милостивый государь!

- А я и не продаю ага... Я купить... Хочу купить.

- Ну, это же другой вопрос, - сказал я, успокаиваясь и садясь. - Так бы сразу и сказали?

- А я так и того... Так и говорю.