Александр Карелин - Афганская война глазами военного хирурга

• Название: Афганская война глазами военного хирурга
• Автор: Александр Карелин
• Жанр: Биографии и Мемуары

«Строительство стены». Именно так хотелось бы мне обозначить свое творчество. Каждый рассказ, статья, повесть, как отдельные «кирпичики», выстраивают общее строение. Это повествование о жизни в Афганистане, о службе, о друзьях, о преодолении трудностей в течение 1982–1984 годов. В данном случае предпринята первая попытка объединить разрозненные части в единое целое, построить хотя бы «часть стены». Конечно, нельзя в строгом смысле слова считать это произведение «романом». Можно лишь сделать такое допущение. Вашему вниманию предлагается двенадцать рассказов («Дюжина зарисовок о войне») и три повести («Три повести»), расположенные в хронологической последовательности, объединённые общими персонажами из числа сотрудников Отдельной Медицинской роты Кандагара, включая ординатора операционно-перевязочного отделения старшего лейтенанта Александра Невского.

---

— Вот пусть ваши бойцы и попробуют. Получите мое письменное распоряжение. Я верю в свою правоту. Исполняйте! Ответственным я назначаю подполковника Каримова. Завтра я улетаю в Ташкент, а он лично будет мне ежедневно докладывать по телефону, как идет эксперимент.

Каримов радостно закивал, напомнив Невскому китайского болванчика. Полковник подхватив свою фуражку, гордо вышел вон, тяжело сотрясая половицы. Сзади вприпрыжку бежал его верный «оруженосец» начмед бригады.

Семенчук подошел к плакату, поднял его, свернув в трубку, протянул Невскому:

— Держи, Сашок, повесим в комнате нового общежития. Я с вами буду жить. Не хочу с Каримовым оказаться вместе. Какая скотина! Это он на нас «полкана» натравил. Ладно, господа офицеры, уже поздно. Всем марш спать. Завтра нам предстоит трудный день.

5

Утром ничего не было готово, до завтрака полковник не написал распоряжение, поэтому «эксперимент» («экскремент», как назвали его острословы) начался с обеда. Получив письменное распоряжение за подписью, ознакомив с ним офицеров, Семенчук аккуратно сложил бумагу со словами: «Это наш оправдательный документ перед прокуратурой» и убрал ее позже на хранение в свой сейф. В качестве кабинета ему служила маленькая комнатка в приемном отделении, в ней едва могли поместиться одновременно 4 человека.

К распоряжению полковника начмед бригады приложил свои указания для офицеров, даже расписал, кто и где будет находиться, составил график дежурства на неделю вперед. За час до обеда он вновь собрал задействованных сегодня офицеров на «летучку»(так он гордо обозвал этот сбор). Все это напоминало штаб накануне сражения.

Под солдатские столовые приспособили авиационные ангары, они могли вместить сразу большое количество бойцов. В одном ряду находилось на небольшом расстоянии друг от друга полдюжины таких помещений. Бригада питалась практически в одну смену. Летом в этих металлических, раскаленных на солнце ангарах стояла невыносимая жара. Но сейчас только разгорался март, было даже прохладно. Сотни тысяч мух гудели над солдатскими головами утром, в обед и вечером в течение всего года. Справиться с ними было не под силу. Казалось, они слетались сюда со всего Афганистана. Впрочем, на них уже давно никто не обращал внимания. Привыкли.

Сейчас к ангарам привезли баки с приготовленным раствором марганцовки, вода не успела еще остыть, дымилась. Насыщенный розовый раствор «зелья» колыхался в бачках, которые расставляли перед каждым входом. Офицеры расходились по своим «боевым» постам. К каждому медику еще прикрепили «наблюдателей» из числа офицеров управления бригады, а также из политотдела. Главными раздатчиками предстояло стать фельдшерам, санинстукторам, которые заранее были проинструктированы, стояли тут же со своим «оружием» — металлическими кружками. Судя по выражениям лиц многих собравшихся у каждого входа в ангар, мало кто понимал цель подобных приготовлений.

Все ждали прибытия солдат. Невский находился у третьего ангара. Вместе с ним топтался рядом начальник парашютной подготовки бригады и секретарь комсомольской организации одного из батальонов. Обоих офицеров Александр хорошо знал — лечились после легких ранений у него.

— Слышь, Саш, что тут задумали? Комбриг отправил всех офицеров управления в обязательном порядке. Все обалдели — первым нарушил молчание парашютист. По штату была положена такая должность, но поскольку с парашютом никто в Афганистане не прыгал, этими специалистами пытались затыкать все «дыры», направляя их то туда-то сюда.

— Дурью начинаем маяться. Выполняем идиотское распоряжение очередного проверяющего из Ташкента. Будем бороться с инфекцией в бригаде.

— А-ааа, — неопределенно протянул майор.

Вдалеке показались колонны солдат. Наступило время обеда. Бойцы с опаской посматривали на необычное многолюдье у входа в столовые. Каждая колонна останавливалась у своего ангара.

— Господи, избавь от позора, — вполголоса проговорил Невский. Раздача «чудодейственного зелья» началась. Командиры объяснили бойцам назначение баков с розовой жидкостью.

По одному солдаты подходили к раздатчикам, получали по половине кружки теплого напитка. Пытались выпить. Реакция была предсказуемой заранее. Практически сразу организм отвергал марганцовку. Кое-кого заставляли делать по 2–3 попытки. Мало кому удавалось с первого захода влить в себя розовый раствор. У дверей образовалась большая очередь. Командиры начали нервничать — обед задерживался. Кое-то пытался проскочить, не отведав щедрых даров. Их ловили. Начмед бригады метался между ангарами, пытался навести порядок. Ситуация выходила из-под контроля.

Невский отошел в сторонку, закрыл глаза — только бы не видеть происходящее. Тоже самое сделали его «наблюдатели», парашютист и комсомолец. Сержанты, поняв правильно офицеров уже не так ревностно стали раздавать марганцево-кислый калий. Дело пошло быстрее. Солдаты для вида набирали в рот раствор и затем «незаметно» выплевывали его на землю. Когда последний солдатик скрылся в столовой, Невский облегченно вздохнул.

— Полчаса позора и ты свободен до вечера! — произнес он. Офицеры рассмеялись

— Нет, мне хватило одного раза. Вечером я обязательно «слиняю»- проговорил парашютист.

— Я тоже, — поддержал его комсомолец.

— Хорошо вам. А мне еще раз через это надо пройти. — Они втроем направились в офицерскую столовую. Закурили, стараясь успокоиться.

Перед входом в офицерскую столовую их тоже ждал сюрприз: уже знакомый бачок с розовой жидкостью стоял у двери. Рядом обреченно переминался с ноги на ногу эпидемиолог Сергей.

— Ты хочешь, чтобы мы это выпили? — издалека закричал парашютист. — Я тебе сейчас глаз на жопу натяну, «мушиный истребитель». — Он грозно сжал кулак размером с голову несчастного старшего лейтенанта и подходя к нему вплотную.

— Да вы что, ребята? Я только выполняю приказ начмеда. Офицеры это могут делать добровольно. Проходите, — затравленно произнес Серега. Он отступил в сторону. Видимо это была не первая подобная реакция.

— Много споил? — участливо спросил Невский.

— Никто не стал пробовать. Что я подполковнику скажу, Шура? — обиженно спросил эпидемиолог.

— Скажи правду! Пошли его к черту! Перестань перед ним лебезить! Стань, наконец, человеком! — Как гвозди в крышку ящика вгонял Невский свои фразы.

— Что значит, стань человеком?! Тебе хорошо говорить: у тебя начальник Зыков и Семенчук, а я напрямую ему подчиняюсь. Подгадит мне под замену.

— Я научу тебя, как стать человеком. Послушай притчу: старая муха 2 часа билась головой о стекло, хотя рядом было открытое окно. Это наблюдала молодая муха. Когда старая все-таки выползла еле живая в открытое окно, молодая спросила, зачем все это делалось. Прозвучал ответ: «Только если биться головой о стекло, можно стать настоящим человеком!» Подумай об этом на досуге…

— И к чему это ты рассказал? При чем здесь мухи? Праведник выискался. — Сердито буркнул Сергей, отворачиваясь.

Невский молча вошел в столовую.

6

Вечером Невский вновь «отбывал свою повинность» у входа в 3-й ангар. Впрочем, все прошло очень спокойно: уже не было такого количества «наблюдателей», только медики несли свою «вахту». Невский стал боком к входным дверям, всем своим видом изображая «нейтралитет». Раздатчики, зачерпнув на донышке розовый раствор, подавали очередному солдату, тот для вида набирал в рот, а потом тихонько выплевывал на землю. Колонна голодных людей быстро уменьшалась у входа. Все были довольны. Начмед бригады прохаживался неподалеку. «Будет жаловаться своему земляку», — равнодушно подумал Невский. Через полчаса он уже спокойно шагал в свою комнату. Следующее дежурство состоится только через 5 дней. Оно прошло также спокойно.

Повседневная работа захватила Невского, он уже стал забывать первый «кошмар» у ангаров. Приехал новый хирург вместо старшего ординатора Николая Сергеева. На прощание устроили проводы и «вливание» в коллектив новичка. Все разговоры вращались вокруг раздачи марганцовки (почти все уже не по разу побывали в этой роли), новичок смотрел на всех ничего не понимающими глазами, он еще не осознал, что теперь его ждет совершенно иная, интересная жизнь. Утром Николай улетел, его провожали до аэропорта все свободные медики. Обнявшись на прощание с Невским, он обещал сразу сообщить свой новый адрес службы. Теперь Сергееву предстояло привыкать уже к мирной жизни.

По прибытию в бригаду всех ждала новость «по Гоголю»: к нам едет ревизор! Завтра из Москвы прилетает комиссия во главе с Первым Заместителем Министра Обороны СССР, его сопровождает «свита» в 98 генералов и высших офицеров. Будут среди них и медицинское начальство. Все это срывающимся, перепуганным голосом сообщил начмед бригады, собрав всех медиков на очередное совещание. Он бегал по ординаторской, заламывая руки и призывая всех добросовестно выполнять свои обязанности. Затем выразил недовольство плохим контролем за выдачей марганцовки.