Дж. Уорд - Жажда

• Название: Жажда
• Автор: Дж. Уорд
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Джим немного знал о слове «искупление», его специализация – месть, а грех – ближайший родственник. Но все меняется, когда он становится падшим ангелом, ответственным за спасение душ семи людей от смертных грехов. Без права на провал.

Вин ДиПьетро давно продал душу ради своего бизнеса, не имея ничего против - пока не вмешивается судьба в лице грубого, гоняющего на Харлее спасителя. Потом он встречает женщину, заставившую усомниться в своей судьбе, здравомыслии и сердце. И ему придется сойтись с падшим ангелом, чтобы завоевать её и выкупить свою собственную душу.

Любительский перевод http://jrward.ru/

---

Он любил свою маму. И хотя она готовила ему яичницу каждое утро, он запомнил именно это. Эта яичница стала последней, которую она делала… не только для него, для всех.

Ее убили с наступлением полуночи.

– Как вы узнали… о ней? – спросил Джим надтреснутым голосом.

– Мы обладаем обширной информацией о твоей жизни. – Колин изогнул бровь. – Но ты меняешь тему. Что ты ответишь, Джим? Ты готов предать забвению все, что она сделала, и все, чем она была – как ты резко выразился – к чертям собачьим?

Колин явно не понравился Джиму.

– Все верно, – прошептал Найджел. – Он и нас бесит.

– Неправда, – воскликнул Бэрти. – Я обожаю Колина. Он прячется за своей грубостью, но на самом деле он потрясающий…

Голос Колина обрубил комплимент.

– Какой же ты гомосек.

– Я – ангел, а не педик. Как и ты. – Бэрти, снова принявшись теребить ухо Таквина, взглянул на Джима. – Я знаю, ты поступишь правильно, потому что ты слишком любил свою мать. Ты помнишь, как она будила тебя в детстве?

Джим с силой закрыл глаза.

– Да.

Его юношеская односпальная кровать находилась в расположенной на сквозняке комнате второго этажа, в их фермерском домике. Большую часть ночей он спал в одежде, потому что слишком уставал, работая на кукурузных полях, чтобы переодеться, или же потому, что было чересчур холодно, чтобы ложиться спать без многочисленных слоев одежды.

В школьные годы мама приходила и пела ему…

«Ты мое солнце, единственное солнце… Ты приносишь счастье, когда на небе тучи… и ты не представляешь, дорогой, как сильно я люблю тебя… Пожалуйста, не лишай меня моего солнца…»

Но это не он покинул ее, и ушла она не по своей воле. Она сражалась, как дикая кошка, чтобы остаться с ним, и он никогда не забудет ее предсмертного взгляда. Она смотрела на него избитым лицом, говорила с ним своими голубыми глазами и окровавленными губами, потому что в ее легких не оставалась воздуха, чтобы сказать что-то вслух.

«Я буду любить тебя всегда, – она беззвучно шевелила губами. – Беги. Убегай из дома. Беги. Они наверху».

Он оставил ее там, где она лежала, полуголую, оскверненную, всю в крови. Удрав через заднюю дверь, он сиганул к грузовику, которым он не мог управлять в виду своего возраста, его нога едва касалась педалей, когда он завел машину.

Они вышли за ним, и он не знал и по сей день, как ему удалось так быстро гнать старый грузовик по той пыльной грязной дороге.

Бэрти тихо произнес:

– Ты должен принять и реальность, и свою судьбу. Хотя бы ради нее.

Джим открыл глаза и посмотрел на Найджела.

– Это – Рай?

– Сейчас мы на его окраине. – Найджел кивнул через плечо на стену замка, уходящую вдаль. – В дальнем конце наших великодушных владений праведные души нашли пристанище на цветочных полях, часы свои они проводят, купаясь в тепле и солнечном свете, ни о чем более не беспокоясь, позабыв всю боль.

Джим уставился на пешеходный мостик, пересекающий ров, и двойные двери, каждая размером с фургон.

– Она там?

– Да. И если ты не одержишь победу, она исчезнет, будто вообще никогда не существовала.

– Я хочу увидеть ее. – Он сделал шаг вперед. – Сначала мне нужно увидеть ее.

– Тебе не дозволено войти. Живым там не место. Только мертвым.

– К черту это, и вас туда же! – Джим сначала пошел к мосту, потом перешел на бег, его ботинки с шумом стучали по траве и эхом отдавались от деревянных досок над ртутной рекой. Он добрался до двери и схватил огромную железную ручку, дернув ее с такой силой, что затрещали мускулы.

Сложив руку в кулак, он ударил по дубовой двери, затем потянул снова.

– Дай мне пройти! Дай пройти, сукин ты сын!

Он должен лично убедиться, что ей больше не больно, что она не страдает, что с ней все нормально. Он нуждался в этом подтверждении, чувствуя, как разбивается вдребезги, пытаясь пройти через препятствие. Его колотящими руками управляла память о его любимой матери, лежащей на линолеуме кухни, кровь из колотых ран на груди и шее заливала пол, ее ноги были широко раздвинуты, рот – раскрыт, а в глазах застыл ужас и мольба, чтобы он спасал себя, спасал, спасал…

Демон внутри него вылез наружу.

Все вокруг побелело, когда ярость взяла верх. Он понимал, что бьет по чему-то твердому, что его тело становится диким, что кто-то положил руку на его плечо, и он свалил их наземь, начал мутузить.

Но он ничего не слышал и не видел.

От прошлого он всегда слетал с тормозов, вот почему он поставил себе за правило ни за что и никогда не думать об этом.

***

Когда Джим пришел в себя во второй раз, он был в том же положении, что и в его первое «пришествие»: лежа на спине, ладони – на траве, глаза – закрыты. Но в этот раз на лице было что-то влажное.

Разлепив веки, он обнаружил лицо Колина прямо над своим, и «дождь» объяснялся капающей на него кровью парня.

– Ты очнулся, вот и чудно. – Колин замахнулся кулаком и заехал прямо в физиономию Джима.

Когда лицо взорвалось болью, Бэрти вскрикнул, Таквин заскулил, а Байрон кинулся вперед.

– Ну вот, сейчас мы квиты. – Колин поднялся на ноги и встряхнул руку. – Знаешь, человеческая форма обладает своими преимуществами, несомненно. Клевое ощущение.

Найджел покачал головой.

– Дело не вяжется.

Джиму пришлось согласиться. Он сел и взял носовой платок, протянутый ему Байроном. Пока он боролся с кровоточащим носом, он не мог поверить, что пошел в разнос у дверей в замок, но, с другой стороны, после всего услышанного, он просто был в шоке.

Найджел присел наземь.

– Ты хочешь знать, почему тебя выбрали, и я убежден, что ты имеешь на это право.

Джим сплюнул кровь.

– Наконец-то стоящая мысль.

Найджел потянулся, чтобы забрать окровавленный платок. В секунду, когда его руки коснулись материи, пятна исчезли, к ткани вернулась первоначальная белизна, какой она была до встречи с красным гейзером.

Он протянул платок назад для дальнейшего использования. – Ты содержишь в себе обе стороны, Джим. Хорошую и плохую в одинаковой мере, которые допускают как безграничную доброту, так и невероятную безнравственность. Таким образом, обе стороны сочли тебя приемлемым. Мы и… другие… все мы верим, что когда тебе представиться семь возможностей, ты повлияешь на ход событий согласно нашим выгодам. Мы на стороне добра, они – зла… и конечный результат определит судьбу человечества.

Джим прекратил отчищать свой нос, сосредоточившись на англичанине. Он не мог ничего возразить о характеристике его личности, в голове все еще была каша. А может, благодаря Колину, ублюдку с хрустящими костяшками, он схлопотал сотрясение?

– Так, принимаешь ли ты свою судьбу? – спросил Найджел. – Или на этом все кончится?

Джим прокашлялся. Он не привык умолять.

– Пожалуйста… просто позвольте мне увидеть мою мать. Мне… мне нужно знать, что она в порядке.

– Мне очень жаль, но, как я уже сказал, только мертвые могут пройти на другую сторону. – Рука Найджела опустилась Джиму на плечо. – Так, каков твой ответ, дружище?

Байрон подошел ближе.

– Ты сможешь сделать это. Ты – плотник. Ты строишь дома, перестраиваешь их. Человеческие жизни – те же самые сооружения.

Джим взглянул на замок, чувствуя биение пульса в сломанном носу.

Если принять сказанное на веру, если все это – правда, и он был каким-то спасителем, тогда… если он уйдет прочь, то потеряет единственную частичку своей матери. И сколь бы его не манили пустота и безвременное небытие, это была нечестная смена того, где она сейчас находилась.

– Как это сработает? – спросил он. – Что я должен сделать?

Найджел улыбнулся. – Семь смертных грехов. И в их власти семь душ. Семь людей на перепутье, с выбором, который они должны сделать. Ты входишь в их жизни и влияешь на их дорогу. Если они выберут праведность вместо греха, мы выиграем.

– А если нет…

– Победит другая сторона.

– Что за другая сторона?

– Противоположная нашей.

Джим окинул взглядом белую скатерть и блестящее серебро на столе. – Так… мы сейчас говорим о шайке ворчунов, засевших на креслах перед шоу «Девочки идут в разнос», и потягивающих пиво?

Колин рассмеялся.

– Едва ли, дружище. Хотя, сходство есть, без сомнений.

Найджел стрельнул взглядом на своего приятеля, потом посмотрел на Джима.

– Другая сторона – это зло. Я позволю твоему разуму провести соответствующие параллели, но если ты нуждаешься в отправной точке, ты должен подумать о том, что сделали с твоей матерью, и что те, кто ранил ее, наслаждались процессом.

Желудок Джима свело так сильно, что он опрокинулся на бок и тяжело задышал. Когда его спину погладила рука, у него возникло предчувствие, что она принадлежала Бэрти. И он оказался прав.