Виктор Ночкин - Могила повелителя

• Название: Могила повелителя
• Автор: Виктор Ночкин
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-699-29202-8

Огромные территории, окруженные магической Завесой, превратились в гигантское игровое поле. Повелитель Тьмы, погребенный под Серым Камнем, продвигает свою единственную черную фигурку — и все армии мира приходят в движение, захваченные врасплох Кордейлом-младшим, собирателем зла. Добрые братья в белых плащах и хищники Феттаха Повелителя Зверей, латники Ройнгарда Железной Руки и холодные ветры Ведьмы Севера, ополчения городов и баронские дружины — все они становятся шахматными фигурами на круглой доске внутри Завесы… Никому из игроков неведомо, чем завершится партия. И может ли такая партия быть завершена?

---

Май оглянулся.

— Я сказал, вернись.

— Опасно-о-у…

— Вот поэтому.

Май — похоже, с облегчением — возвратился к подножию дворца. Феттах отстранил юнца и первым шагнул на лестницу. Ступени заскрипели и прогнулись под грузным телом. Лестница вздрогнула, но удержалась, не свалилась под весом грузного Лорда Тьмы.

* * *

Ленлин, как и предупреждал накануне, пил без меры. Закончив песню, он хватал, что попадало под руку — кружку, а то и кувшин, и жадно хлебал, пиво стекало по румяным щекам и заливало разноцветные ленточки на камзоле. Элина отодвинулась подальше от охмелевшего певца и уже раздумывала, не напрасно ли она связалась с этаким гулякой. Но никто, кроме девушки, не находил поведение Ленлина предосудительным. Да что там! Все пили, разбрызгивали пену, всем было весело. Блондин распевал куплеты, толпа орала, когда песня заканчивалась — люди стучали кружками, требуя продолжать.

Те, кто расположился на лавках вдоль стен, хлопали себя по ляжкам…

Хозяин и дочка попеременно подносили к столу Ленлина кувшины, веселье разгоралось, хотя уже давно перешагнуло тот рубеж, до которого просто «весело». Кое-кто начал буянить, в дальнем углу поссорились приезжие купцы… хозяин со здоровенным вышибалой увещевали драчунов, потом пинками выгнали кого-то за порог.

Когда раскрасневшийся кабатчик в очередной раз оказался у их стола, Элина спросила, найдется ли комната, чтобы переночевать.

— Конечно, найдется! — заверил хозяин. — Я вам славную комнатку приготовил, живите, сколько пожелаете! Только чтобы песни каждый день, очень они мне по душе, песни-то. И людям нравится.

Элина фыркнула, но звук потонул в шуме.

— Я с этим пьяницей? Вместе? Нет, мне нужна отдельная комната, я заплачу, у меня есть деньги!

Хозяин криво ухмыльнулся и развел руками.

— А других комнаток-то и нет, все заняты. И этой, что я для вас приготовил, не было бы, ежели б я не обеспокоился заранее.

— Тогда я ухожу. — И девушка завозилась, выбираясь из-за стола.

— Погоди, девонька, — остановил ее хозяин, — послушай меня. Ну, куда ты ночью-то? Оставайся. Вот попомни мое слово, этот молодчик здесь же за столом и заснет, уж я-то знаю. Так что никто тебя нынче не побеспокоит, ну а завтрашний день покажет, как быть. Держи ключик, ступай.

Элина взяла ключ и отправилась наверх — спать.

Ленлин даже не заметил ее ухода. Встала девушка рано и спустилась в зал, поглядеть, как там спутник. Жив ли? В трапезной повсюду живописно перемежались огрызки, хлебные корки и лужи пролитого пива. Ленлин покоился за столом, уронив голову на сложенные руки. Лютня лежала на столе перед поэтом — заботливо упрятанная в чехол. Элина не удержалась и провела ладонью по спутанным кудрям.

— А? — Ленлин поднял голову и зевнул. — Ух, ты, уже утро! Здорово!

Поэт обладал удивительным качеством — находить повод для восторга в любом событии.

Элина плюхнулась за стол:

— Что будем делать?

— А что? — удивился Ленлин. — Я буду петь, а ты… хм, да. А что ты хочешь делать?

— Я хочу найти Корди.

— Это, само собой разумеется! — с энтузиазмом подхватил Ленлин. — Я тоже хочу его найти. И потом, у меня его лошадь. Вернее, у нас. Но как его найти? Где он? Куда подевался?.. Я думаю, мы вскоре услышим, что некий герой сокрушает зло в Круге, и едва станет известно о гибели какого-нибудь великого злодея, мы тут же отправимся туда. Потому что герой — это и будет Корди!

— Так что, ничего не делать? — уточнила девушка. — Просто петь и по-скотски лакать пиво?

— Не нужно сердиться, — примирительно протянул Ленлин. — Я ведь предупреждал, что искусство меня увлекает и я, когда пою, не замечаю, сколько выпито… а что за старичок с тобой беседовал? Ну, когда этот надутый толстяк из Совета пришел?

— Надо же, ты заметил, что я с кем-то беседовала! — ядовито заметила Элина. Но она уже успокоилась, раздражение улеглось. — Это тот самый, которого Корди спас от волка.

— Ох, а я его не узнал… тот был такой… пришибленный. Трясущийся такой.

— А знаешь, меня волк продал.

— Чего?

— Меня продали здесь, в Раамперле, слугам Прекрасного Принца. А купец, который… ну, который меня, значит, продавал — он и был волком. И старик там был, в клетке. Ты еще говорил, что любое доброе дело возвращается сторицей и что подарок, который Корди сделал этому старичку, вернется к нему добром… Помнишь?

— Конечно, вернется! Мы же в Круге!

— Получается, мы с этим человеком сидели в одной клетке, а Корди спас нас обоих. И меня, и его… Как странно.

— Да, странно.

Оба умолкли. Но, в общем, история, приключившаяся с ними, могла бы показаться еще более странной, если б случилась не в Круге. Этот край тем и отличался от прочих, что внутри Завесы все вертелось, возвращалось к истоку, повторялось снова и снова.

Айхерн облетела весть — машина Лорда Ройнгарда достигла ворот! Горожанки хватали детей и тащили в подвалы — прятаться. Мужья спешили с оружием к южным воротам, хотя никто не верил, что удастся отбиться, если солдаты Железной Руки проникнут за стены. Жители города не хотели драться, но им не оставалось ничего иного…

Слухи, как обычно, несколько преувеличивали — штурмовая башня пока не достигла ворот. Она приближалась, но с каждым шагом все медленнее. Солдаты, приводившие гигантскую постройку в движение, устали, в тесном помещении было невыносимо жарко, к тому же теперь воины шагали по не успевшим остыть углям. Мелкий дождь, не прекращавшийся с утра, не мог погасить и остудить остатки костра, зато воздух наполнился сыростью, в нижнем уровне башни пар мешался с дымом и гарью, солдаты задыхались во влажном удушливом тумане.

Арбалетчики с венчающей башню площадки время от времени пускали болты поверх стены. Горожане уже не смели высунуться из-за бруствера, однако люди Капитана Ройнгарда продолжали обстрел — для острастки. Помост под ногами сотрясался и дрожал, но солдаты исправно и методично исполняли свое дело.

Недалеко от подножия городских укреплений огромное колесо башни наехало на камень — один из немногих, которые успели сбросить горожане. Башня вздрогнула так, что стрелки наверху едва не попадали с ног. Чтобы устоять на ногах, солдаты хватались за мокрый деревянный бруствер. Внутри, под толстыми стенами и бычьими шкурами, пропитанными составом Лажваша, загремела сталь доспехов, раздались проклятия.

Бойцы, толкавшие гигантское сооружение, не сообразили, что продолжать движение не получится. Они выбивались из сил, им казалось, что башня не катится по их вине. Солдаты налегли сильней, колесо затрещало. Хруст и скрежет был оглушительный. Теперь те, кто находился внутри башни, сообразили, что дело не в них. Сооружение остановилось. Горожане пока еще не поняли, что произошло. Они получили передышку, однако не догадывались об этом.

Офицер, распоряжавшийся в башне, мог приказать откатить назад и попытаться сменить направление, но это было слишком трудно для утомленных солдат, к тому же пришлось бы выбираться из колеи, оставленной чудовищными колесами. Словом, маневр мог занять оставшееся до заката время. Между тем передний фас башни от городских ворот отделяло совсем небольшое расстояние — всего лишь несколько шагов. Командир отдал приказ: прекратить движение. Солдаты с облегчением отступили от упоров, на которые наваливались, чтобы толкать машину. Они утирали пот, оставляя грязные разводы на лице, разминали плечи, напоследок проверяли, хорошо ли сидят латы. После небольшой передышки должен был начаться штурм.

Последовала новая команда — в переднем фасе башни, обращенном к городу, распахнулись створки, и показалось окованное сталью рыло тарана. Таран — тяжеленное бревно, подвешенное на цепях, — не доставал до ворот Айхерна, но длина цепей позволяла раскачивать его таким образом, чтобы достигнуть цели. Солдаты принялись толкать таран, медленно наращивая амплитуду движения. Теперь стало тихо — так тихо, что даже за воротами, внутри, было слышно сквозь лязганье цепей, как шумно выдыхают в такт солдаты, орудующие тараном. Те нарочно хэкали погромче, это помогало выдерживать ритм. Вот конец тарана чуть заметно ткнулся в ворота, звук вышел тихий, но ополченцы, ожидающие по ту сторону, позади баррикады, услыхали. Они стояли, сгрудившись в некое подобие строя, в широкой тени под стенами и ждали. Переглядывались, крепче стискивали рукояти секир и коротких копий, переминались с ноги на ногу… Мелкий серый дождик так и не прекратился, водяная пыль собиралась в складках одежды и впадинах доспехов крошечными лужицами, сбегала мутными струйками, но на влагу не обращали внимания. Айхернцы напряженно вслушивались в удары тарана. Толчки становились все явственней, звук делался резким и звонким — делался твердым, если можно применить это определение к звуку. Никто не верил, что ворота устоят против машины Капитана. Ополченцы ждали атаки в ворота — и напрасно.