Емельян Кондрат - Достался нам век неспокойный

• Название: Достался нам век неспокойный
• Автор: Емельян Кондрат
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Футбол и мотоцикл - его страсть. Командир нередко пускается побегать вместе со всеми, благо недостатка в баталиях не бывает. Испанцы - фанаты этой игры, в каждой машине мяч, а то и про запас, любая подходящая минута заполняется футбольной потасовкой.

- Ладно, - еще раз осматривает нас. - С виду не блеск, но воду на вас возить можно. И серьезно:

- Вот что. Дел подвалило. Прибывает подкрепление, надо втягивать ребят в боевую работу, постепенно передать им все полезное, чему тут сами научились в боях.

Новички - в основном наши одногодки, но теперь возраст меряется иначе. Чувствуем себя стариками. Будто с высоты долгих прожитых лет взираем на пополнение, такое необстрелянное и непотрепанное. А они на нас - с невольной почтительностью.

В нашу группу на выучку включили Реутова, Зайцева и Пузейкина.

Матюнин верен себе.

- Ну что, товарищи, - бодро обращается к новичкам, - сейчас товарищ Кондрат, герой испанской войны, познакомит вас с наукой побеждать.

Молодежь улыбается: понятное дело, старички шутят.

- Сейчас командир звена вам все по порядку растолкует. А это уже половина дела, - серьезно говорит Матюнин, заметив мою задумчивость.

Реутову, Зайцеву и Пузейкину неунывающий Матюнин явно пришелся по душе.

- От себя могу передать наш девиз для боя: "Но пасаран!" - добавляет Виктор и вскидывает руку со сжатым кулаком.

* * *

Аэродром - на поле у села. Домики сложены из белого камня, тесно жмутся один к одному. Село глядит на мир немногочисленными маленькими окошками.

Ночевать приходим к крестьянам. Но допоздна засиживаемся у приемника. Мы нашли его с Матюниным в охотничьем доме маркиза, где на полу лежали шкуры, а на стенах висело множество рогов, чучел, экзотического оружия. Теперь приемник - зависть всей эскадрильи.

Ночью приемник берет волну Москвы. Когда ее голос наконец, доносится из эфира, все затихают и печать настороженного ожидания ложится на лица похудевшие, черные от загара. Потом, будто мягкие нежные тени от облаков по высохшей жаждущей земле - по губам, по глазам блуждают отрешенные улыбки. Как у детей, которых воображение поднимает над обыденностью и незаметно переносит в чудесную сказку.

Сходятся и крестьяне, завернувшись в одеяла. Стоит промозглая мартовская погода. Им переводят. Они внимательно слушают. Уже многие могут это делать - и наши, и испанские бойцы эскадрильи.

О чем же говорят дикторы? Идут митинги в защиту Испании. Открылся колхозный санаторий... Рабочие харьковского тракторного завода получили несколько новых жилых домов...

Крестьяне слушают с напряженным интересом, просят кое-что разъяснить. СССР для них - страна неузнанная, еще во многом непонятная, но родная. Они знают о главном: там хозяева - рабочие и крестьяне.

Есть у нас еще патефон и пластинки. Но танцы не выходят - сельские дульцинеи застенчивы и горды. Угостить их шоколадом можно лишь через кого-либо из старших.

Поскрипывает, посвистывает приемник. Вот сквозь шумы и помехи пробивается голос Утесова:

Любовь нечаянно нагрянет,

Когда ее совсем не ждешь,

И каждый вечер сразу станет

Удивительно хорош...

А где-то есть мирная жизнь, с такими вот песнями, с обыденными приятными заботами, любовью...

Неслышными шагами подходит Рычагов, какое-то время слушает приемник, трогает меня за плечо.

- Как бы нечаянно не нагрянули "юнкерсы". Не нравится мне сегодняшний прилет разведчика. Подключись со своими пораньше к дежурной группе.

В конце ночи, едва темень стала терять густоту, послышался отдаленный, нарастающий звук моторов. "Юнкерсы" все чаще переходят к ночным бомбардировкам. Отыскать город помогают приборы и светящиеся бомбы. Истребители же ночью - не работники.

На этот раз фашисты заодно решили разбомбить и наш аэродром.

Но "курносые" были начеку. Отряхивая с себя холодные капли росы, они понеслись на взлет.

... Только потом я понял, что смертельная очередь предназначалась мне. Я атаковал "юнкерса" и не заметил, что стрелок второго вражеского бомбардировщика открыл по мне огонь. Тут же стремительной тенью промелькнул мимо моей кабины истребитель. Затем, завалившись в глубокий крен, спиралью пошел к земле.

Так погиб Квартеро. Он прикрыл меня своей машиной. Когда я это понял, трудно было успокоить себя. Вспоминалось, как укорял его там, в Малаге. За то, что слишком близко подошел к пулеметам "юнкерса". Пришлось, выручая его, отвлечь на себя внимание вражеского экипажа. Получалось, что вроде бы я его толкнул тем укором на ответный жест.

- Не переживай, командир, - успокаивал меня после полета Галеро. - Он иначе не мог. Он всегда восхищался беззаветностью ваших летчиков и говорил: "Мы перед ними в неоплатном долгу... "

Да, это и есть настоящий интернационализм, бескорыстная товарищеская взаимовыручка в бою. Вспоминается еще один случай, который трудно забыть. Когда мы приехали защищать небо Мадрида, у его стен простым пехотинцем воевал рабочий паренек коммунист Альфонсо Гарсиа Мартин. Альфонсо с группой своих боевых товарищей, имевших, как и он, некоторые навыки в пилотировании, выехал в СССР для обучения летному делу. Вскоре он вернулся и стал водить бомбардировщик. Однажды он возвращался с задания один и внезапно был атакован шестеркой немецких истребителей. Радиста-стрелка тяжело ранило, левый мотор вышел из строя. "Это конец, - подумал Альфонсо. - Сейчас добьют".

Но тут выскочил из-за облаков истребитель И-16. Один против шестерых дерзко пошел в атаку. Он метался от одного вражеского истребителя к другому, связал их боем, отгоняя стервятников очередями от республиканского самолета. Один "мессершмитт" ему удалось сбить. Остальные переключились на него, что дало бомбардировщику возможность уйти.

Приземление поврежденной машины было неудачным. Альфонсо ударился и потерял сознание. Когда очнулся, первое, что он спросил, было:

- Вернулся истребитель?

- Нет, - ответили ему. - Погиб...

- Кто он?

- Советский летчик Александр Герасимов.

В августе 1938 года лейтенант Альфонсо Гарсиа Мартин вновь приехал в СССР, но вернуться в Испанию уже не смог - там хозяйничали фашисты. Советский Союз стал для него второй родиной. Он принял советское подданство и взял себе имя - Александр Иванович Герасимов. Так он возвратил Стране Советов ее верного сына, отдавшего свою жизнь за дело испанского парода.

В годы Великой Отечественной войны Александр Иванович Герасимов Альфонсо Гарсиа Мартин был летчиком-штурмовиком, сражался мужественно, был награжден многими орденами. Сейчас он живет в Воронежской области.

Новая угроза нависла над Мадридом. Итальянский экспедиционный корпус, захватив Малагу и сильно потрепав республиканцев на юге, неожиданно совершил длительный марш, пересек всю Испанию и теперь шел на Мадрид с севера. Его удар нацелен вдоль Французского шоссе, через Гвадалахару.

Несколько дней назад авиационная разведка подтвердила: да, подходят длинные плотные колонны. Разведку удалось провести просто чудом: погода стояла абсолютно нелетная.

На севере страны республиканский фронт был почти открыт. Сюда в спешном порядке стали перебрасывать интернациональные бригады, артиллерию, танки.

Смушкевич, Пумпур, инженеры Зелик Иоффе и Яков Залесский буквально шагами перемеряли все аэродромы. В Алкале нашли более или менее пригодную полосу земли. Сотни крестьян трудились здесь, укрепляя ее песком, равняя, трамбуя. Сюда успели до самых проливных дождей переправить авиацию с других аэродромов. Теперь тут все забито самолетами. Бомбардировщики СБ, штурмовики Р-5, истребители И-15 и И-16 стоят вплотную друг к другу, "по колени в воде", уставившись носами в желтоватую линию искусственной взлетной полосы. Повсюду - бензовозы, штабеля бомб, горы всевозможного аэродромного имущества.

Вечер. У нас праздник: приехал Михаил Кольцов. Наш Миша. Вот кого послушать! Как глубоко понимает он эту непростую чужую жизнь со всеми тонкостями психологии, обычаев, расстановки политических сил, как умеет емко и просто все изложить и объяснить. По отрывистым рассказам можно представить, какой ценой даются ему эти знания: ходил в поиск с разведчиками, останавливал отступающих бойцов, дискутировал с дипломатами, просвещал анархистов, выколачивал боеприпасы...

Ему приятно сидеть среди своих, потягивать крепкий чай, переброситься словом, просто помолчать. Сейчас он с улыбкой наблюдает, как Матюнин и Мирошниченко выясняют свои бесконечные отношения.

- А в чем дело? - Кольцов с интересом следит за их перепалкой.

- Да вот ведь дело какое, - пояснил Матюнин. - Дежурило наше звено. Вспорхнула ракета. Одна, значит, дежурному звену. Три - всем. Ну поднялись, развернулись к аэродрому вновь, чтобы глянуть, куда нас нацеливают. Стрела указывала на северо-запад.

Пошли в том направлении и вскоре заметили его, голубчика. Крался под самыми облаками. То уйдет в них, то вновь покажется. Наконец настигли. Вот здесь я чуть не выскочил на очередь, пущенную Николаем по фашисту!