Сергей Челяев - Новый год плюс Бесконечность

• Название: Новый год плюс Бесконечность
• Автор: Сергей Челяев
• Издательство: Форум
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2006
• ISBN: 5-8199-0241-6

Главный герой по дороге на рождественскую вечеринку знакомится с девушкой, которой объясняется в любви. Они договариваются встретиться в Новый Год, и Вадим дает Анне опрометчивое обещание не замечать далее ни одной женщины.

Случайно найденный им магический предмет и необычное расположение родинок на руке в виде знака «бесконечность» исполняют обещание Вадима буквально: отныне каждый из шести дней до встречи с Анной ему придется провести в новых обстоятельствах, фактически — в иных мирах. Но только в случае, если герой сумеет устоять против любви встреченной им в этом мире женщины, он переходит в день следующий. При этом молодой человек остается в неведении, кто он на самом деле, и вспоминает себя всякий раз лишь за шаг до следующего испытания.

---

Дед Мороз, подозрительно:

— Да? Ну, ладно, допустим, хоть и с большой натяжкой. А два конца? Что такое и откуда?

Какандер, заметно покраснев и выкручиваясь:

— Ну, не знаю… Для рифмы, вот для чего! Это такой художественный прием в устном народном творчестве…

Оба принялись ожесточенно спорить, окончательно сбившись на яростную прозу. Тем временем Педди потихоньку вытащил из кармана пузырек с нашатырем и принялся оживлять всех подряд. Но так как все были еще очень слабы — гиподинамия все-таки! — то он изобразил пантомиму, будто бы укладывает всех штабелем. А Щелкунчику при этом быстро нашептал на ухо содержание прошлой картины. Тот сразу принялся поражаться, возмущенно махать руками и строить Мышу рожи, угрожающе щелкая при этом огромными зубами из пластмассы:

Щелкунчик:

— Что же делать, милый Педди?

Педди:

— Забодай тебя медведи!

Далее последовал слегка напряженный диалог, явно не без помощи пресловутой Матери-Импровизации:

— Ты Щелкунчик?

— Ну, и что?

— Лошадь в кожаном пальто!..
Чтобы Маше другом быть, должен ты Мыша сгубить!
Вызывай на поединок!

— Ну, а ты?

— А я — на рынок. Малость там прибарахлюсь — в общем, мухой обернусь.

Щелкунчик, в растерянности:

— Что мне делать, как мне быть? Как Какандера сгубить?

Пошарив рукой на столе в поисках возможной шпаргалки, Щелкунчик выхватил из заранее заготовленной стопки детских книг «Приключения Буратино», широченный древний том в каноническом издании «Советской России». Стремительно и озабоченно пролистав страницы, молодежный герой очень скоро просиял и с чувством воскликнул:

— Жестокое дело — в девчонок влюбляться!
Не лучше ли с кукольной жизнью расстаться?

— Эй-эй, это, между прочим, не те слова! — возмущенно закричал Аркадий. Но Щелкунчик-Вадим уже взмахнул воображаемым мечом, едва не задев рукой люстру:

— Эй, Какандер! Я тебя вызываю не шутя!
Выходи на смертный бой! Я разделаюсь с тобой.
Торопись же, подлый трус!

Какандер, восхищенно прослезившись:

— Вот зараза! Я тащусь!
Эй, зубастый, хоть ты тресни — через час на том же месте!

Обернувшись к настенным часам, висевшим напротив, Аркадий прошептал какое-то непонятное словечко, после чего повелительно прищелкнул пальцами. И вдруг часы издали тихое шипение, а затем методичный звон. Что-то в них ударило, щелкнуло, и часовая стрелка перепрыгнула на одно деление вперед!

Варенька завизжала от восторга, взвившись с дивана чуть ли не до потолка, и что было сил захлопала в ладоши. Вадим — тот просто остолбенел, не в силах понять, как Аркашке удался такой поразительный фокус. Петр же хитро жмурился, как мудрый шкодливый кот, один на всем белом свете знающий наверняка, где именно стоит в буфете блюдце дармовой сметанки.

И только Наталья, не заметившая фокуса, виновато улыбалась оттого, что она опять не понимает, что же только что произошло и вызвало очередной взрыв восторга дочери и всеобщее веселье. Она оборачивалась то к одному, то к другому, напрягая тем самым сюжет и расспрашивая, что же случилось. Каждый наперебой пытался объяснить ей, что только что произошло уже действительно — маленькое, но совсем-совсем настоящее чудо. Его тут же перебивали другие, и все начиналось сначала; а Наталья, уже ничего толком не понимая, только беспомощно улыбалась робкой улыбкой прощальной утренней звезды. А крестный уже рвался в бой, на авансцену, под елку, в центр всеобщего одобрительного внимания.

Педди шмыгнул вперед, встряхнул фалдами сюртука и торжественно объявил начало турнира:

— Внимание, внимание! Поединок начался! Задание первое! Состязание лирическое и поэтическое, с накалом драматическим и финалом в меру маразматическим! Прошу стихи!

— Кто мне действует на нервы, — заметил Педди, покосившись на Какандера, стремительно вращающего хвостом от возбуждения, — тот сегодня будет первым!

— Уступаю молодежи, — хладнокровно парировал Какандер и, тускло взглянув на Педди, сипло пообещал: — После — дам тебе по роже!

— А про что стих надо? — Щелкунчик был слегка озадачен.

Варенька озорно огляделась на столе и лукаво закричала:

— Про еду! Про торты! Про салаты! Про пельмени!!!

— Легко! — хулигански сообщил Щелкунчик. — Мне все одно. Про пельмени — так про пельмени!

И, закатив глаза и откинув голову, принялся декламировать богемным, зазывающим трагическим голосом, в котором пару раз отчетливо всхлипнули струны и стансы былого серебряного века. В посудном шкафу в такт им тут же жалобно зазвенело, чувствительно откликнувшись, тусклое и со всех сторон сентиментальное столовое серебро.

— Пельмени, пельмени, пельмени…
Пельмени по небу летят.

Пельмени!
Пельмени!!
Пельмени!!!

Вадим взял гамлетовскую паузу, холодно и царственно оборотившись к окну, саркастически покачал головой. После чего сверкнул глазами на зрителей и решительно прикончил строфу:

— Пельмени к нам в окна глядят!

Все присутствующие, и зрители, и актеры в том числе, подавились немым стоном. Некоторые даже принялись понемногу сползать с дивана, но не тут-то было — Какандер Первый и Единственный вовсе не собирался отступать!

Подхвостные мыши, обнявшись на диване, дружно продекламировали по бумажке:

— Баллада о серой личности, которая сделала стремительную карьеру и вышла в Мыши благодаря величайшей прожорливости, глубочайшей пронырливости и незаурядному личному мужскому обаянию!

Какандер:

— Шишел! Мышел!! Вышел!!!

Его филиппика была встречена бурей аплодисментов и криками «браво».

Педди:

— Поскольку сейчас мы очень спешим, жюри посовещалось, и я решил:
Колдуй, баба, колдуй, дед! Двое сбоку — ваших нет!
Оглашаю результат! Мыш — вперед, а Щелкунчик — назад.

В следующем конкурсе Какандер и Щелкунчик соревновались в сборке грязной посуды и относу ее в кухню на скорость. Варенька буквально летала за каждым, мельтешила под ногами, увивалась вокруг и хохотала — безмятежно, заливисто, счастливо.

После чего Педди объявил заключительную часть «рыцарского» турнира.

— И вот, наконец, финал состязания!
Смертельный номер: орехоразгрызание!

Каждый вручает другому орех.
Разгрыз — победа, почет и успех!

На карте — зубы, жизнь и любовь.
Вот такой, извините за выражение, плей-офф!

Щелкунчик и Какандер церемонно обменялись орехами, совершенно случайно оказавшимися в дед-морозовском мешке. Аркашке был вручен маленький и грецкий, а Вадиму достался огромный и удручающе кокосовый.

Однако Щелкунчик хитро улыбнулся и достал из того же мешка огромный сувенирный штопор:

— Орех мышиный тверд, но все же
Мы не привыкли отступать!
Нам расколоть его поможет
Коловорот «Хочу все знать»!

И с легкостью вскрыл мохнатое страшилище!

А вот Мышу не повезло. Он не только не сумел с первого раза вскрыть твердую скорлупу, маленькую и грецкую, но и не нашелся с достойным ответом. Тогда, нимало не смутившись, он протянул руку и решительным жестом, как заправский хирург на пустячной операции, затребовал помощь в виде какой-нибудь книги. Варенька наугад достала с полки толстый миниатюрный томик известного поэта-пародиста. Какандер, взглянув на обложку, просиял и принялся лихорадочно листать страницы.

Щелкунчик тоже повернул к себе книгу, прочитал имя автора и лукаво усмехнулся. Делано наморщив лоб, он пошевелил губами, складывая строки, и, спустя пару минут размышлений, весело рассмеявшись, выдал публике вперед своей очереди:

— С моим орехом Мыш не сладит!
Он свой волшебный зуб сломал!
Из парня серого и злобного
Смешным и жалким парнем стал.

Но и Аркашка был не лыком шит. Подмигнув Щелкунчику, он шагнул к нему и покровительственно приобнял одной рукой, широко жестикулируя при этом другой и бессовестно работая на публику.

— Случилось чудо: друг спас друга!
Вы все теперь — моя семья.
Когда я съем орехов груду —
Каким же парнем стану я!

Бешеные аплодисменты и нестройные крики «браво», «бис» всех четверых стали ему наградой. А потом настал черед игристого шампанского и лимонада. Сладкая пена неудержимо рванулась через края бокалов, но пролиться на стол не успела ни капельки — такой уж сегодня был удивительный, прямо-таки необычайный вечер.