Джон Кракауэр - В диких условиях

• Название: В диких условиях
• Автор: Джон Кракауэр
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1997
• ISBN: 0385486804; 978-0385486804

После окончания Университета Эмори один из его лучших студентов и спортсменов Кристофер МакКэндлесс оставил все свое имущество, отдал накопленные за время учебы 24 тысячи долларов в благотворительный фонд, и отправился автостопом на Аляску, чтобы окунуться в дикую природу. Четыре месяца спустя он был найден мертвым. Его дневник, письма и две записки, найденные в разбитом им лагере, затерянном в глуши, рассказывают о его отчаянных усилиях, направленных на то, чтобы выжить в борьбе с болезнью и медленным истощением. Они также проливают свет на мировоззрение молодого человека, выросшего в благополучном Аннандейле, штат Виргиния, который сознательно принял толстовское отречение от богатства и призыв к возвращению к природе. Кракауэр, постоянный автор статей в журналах «Outside» и «Men's Journal», проливает свет на напряженные отношения МакКэндлесса с его отцом, Уолтом, выдающимся инженером аэрокосмической отрасли. Кракауэр также проводит параллели со своей собственной безрассудной молодостью, вспоминая 1977 год, когда он поднялся на Палец Дьявола, гору на границе Аляски и Британской Колумбии, видя в этом символический бунт против отцовского деспотизма. По мере повествования, Кракауэр пытается найти окутанную тайной причину смерти МакКэндлесса, разгадку которой он видит в череде логических ошибок и случайном отравлении токсичными семенами.

---

— Где твой лагерь? — спросил старик.

— За горячими источниками О-боже-мой, — ответил МакКэндлесс.

— Я живу здесь уже шесть лет, и ни разу не слышал ни о чем подобном. Покажи мне это место.

Несколько минут они ехали по дороге к морю Солтона, затем МакКэндлесс попросил его свернуть влево в пустыню, где вдоль узкого ручья змеилась грунтовка, пригодная разве что для внедорожников. Через полтора километра они прибыли в странный лагерь, куда около двухсот странников съехались на своих машинах, чтобы провести зиму. Это сообщество выглядело, словно картина постапокалиптической Америки. Целые семьи ютились в дешевых трейлерах, затянутых тентом, а стареющие хиппи — в фургонах, покрытых светящейся краской. Бродяги, похожие на Чарли Мэнсона, спали в проржавевших Студебеккерах, покинувших дороги еще во времена Эйзенхауэра. Многие из них ходили по лагерю нагишом. В центре коммуны вода из геотермального источника поступала в два мелких, источающих пар бассейна, обложенных камнями. Это и были источники О-боже-мой.

Сам МакКэндлесс расположился в восьмистах метрах от источников. Франц подвез его и, немного поболтав со своим попутчиком, вернулся в город, где жил в одиночестве, присматривая взамен квартплаты за полуразвалившимся домом.

Франц, убежденный христианин, провел большую часть своей взрослой жизни в армии, расквартированной в Шанхае и на Окинаве. В канун 1957 года, пока он был в Азии, его жена и единственный ребенок были сбиты насмерть пьяным водителем. Сын Франца в следующем июне должен был окончить медицинскую школу. Франц ушел в запой.

Через полгода он смог собраться и резко прекратил пьянствовать, но так никогда и не смирился с потерей. Чтобы скрасить свое одиночество, он неофициально «усыновил» четырнадцать бедных мальчишек и девчонок с Окинавы, и оплатил старшему медицинскую школу в Филадельфии, а еще одному — обучение на врача в Японии.

Когда Франц встретил МакКэндлесса, его давно уснувшие отцовские инстинкты пробудились вновь. Он просто не мог выкинуть юношу из головы. Парнишка сказал, что его зовут Алекс — он отказался сообщать фамилию — и что он из Западной Виргинии. Он был вежлив, дружелюбен и опрятен.

«Он выглядел очень смышленым, — говорит Франц с резким экзотическим акцентом, походящим на смесь шотландского, голландского и растягивания слов, свойственного жителям Каролины. — Я решил, что он слишком хорош, чтобы жить у этих источников со всякими нудистами, забулдыгами и торчками». Посетив воскресную службу в церкви, Франц решил побеседовать с Алексом «о том, как тот живет. Кто-нибудь должен был убедить его получить образование и работу, чтобы из его жизни вышел толк».

Когда он вернулся к палатке МакКэндлесса и принялся вещать о самосовершенствовании, МакКэндлесс его резко оборвал. «Послушайте, мистер Франц, — объявил он, — Вам не нужно обо мне волноваться. Я закончил колледж, и я не лишенец. Я сознательно выбрал такую жизнь». А затем, несмотря на взятый поначалу тон, МакКэндлесс тепло отнесся к старику, и они долго беседовали. Еще не стемнело, как они приехали в грузовике Франца в Палм Спрингс, поужинали в отличном ресторане и поднялись на канатке на вершину пика Сан Хасинто, у подножия которого МакКэндлесс остановился, чтобы отрыть мексиканский плащ-накидку и другие вещи, которые он закопал для сохранности год назад.

В последующие недели МакКэндлесс и Франц провели вместе немало времени. Юноша постоянно ездил автостопом в Солтон Сити, чтобы постирать одежду и поесть барбекю в квартире Франца. Он признался, что коротает время до весны, когда планирует отправиться на Аляску и начать «решающее приключение». Они поменялись ролями. Теперь уже МакКэндлесс рассказывал Францу, годящемуся ему в деды, о недостатках его малоподвижной жизни, призывая восьмидесятилетнего старика продать свои пожитки, покинуть квартиру и начать путешествовать. Франц выслушивал эти разглагольствования, радуясь обществу юноши.

Прекрасный мастер по выделке кожи, Франц обучил Алекса секретам своего искусства. Первой работой МакКэндлесса был тисненый кожаный пояс, на котором он искусно изобразил хронику своих странствий. На левом конце ремня было написано АЛЕКС, затем — инициалы К.Д.М. (Кристофер Джонсон МакКэндлесс) в обрамлении черепа и костей. Вдоль полосы коровьей кожи можно различить двухполосную бетонку, знак «Разворот запрещен», грозу, порождающую наводнение, которое заливает машину, поднятый палец автостопщика, орла, Сьерра Неваду, прыгающего в океане лосося, трассу Тихоокеанского побережья от Орегона до Вашингтона, Скалистые горы, пшеничные поля Монтаны, гремучую змею Южной Дакоты, дом Вестерберга в Картэйдже, реку Колорадо, шторм в Калифорнийском заливе, каноэ на берегу под тентом, Лас Вегас, инициалы Т.К.Д., Морро Бэй и, наконец, у самой пряжки, букву N (вероятно, символизирующую север). Выполненный с большим искусством, это пояс удивителен, как и прочие предметы, оставшиеся после Криса МакКэндлесса.

Франц все больше и больше привязывался к МакКэндлессу. «Боже мой, он был умнейшим парнишкой», — еле слышно скрипит старик. Говоря это, он не отводит взгляда с полоски песка под ногами. Затем он умолкает. Медленно согнувшись, Рон стирает воображаемую грязь со своей ноги. Его старческие суставы потрескивают в неловкой тишине.

Вновь он заговорил лишь спустя минуту. Глядя в небо, он углубляется в воспоминания о временах, проведенных им в компании юноши. Нередко во время его визитов лицо МакКэндлесса темнело от гнева, и он начинал клеймить своих родителей, политиков или всепоглощающий идиотизм жизни типичных американцев. Не желая ссориться с мальчиком, Франц предпочитал во время таких взрывов помалкивать и дать ему выговориться.

В начале февраля МакКэндлесс объявил, что отправляется в Сан Диего, заработать побольше денег на Аляску.

— Тебе не надо туда ехать, — запротестовал Франц. — Если нужны деньги, я их тебе дам.

— Нет, ты не понимаешь. Я должен ехать в Сан Диего. И я отправляюсь в понедельник.

— Хорошо, тогда я тебя отвезу.

— Не смеши меня, — фыркнул МакКэндлесс.

— Я все равно туда собирался поехать, — соврал Франц, — пополнить запасы кожи.

МакКэндлесс смягчился. Он свернул свой лагерь, оставил почти все пожитки у Франца — он не хотел шляться по городу со спальником или рюкзаком — а затем уехал со стариком через горы к побережью. Когда Франц попрощался с МакКэндлессом на набережной в Сан Диего, шел дождь. «Мне было очень тяжело расставаться с ним», — говорит Франц.

19 февраля МакКэндлесс позвонил Францу, чтобы поздравить с восемьдесят первым днем рождения. Он помнил эту дату, ему самому исполнилось двадцать четыре ровно неделей раньше. Он признался Францу, что не может найти работу.

28 февраля он отправил письмо Джен Буррс:

Привет!

Целую неделю живу на улицах Сан Диего. В первый день здесь адски лило. Миссии тут отстойные, и меня замаливают до смерти. Работы нет, так что завтра двину на север.

Я решил отправиться на Аляску не позднее первого мая, но сперва должен немного заработать, чтобы экипироваться. Возможно, вернусь и поработаю у друга в Южной Дакоте. Не знаю, куда теперь отправлюсь, но как приеду, обязательно напишу. Надеюсь, у тебя все хорошо.

Всего доброго. Алекс

Пятого марта МакКэндлесс отправил еще по письму Буррс и Францу. Записка к Джен гласила:

Привет из Сиэтла! Я стал настоящим бродягой! Это правда, я теперь путешествую по рельсам. Очень забавно, жаль, что я не запрыгивал на поезда раньше. Есть и минусы. Во-первых, ты становишься грязным как свинья. Во-вторых, приходится сталкиваться с чертовыми быками[25]. Я уже сидел в экспрессе до Л.А., когда около десяти вечера бык нашарил меня своим фонариком. «Убирайся отсюда, пока я не ПРИКОНЧИЛ тебя!» — заорал он. Я выбрался, и увидел, что он и вправду вытащил револьвер. Навел на меня пушку и прорычал: «Если хоть раз я увижу, что ты отираешься около поездов, тебе не жить! А теперь исчезни!» Что за придурок! Я все же оказался тем, кто смеется последним, когда через пять минут залез в тот же поезд и благополучно добрался до Окленда. Буду на связи,

Алекс

Через неделю у Франца зазвонил телефон. «Это был оператор, спрашивающий, не приму ли я оплачиваемый получателем телефонный звонок от кого-то по имени Алекс. Услышать его голос было все равно, что увидеть солнышко после месяца непрерывных ливней».

— Не заедешь ли за мной? — спросил МакКэндлесс.

— Конечно. Где ты в Сиэтле?

— Рон, — засмеялся МакКэндлесс, — Я не в Сиэтле, а в Калифорнии, совсем недалеко от тебя, в Коачелле.

Не сумев найти работу в дождливом северо-западе, МакКэндлесс вернулся на грузовых поездах обратно в пустыню. В Колтоне, штат Калифорния, его обнаружили и бросили в каталажку. После освобождения он добрался автостопом до Коачеллы, к юго-востоку от Палм Спрингс, и позвонил Францу. Не успел МакКэндлесс повесить трубку, как Франц отправился за ним.