Ричард Уэст - Иосип Броз Тито. Власть силы

• Название: Иосип Броз Тито. Власть силы
• Автор: Ричард Уэст
• Издательство: Русич
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1997
• ISBN: 5-88590-758-7;1-85619-437-Х

Книга британского писателя и журналиста Р. Уэста знакомит читателя с малоизвестными страницами жизни Иосипа Броз Тито, чья судьба оказалась неразрывно связана с исторической судьбой Югославии и населяющих ее народов. На основе нового фактического материала рассказывается о драматических событиях 1941-1945 годов, конфликте югославского лидера со Сталиным, развитии страны в послевоенные годы и назревании кризиса, вылившегося в кровавую междоусобицу 90-х годов.

---

1941 год, то есть год рождения Независимого Хорватского Государства, был уже давно выбран в качестве юбилейной даты – а именно годом тысячетрехсотлетия существования в Хорватии римско-католической церкви. Историки, такие, как, например, Виктор Новак, высказывают сомнения относительно обоснованности подобных притязаний, считая, что первые контакты с Римом, по всей видимости, имели место в IX веке. Более того, те люди, что населяли Далматинское побережье и другие регионы, на которые теперь претендовало НХГ, поддерживали более тесные связи с Константинополем, а значит, и с Восточной церковью, нежели с Римом. Торжества по случаю тысячетрехсотлетия должны были восприниматься как олицетворение гордости хорватов своим прошлым и их надежд на будущее, однако они вряд ли были приурочены к какой-то конкретной исторической дате. Это удивительное совпадение с годом юбилея может служить объяснением, почему Степинац приветствовал НХГ как дарованное самим Господом Богом. 12 апреля, всего шесть дней спустя после бомбардировки Белграда, архиепископ нанес визит Славко Кватернику, чтобы принести присягу верности усташскому режиму, а еще через четыре дня отправился на поклон к Павеличу, который к тому времени вернулся из Италии. Оба этих визита, а также выступление по радио, имели место еще до капитуляции Югославии – защитники Степинаца предпочитают не замечать этого факта.

В циркулярном письме священникам своего диоцеза[126] от 28 апреля 1941 года Степинац выражал радость по поводу установления, благодаря Адольфу Гитлеру и Анте Павеличу, нового режима:

Наш народ повстречался лицом к лицу со своей давней, долгожданной мечтой. Времена таковы, что сейчас говорит не язык, а кровь с ее таинственными узами со страной, в которой мы увидели свет Божий, и с народом, из которого мы происходим. И нет нужды говорить о том, что кровь быстрее течет в наших жилах, а сердце в нашей груди бьется с новой силой… Нетрудно увидеть, что здесь имел место Божий промысел[127].

Ни на людях, ни, насколько нам известно, в узком кругу, ни в апреле 1941 года, ни в последующем архиепископ Степинац ни разу не выразил сомнений относительно моральных качеств тех людей, чьими усилиями Хорватия обрела независимость. Официальная католическая газета «Nedelja» в статье, опубликованной 27 апреля, пела дифирамбы каждому из них:

Господь, который вершит судьбы народов и держит в своих руках сердца королей, подарил нам Анте Павелича и призвал Адольфа Гитлера, вождя дружественного и союзного нам народа, дабы использовать свою победоносную армию для разгрома наших угнетателей и помощи нам в создании Независимого Хорватского Государства. Да приумножится слава Господня, вечная благодарность Адольфу Гитлеру и беспредельная верность нашему поглавнику Анте Павеличу![128]

В середине апреля Анте Павелич отправился в Рим, чтобы предложить корону Хорватии герцогу Сполетто, кузену итальянского короля. Тот принял эту честь, однако так ни разу и не появился в Загребе. В то же самое время Павеличу была дарована аудиенция папы – тем самым святой престол, пусть и не де-юре, но де-факто признал НХГ и даже отправил в Загреб с апостольским визитом монсеньора Рамиро Марконе. Ну а поскольку поглавник ездил в Рим без архиепископа Степинаца, отсюда был сделан вывод, что они между собой не в ладах. Однако даже если между ними и имели место разногласия, объясняется это тем, что архиепископ, подобно многим другим патриотично настроенным хорватам, был зол на Павелича за то, что тот уступил Италии большую часть побережья. Услышав об этой сделке, Степинац расплакался.

Предполагаемая ссора уже имела место, когда Степинац писал приведенное выше пастырское послание. В том же самом послании он ревностно превозносит вождей НХГ:

Зная людей, которые ныне правят судьбами народа Хорватии, мы пребываем в глубоком убеждении, что и дальше будем двигаться вперед, имея полное понимание и поддержку. Мы убеждены и надеемся, что церковь в возрожденном государстве хорватском сумеет провозгласить, располагая полной свободой, непоколебимые принципы вечной истины и справедливости[129].

В то время как Степинац, сохраняя достоинство, изустно рассыпался в похвалах новому режиму, архиепископ Сараева, Иван Шарич, боготворивший своего героя Анте Павелича, превратился в оголтелого сторонника усташей. Рослый, шумный и порывистый, не знавший меры как в любви, так и в ненависти, Шарич нередко от избытка чувств начинал говорить стихами. Он был помощником епископа Сараева в июне 1914 года, когда был убит эрцгерцог Франц Фердинанд, и тотчас сочинил в адрес сербов анафему:

Боже, отверни от небес твои очи…
Вечный судия, прокляни лютых хищников и гадюк,
Защити и огради твой несчастный народ,
Пока его не растерзал кровожадный волк[130].

В те предвоенные дни Шарич оставался верен Австро-Венгерской империи и посему был не в ладах с теми из представителей духовенства, в особенности с францисканцами, которые отстаивали идею независимой Хорватии. После крушения Габсбургской империи и возникновения Югославии под пятой Сербии Шарич обратился к теориям Анте Старчевича и его современного ученика Павелича.

Независимо от того, клялся ли архиепископ Шарич в верности усташам, держа руку на ружье, бомбе или кинжале, он поддерживал связи с их организацией, находившейся тогда в изгнании, еще с 1934 года. В тот год Шарич ездил на евхаристический[131] конгресс в Буэнос-Айрес, который в то время, как и после второй мировой войны, служил излюбленным пристанищем для хорватских националистов. В статье, опубликованной в усташской газете «Sarajevsky Novi List» от 11 мая 1941 года, архиепископ Шарич вспоминал встречу, состоявшуюся семью годами ранее:

Я бывал с нашими усташами в Северной и Южной Америке. Тамошние епископы, с которыми я вступал в контакты, американцы, немцы, ирландцы, словаки и испанцы – все до единого хорошо отзывались о хорватских усташах как о послушных, готовых к самопожертвованию верующих, добрых, любящих свою родину людях… Сколько раз мне приходилось слышать, как усташи задавались вопросом, как бы они обошлись без своих священников… Я пел вместе с усташами, с великой радостью в сердце и голосе «Нашу прекрасную родину», и у всех нас на глаза накатывались слезы. Со страстной верой в ее прекрасную, сладостную, сияющую свободу, устремляя себя к Богу, мы молились Всевышнему, чтобы он направлял и хранил Анте Павелича во имя освобождения Хорватии. Добрый Господь услышал и – о, взгляните! – внял нашим мольбам и увещеваниям. Боже, мы благодарим Тебя! Господи, мы принимаем Тебя! И мы навсегда соединим веру в страну с верой в Господа Бога! Да здравствуют хорваты! Да здравствуют католики, Господь и хорваты![132]

Пока Шарич встречался с усташами в Буэнос-Айресе, их вождь и герой Анте Павелич спланировал, хотя лично в этом не участвовал, покушение на югославского короля Александра в Марселе. Югославские власти, которые, без всякого сомнения, следили за Шаричем в Буэнос-Айресе, пожаловались Ватикану, что от сараевского архиепископа по случаю гибели короля не поступило никаких соболезнований. По пути назад в Югославию Шарич сделал остановку в Риме, где кардинал Пиццардо не преминул пожурить его за допущенный промах, подчеркнув, что соболезнование поступило даже от папы римского. На что Шарич ответил, что «со стороны папы это всего лишь тонкий дипломатический ход»[133].

Архиепископ Шарич вернулся в Рим в 1939 году в составе делегации, посланной с прошением о канонизации средневекового монаха-францисканца Николы Тавелича. Там, в базилике святого Петра, архиепископ впервые встретился с Анте Павеличем. Он описал эту встречу в нескольких из двадцати двух стихов своей «Оды поглавнику», которая вышла в свет на Рождество 1941 года в газете «Katolicki Tjednik». Рядом с одой был помещен портрет Павелича с его автографом, а сам текст взят в рамку из рождественских свечей и небольших серебряных колокольчиков:

Обнять Вас значит для поэта то же самое,
Что обнять нашу любимую Родину,
Ведь на вашей стороне сам Господь, а вы – столь сильны и добры,
Что способны совершать во имя Родины ваши подвиги…
… И сражаться против евреев, заграбаставших себе все деньги.
Им хотелось продать наши души
И возвести вокруг нашего имени тюрьму,
О, жалкие предатели…
Доктор Анте Павелич, дорогое нам имя!
Теперь Хорватии Небом даровано бесценное сокровище!
Да не оставит вас Господь, наш золотой вождь![134]

Как и Степинац в Загребе, сараевский архиепископ свято верил, что его страну охраняет сама Матерь Божия:

Над новой, юной, свободной Хорватией в небесах как знамение – signum in cielo[135] – появился прекрасный сияющий образ Девы Марии. Пресвятая Богородица идет в милую ее сердцу Хорватию – в тысячелетие католического юбилея ей хочется заключить в материнские объятия юную, возрожденную Хорватию. И снова она спускается на знаменах нашей свободы, чтобы занять свое прежнее место, с тем, чтобы опекать и защищать нас, как в те времена, когда наши баны и князья шли в бой под знаменами с ее образом[136].