без автора - Тысяча И Одна Ночь. Книга 9

• Название: Тысяча И Одна Ночь. Книга 9
• Автор: без автора
• Издательство: Гослитиздат
• Жанр: Древневосточная литература
• Год: 1959

---

И когда Масрур вошёл в дом мужа Зейн-аль-Мавасиф, тот сказал своей жене: "Выйди со мной к нему, и приветствуй его, и скажи ему: "Ты нас обрадовал!" Но Зейналь-Мавасиф рассердилась и воскликнула: "Ты ведёшь меня к чужому, постороннему человеку! Прибегаю к Аллаху! Хотя бы ты разрезал меня на кусочки, я не появлюсь перед ним". - "Почему ты стыдишься? - спросил её муж. - Он христианин, а мы - евреи, и мы будем товарищами". - "Я не желаю идти к постороннему человеку, которого никогда не видел мой глаз, и я его не знаю", - ответила Зейн-аль-Мавасиф. И её муж подумал, что она правдива в своих словах.

И он до тех пор обхаживал её, пока она не поднялась. И тогда она завернулась в покрывало, взяла кушанье и вышла к Масруру и приветствовала его. И он склонил голову к земле, словно стесняясь, и купец увидел, что он понурился, и подумал: "Это несомненно постник". И они поели досыта, а потом кушанья убрали и принесли вино, и Зейн-аль-Мавасиф села напротив Масрура и стала смотреть на него, и он смотрел на неё, пока день не прошёл. И Масрур ушёл домой, и в сердце его пылал огонь, а что касается мужа Зейн-аль-Мавасиф, то он все думал о тонком поведении своего товарища и об его красоте.

Когда же наступил вечер, его жена подала ему кушанье, чтобы он поужинал, как обычно. А у него в доме была птица соловей, и, когда он садился есть, эта птица подлетала к нему, и ела вместе с ним, и порхала у него над головой, и эта птица привыкла к Масруру, и порхала над ним всякий раз, как он садился за еду, и когда Масрур ушёл и пришёл её хозяин, птица не узнала его и не приблизилась к нему. И купец стал думать об этой птице и её отдалении от него. Что же касается Зейн-аль-Мавасиф, то она не засыпала, и её сердце было занято Масруром, и продолжалось это на второй вечер и на третий вечер. И еврей понял, в чем дело с его женой, и стал наблюдать за ней, когда её ум был занят, и заподозрил её, а на четвёртую ночь он пробудился в полночь от сна, и услышал, что его жена бормочет во сне и говорит о Масруре, хотя спит в объятиях мужа, и это показалось купцу подозрительным, но он скрыл своё дело.

А когда наступило утро, он пошёл к себе в лавку и сел в ней, и, когда он сидел, вдруг подошёл Масрур и приветствовал его. И купец возвратил ему приветствие и молвил. "Добро пожаловать, брат мой! - И потом сказал: "Я стосковался по тебе". И он просидел, беседуя с Масруром, некоторое время и затем сказал ему: "Пойдём, о брат мой, в моё жилище и заключим договор о братстве". И Масрур отвечал: "С любовью и охотой!"

И когда они пошли к дому, еврей пошёл вперёд и рассказал своей жене о приходе Масрура и о том, что он хочет с ним торговать и побрататься, и сказал: "Приготовь нам хорошую комнату и обязательно приходи к нам и посмотри на братанье". - "Заклинаю тебя Аллахом, - сказала ему жена, - не приводи меня к этому постороннему человеку! Нет у меня желания приходить к нему". И её муж промолчал и велел невольницам подавать кушанья и напитки, и затем он позвал птицу соловья, и птица опустилась на колени к Масруру и не узнала своего хозяина. И тогда купец спросил: "О господин, как твоё имя?" И Масрур ответил: "Моё имя Масрур". А дело в том, что жена купца всю ночь произносила во сне это имя. И купец поднял голову и увидел, что его жена смотрит на Масрура и делает ему знаки и указания бровью, и понял он тогда, что хитрость против него удалась. "О господин,

сказал он, - дай мне отсрочку - я приведу сыновей моего брата, чтобы они присутствовали на братанье". - "Делай что тебе вздумается", - ответил Масрур. И муж Зейн-аль-Мавасиф поднялся и вышел из дома и подошёл к той комнате сзади..."

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Восемьсот пятьдесят третья ночь

Когда же настала восемьсот пятьдесят третья ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что муж Зейн-аль-Мавасиф сказал Масруру: "Дай мне отсрочку, я приведу сыновей моего брата, чтобы они присутствовали при договоре о братанье между мной и тобой". И потом он пошёл и подошёл к той комнате сзади и остановился. А в том месте было окно, возвышавшееся над обоими влюблёнными, и купец подошёл к нему и стал на них смотреть, а они его не видели.

И вдруг Зейн-аль-Мавасиф спросила свою невольницу Сукуб: "Куда ушёл твой господин?" И когда девушка ответила: "Он вышел из дома", Зейн-аль-Мавасиф сказала ей: "Запри ворота и заложи их железом. Не отпирай их, пока он не постучится, и сначала уведоми меня". И невольница ответила: "Так и будет". А муж Зейн-аль-Мавасиф, при всем этом, видел их обстоятельства. А потом Зейн-аль-Мавасиф взяла чашу и налила её розовой водой и положила туда тёртого мускуса и подошла к Масруру. И тот поднялся, и пошёл ей навстречу, и воскликнул: "Клянусь Аллахом, твоя слюна слаще этого напитка!" И Зейн-аль-Мавасиф стала его поить, и он поил её, а потом она обрызгала его розовой водой, от темени до ступни, и благоуханье распространилось по всей комнате. И при всем этом, её муж смотрел на них и дивился силе их любви, и его сердце наполнилось гневом из-за того, что он увидел, и его взяла ярость, и он взревновал великою ревностью.

И он подошёл к воротам и увидел, что они заперты, и постучал в них сильным стуком от великого гнева, и невольница сказала: "О госпожа, мой господин пришёл". - "Отопри ему ворота, пусть бы не воротил его Аллах благополучно!" - молвила Зейн-аль-Мавасиф. И Сукуб подошла к воротам и отперла их. "Чего ты запираешь ворота?" - спросил её господин. И она сказала: "В твоё отсутствие они так и были заперты и не отпирались ни ночью, ни днём". - "Ты хорошо сделала, это мне нравится", - молвил её хозяин и вошёл к Масруру, смеясь, и скрыл своё дело и сказал: "О Масрур, уволь нас от братанья на сегодняшний день - мы побратаемся в другой день, не сегодня". - "Слушаю и повинуюсь, делай что тебе вздумается", - ответил Масрур.

И потом он ушёл в своё жилище, а муж Зейн-аль-Мавасиф стал раздумывать о своём деле, не зная, как ему поступить, и его ум был до крайности смутен, и он говорил про себя: "Даже соловей и тот меня не узнал, а невольницы заперли передо мной ворота и склонились к другому". И от великого огорчения он принялся повторять такие стихи:

"Срок долгий провёл Масрур, живя в наслаждении,
И сладость узнал он дней и жизни, что кончилась.
Противится мне судьба и та, кого я люблю,
А сердце моё огнём сильней и сильней горит.
Безоблачна была жизнь с прекрасной и кончилась,
Но все же по-прежнему ты в прелесть её влюблён.
Глаза мои видели всю прелесть красот её,
И сердце моё теперь охвачено страстью к ней.
И долго она меня поила с охотою
Из нежных прекрасных уст вином, когда жаждал я.
Зачем же, о соловей, меня покидаешь ты
И ныне приветствуешь другого влюблённого?
Увидел глазами я дела весьма дивные,
Проснулись мои глаза, а раньше смыкал их сон.
Я видел, что милая сгубила мою любовь
И птица моя теперь летает не надо мной,
Я богом миров клянусь! Захочет когда свой суд
Над тварями он свершить, - немедля вершит его.
Я сделаю то, чего достоин обидчик мой, -
По глупости он моей сближенья достиг с женой".

И когда Зейн-аль-Мавасиф услышала эти стихи, у неё затряслись поджилки, и жёлтым стал цвет её лица, и она спросила свою невольницу: "Слыхала ли ты это стихотворение?" - "Я никогда в жизни не слыхала, чтобы он говорил такие стихи, но пусть себе говорит то, что говорит", - отвечала невольница.

И когда муж Зейн-аль-Мавасиф убедился, что это дело истинное, он начал продавать все, чем владела его рука, и сказал в душе: "Если я не удалю их от родины, они никогда не отступятся от того, что делают". И он продал все свои владения и написал поддельное письмо, а потом он прочитал его своей жене и сказал, что оно пришло от сыновей его дяди и содержит просьбу, чтобы они с женой их посетили". - "А сколько времени мы у них пробудем?" - спросила Зейн-аль-Мавасиф. И её муж сказал: "Двенадцать дней". И она согласилась поехать и спросила: "Брать ли мне с собой кого-нибудь из невольниц?" - "Возьми Хубуб и Сукуб и оставь здесь Хутуб", - ответил её муж. А потом он приготовил для женщин красивые носилки и собрался уезжать. И Зейн-альМавасиф послала сказать Масруру: "Если пройдёт срок, о котором мы условились, и мы не вернёмся, знай, что муж сделал с нами хитрость, и придумал для нас ловушку, и отдалил нас друг от друга. Не забывай же уверений и клятв, которые между нами, - я боюсь его хитрости и коварства".

И её муж приготовился для путешествия, а Зейн-альМавасиф стала плакать и рыдать, и не было ей покоя ни ночью, ни днём. И когда её муж увидел это, он не стал её порицать. И, увидев, что её муж обязательно поедет, Зейн-аль-Мавасиф собрала свои материи и вещи, и сложила все это у своей сестры, и рассказала ей обо всем, что случилось, а потом она попрощалась с нею и вышла от неё плача. И она вернулась к себе домой и увидела, что её муж привёл верблюдов и начал накладывать на них тюки, и он приготовил для Зейн-аль-Мавасиф самого лучшего верблюда. И когда Зейн-аль-Мавасиф увидела, что разлука с Масруром неизбежна, она не знала, как поступить. И случилось, что её муж вышел по какому-то делу, и тогда она подошла к первой двери и написала на ней такие стихи..."