Андрей Константинов - Мент

• Название: Мент
• Автор: Андрей Константинов
• Жанр: Боевик

Большие деньги — это большие соблазны. Не всякая женщина согласится променять ради любви дворец на рай в шалаше. Чтобы обеспечить любимой женщине роскошную жизнь, оперативник Александр Зверев пошел на преступление. И попался. Его мучают подозрения — неужели его подставила любимая женщина? Разобраться в этом деле обещает журналист Андрей Обнорский…

---

— Пойдем-ка, Вовец, поговорим, — сказал завхоз и, не оглядываясь, вошел в дверь.

Садилось солнце, стоял теплый апрель девяносто шестого года.

— Ты уверен, что это тот самый альбом? — хмуро спросил Обнорский.

— Стопроцентной гарантии, конечно, нет… Но, судя по всему, он. Не так уж, их в конце-то концов, и много, — ответил Зверев. Андрей и Сашка сидели в комнате Зверева. В телевизоре кривлялся Ельцин, на рисованном лугу паслась корова. На лугу всегда было лето, порхали разноцветные бабочки.

— М-да, — сказал Обнорский. — И когда же банкиру презентовали этот альбомчик? А самое главное — кто?

— Самое главное по-прежнему остается в тумане. Даритель Вовцу, разумеется, не известен. Что, Медынцев будет горилле докладывать? Да нет, конечно. Вовец всего лишь один из телохранителей… Просто случилось так, что господин банкир похвастался: вот, мол, подарили редкую вещицу. Иначе бы наша горилла и вообще ничего об этом альбоме не знала. И на вопрос: когда? — тоже ответа нет. Не меньше чем полтора года назад, когда Вова еще был на воле… вот и вся информация, Андрюха.

— М-да, — снова сказал Обнорский. — Не густо… А господин Медынцев — это фигура. В прошлом один из секретарей обкома. Идеолог. Потом, конечно, очень быстро перековался из товарища в господина и возглавил «Инпромбанк».

— Серьезный банк? — спросил Зверев.

— Очень… В Питере, вероятно, самый серьезный. Да и в масштабах Российской Федерации тоже имеет вес. Прийти к банкиру просто так и взять за пищик: а кто это, господин Медынцев, презентовал вам уникальный порноальбом? Не получится. Это фигура крупного калибра. Он может лично Черномырдину позвонить… а может и президенту. Уж Собчаку-то запросто.

Обнорский встал со стула, прошелся взад-вперед по комнатушке Зверева мимо окна с лугом, коровами, цветами и бабочками. Потом остановился напротив Зверева:

— Послушай, Саша, — сказал он, — уж коли ты рассказал мне правду — всю правду — о своей истории, то давай-ка пойдем до конца.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Зверев.

— Давай-ка вместе бомбить наши с тобой истории. У тебя есть вопросы, требующие ответов. И у меня тоже есть вопросы на воле.

— Как ты себе это представляешь? Обнорский сел напротив Зверева, закурил.

— Если откровенно, — сказал он, — то пока не очень представляю. Но… лиха беда начало! Ты опер, я тоже кое-что умею… (Зверев усмехнулся) ну, по крайней мере, с методами сбора и анализа информации я знаком. Так что не стоит иронизировать, Саша… Кой-чего могем.

— Ну, извини, — сказал Зверев, — не обижайся.

— Ладно, проехали… А вдвоем, Саня, мы кое-что сможем. Я в этом убежден.

— Подожди, Андрюха, — перебил его Зверев. — Подожди. Я тебе за твое предложение, конечно, благодарен. Но… пойми пожалуйста: это мое и только мое дело. Свои проблемы я буду решать сам.

— О, как круто! — сказал Обнорский с иронией. — Почти как в голливудском боевичке: волк-одиночка на тропе войны… Что ты один из зоны сделаешь? А? Какую-такую разработку можно провести, находясь здесь? Одному?

— А вдвоем можно? Вдвоем, находясь здесь, можно провести разработку?

— Находясь здесь — нельзя, — сказал Андрей.

— Ну так о чем базар? Что трем-то? Обнорский затушил сигарету, встал, заходил, прихрамывая, по апартаментам завхоза. Над цветущим лугом порхали бабочки. Зверев скучно смотрел на челночные движения журналиста, дымил сигаретой.

— Не хотел говорить раньше времени, — сказал Андрей. — Чтоб не сглазить. Но теперь скажу.

Он остановился, внимательно посмотрел на Сашку.

— Теперь скажу…

— Ну, телись уж… теперь скажу, теперь не скажу. Чего хотел-то?

— Я, наверно, скоро освобожусь, Саша, — произнес Андрей и выдохнул. Так облегченно выдыхает воздух человек, сделавший какой-то очень важный шаг или принявший непростое решение. Сказал — и выдохнул облегченно.

— Та-ак, — протянул Зверев. — Очень интересно. Не соизволишь ли объяснить?

— Соизволю. Я, милостивый государь, соизволю. Помнишь, неделю назад меня вызвали в оперчасть? Ну, под вечер, внезапно… помнишь?

— Конечно, помню, — сказал Сашка. — Помню, какой ты вздернутый вернулся.

— Да, вздернутый. Я, кстати, тебе благодарен за то, что ты с расспросами ко мне не полез… Правду я бы все равно не сказал, а врать противно. Но теперь есть смысл рассказать. Итак, неделю назад меня вдруг вызвали в оперчасть… Иду, прикидываю про себя, что бы это значило, но ничего путного в голову не идет.

— Неудивительно, — буркнул Зверев. — Такая уж голова. Пригодна только для ношения бороды и импортных зубов. Хоть совсем сними — не велика потеря.

— Э-э, Саша, не скажи… нужна головенка-то. Я ею ем… Ну так вот: прихожу, и ведут меня прямиком в кабинет кума. А в кабинете, под портретом вождя мирового пролетариата товарища Ульянова-Ленина, сидит кум и пьет чай с лимоном из шикарного подстаканника. И еще сидит один человечек, но лица его мне не видать — в углу сидит, на диванчике, в тени. Только подстаканник поблескивает, и нога в начищенном саламандере в освещенное пространство вылезла… покачивается нога.

— Да не тяни ты кота за хвост, — с раздражением в голосе сказал Зверев. — При чем здесь нога в саламандре? Дело говори, журналист.

Обнорский смущенно кашлянул и продолжил свой рассказ уже более сжато, хотя эмоции явно переполняли его… Он вошел, получил приглашение присесть и даже услышал:

— Чайку, Андрей Викторович?

— С удовольствием, Валерий Василич, с удовольствием…

Кум смастрячил чаю — янтарно-темного, ароматного, с лимоном. Человек в темном углу пристально рассматривал Обнорского, поблескивали линзы очков, сквозь аромат чая доносился легкий запах дорогой парфюмерии. Андрея очень интересовал этот человек… он понимал, что странный вечерний вызов к куму связан с этим человеком… кто же он? Он явно не из зоны. Он с воли, принадлежит к определенному кругу общества.

— Ну, как настроение, Андрей Викторович? — спросил кум нейтрально-благожелательно. Вообще кум вел себя с ним необычно, как с равным.

— Спасибо… все хорошо.

— Ага… чудненько, чудненько. А Зверев не зажимает? Он мужик строгий.

— Да нет. А в чем, собственно, проблема? Кум помолчал, разглядывая Обнорского, затем посмотрел в угол… блеснули стекла — человек в тени качнул головой.

— Да нет никакой проблемы, Андрей Викторович… Вот, посетитель к вам… Из столицы. Хочет с вами пообщаться. А я вас, пожалуй, оставлю…

Кум снова посмотрел в угол, спросил:

— Полчаса вам будет достаточно?

— Да, — ответил темный человек из тени, — вполне.

Обнорский замер. Он узнал этот голос. Прошло почти пять лет с тех пор, как он последний раз слышал его, но узнал мгновенно, сразу… Андрей замер, в нем вспыхнуло острое чувство опасности. Появление здесь, в нижнетагильской красной зоне, этого человека могло означать все что угодно… Когда-то, в девяносто первом году, в Триполи, этот человек тоже появился внезапно. Тогда он спас жизнь военного переводчика Обнорского. А с чем он появился сейчас?

Кум вышел, плотно закрыл дверь.

— Здравствуй, Андрей, — сказал полковник, поднимаясь с дивана в углу.

— Здравствуйте, Роман Константинович, — произнес Обнорский.

— Значит, узнал… — полковник вышел из тени, легкой походкой приблизился. Андрею показалось, что он совсем не изменился… только седины добавилось.

— Конечно, узнал. Да вы и не изменились, товарищ полковник.

— Я теперь штатский человек, Андрей… А ты изменился, заматерел.

Полковник подошел, протянул руку. Рукопожатие его было крепким.

— Ну, что же мы стоим? Давай присядем, Андрей Викторыч.

Они опустились на стулья.

— Удивлен, Андрей? — спросил полковник.

— Нет, — ответил Обнорский. — Я бы нисколько не удивился, даже если бы встретил вас на совете вождей племени тумба-юмба, Роман Константинович или в свите госсекретаря США.

— Это почему же? — засмеялся полковник.

— Потому что вы, полковник Сектрис, оч-чень загадочный мужчина.

— Это все в прошлом, Андрей, — ответил, улыбаясь, полковник. — Я, кстати, уже давно не Сектрис… ну да ладно. Давай-ка перейдем к делу. Догадываешься, что привело меня сюда?

Андрей пожал плечами.

— Да, — сказал полковник, — конечно… Ситуация, прямо скажем, нестандартная.

Он достал сигареты, предложил Андрею… Закурили. После паузы гость произнес:

— В общем, так… Хватит тебе в зоне-то париться. Несерьезно все это.

— Да уж… очень несерьезно, — с иронией сказал Андрей. — Прямо-таки детские забавы какие-то: захотел развлечься — сел в тюрьму.

— Ладно, не цепляйся к словам, — махнул рукой полковник. — Я прибыл сюда, чтобы организовать один-единственный телефонный звонок. С тобой хочет поговорить одна дама.

У Обнорского вмиг перехватило дыхание, он посмотрел на Сектриса ошеломленно.

— Да, Андрюша, да… Тебя хочет услышать Екатерина Дмитриевна.