Наоми Суэнага - СТОИЕНОВАЯ ПЕВИЧКА, или райский ангел

• Название: СТОИЕНОВАЯ ПЕВИЧКА, или райский ангел
• Автор: Наоми Суэнага
• Издательство: ГИПЕРИ0Н
• Жанр: Современная проза
• Год: 2005
• ISBN: 5-89332-115-4

Роман «Стоиеновая певичка, или Райский ангел» (1997) принадлежит перу популярной японской писательницы Наоми Суэнага, дебютировавшей на литературном поприще в 1996 году и сразу же снискавшей признание как у читательской публики, так и у критики.

В центре повествования — начинающая певица по имени Ринка Кадзуки, талантливая исполнительница песен традиционного жанра «энка».

Книга написана в живой, остроумной манере. Выведенные в ней персонажи психологически достоверны и узнаваемы.

---

— Я сделаю так, что нам будет хорошо. Всего три схватки — и порядок. Ну что это? Зачем же применять силу? Завтра мы свободны. И послезавтра тоже. И послепослезавтра. И потом. Может быть, теперь нам уже вовек не видать никакой работы!

В этот миг снаружи послышался душераздирающий вопль, и кто-то принялся колотить в дверь нашего номера так, словно намереваясь её вышибить. Кэндзиро живо вскочил с кровати и кинулся к двери. Кто это к нам ломится?

— Я не могу тебе открыть! — заорал он неведомому посетителю. — Ринка, не бойся. Не могла бы ты на минутку выйти в ванную? Я сейчас всё улажу.

— Почему? Что произошло? В чем дело?

— Делай, что тебе говорят!

Повинуясь суровому приказу, я ретировалась в ванную комнату. Там висели маленькие водонепроницаемые часы. Они показывали три часа дня. Интересно, что я делаю здесь в это время? Да ещё в одежде?

Сквозь прозрачную дверцу ванной мне видна комната. Странно: Кэндзиро стоит перед телевизором и, вперившись в экран, переругивается с кем-то. До меня долетают обрывки фраз: «Если не нравится, бросай всё к чёрту!», «Я давно уже говорю: лови удобный момент».

На экране я вижу вопящую сквозь рыдания женщину. Рядом с ней лежит голый мужчина. Они находятся в комнате, как две капли воды похожей на нашу.

Видимо, это соседний номер.

Я чувствую, как от лица у меня отливает кровь. Мне приходилось слышать, что в некоторых гостиницах номера оснащены телевизионными камерами, позволяющими влюблённым парочкам наблюдать за тем, что происходит в соседнем номере. Но я никак не могла предположить, что Кэндзиро выкинет такую подлянку.

— Ловко же меня подставили! — воскликнула я в отчаянии и, пошатываясь, вышла из ванной.

— Я же просил тебя не выходить. Идиотка!

— Что значит «подставили»?! — взвизгнула женщина в телевизоре, содрогнувшись всем телом, и обхватила голову руками. — Я так и знала, что ты мне изменяешь.

— Ничего я тебе не изменяю. По крайней мере, пока, — огрызнулся Кэндзиро, обращаясь к женщине на экране. Я заплакала. А потом изо всех сил врезала Кэндзиро и обозвала его шизоидным типом.

— Ты что? Больно! Погодите вы, обе. Женщина на экране ошеломлённо вскрикнула:

— Ринка!!

— А-а, это ты?

Я узнала её. Это была Кахо Дзёдзима. Джазовая певица, с которой мы встретились накануне. Кэндзиро злобно бросил ей:

— Зачем ты притащила сюда своего клиента?! Я же сказал тебе, в какой гостинице этим заниматься.

— А ведь я прямо как чувствовала! Я давно уже просекла, что между вами что-то есть.

Интересно, что она хочет этим сказать?

— Кажется, вас зовут Кахо-сан? — резко произнесла я. — Если не ошибаюсь, до вчерашнего шоу мы с вами не встречались.

— Я давно уже про тебя знаю, Ринка.

И тут я наконец вспомнила. Как будто все кусочки картинки-головоломки вдруг встали на место. Я вспомнила её голос.

«Прошу тебя, не звони…»

«Ты опять ей названиваешь?..»

Этот страдальческий, сдавленный, приглушённый голос в телефонной трубке… Всякий раз, когда Кэндзиро, охваченный беспокойством о моей персоне, звонил мне, его словам вторили эти едва различимые стенания. Вне всякого сомнения, Кахо была его девушкой.

— Разве ты не клялся, что любишь только меня, что обнимаешь только меня? — причитала Кахо, взывая к телевизионному экрану. Её нагое тело было обернуто простынёй. Во время нашей первой встречи на ней было платье в точности такого же фасона. — Разве это не твои слова?

За спиной у Кахо маячил плешивый мужчина средних лет. Он был уже в рубашке и теперь второпях натягивал брюки. Через некоторое время он на цыпочках прошмыгнул мимо неё и исчез с экрана. В следующую секунду в коридоре раздался стук хлопнувшей двери.

— Кахо! — заорал Кэндзиро.

— Что? — радостно откликнулась та.

— А деньги он оставил, твой клиент?

— А? — вытаращила глаза Кахо.

— Скотина! Старый лысый перечник!! — выкрикнул Кэндзиро и, толкнув дверь ногой, выскочил наружу.

Мы с Кахо в растерянности глядели друг на друга, разделённые экраном телевизора. Затем она с грустным видом медленно поднялась на ноги и пропала из поля моего зрения. На опустевшем экране виднелась лишь оставленная в беспорядке двуспальная кровать. Один человек любит другого. И любовь его оказывается неразделённой. Это ощущение, казалось, запечатлелось в каждой складочке смятой простыни на этом одиноком, похожем на руины ложе. Почувствовав себя совершенно опустошённой, я выключила телевизор и рухнула на кровать.

Вдруг раздался воинственный вопль, и горло мне, точно арканом, сдавили пальцы набросившейся на меня женщины. Это Кахо. Ну всё, я пропала! Надо было закрыть дверь, прежде чем погружаться в философские размышления. Двуспальная кровать превратилась в поле битвы.

— Ринка! Это ты его соблазняешь, я всё видела!

— Неправда. Ты оши… ошибаешься!

— Меня не проведёшь. Поздно! — орала голая Кахо, сидя на мне верхом.

Хорошо, что меня не угораздило родиться мужчиной, подумала я. Вот был бы ужас! Тряся своими огромными грудями (именно такими я их себе и представляла), она продолжала отвешивать мне плюхи. А я продолжала смотреть на неё глазами, полными ненависти.

— Если б ты не была клушей, Кэндзиро бы у тебя не увели! — не успела я произнести эти слова, как почувствовала железный привкус крови на разбитой губе. В таких случаях полагается стискивать зубы. Чёрт бы меня побрал!

Вволю натешившись рукоприкладством, Кахо вдруг обмякла и, плача, повалилась на меня. Ну, а я по своей хилости настолько выбилась из сил, что была не в состоянии сбросить её с себя.

— Эй, поднимайтесь! Дело плохо, — закричал нам вбежавший в комнату Кэндзиро. — Сейчас сюда нагрянет полиция! Надо смываться.

— Что?!

Судя по всему, полицию вызвал владелец гостиницы. После учинённого нами скандала этого следовало ожидать.

Но почему, собственно, я должна спасаться бегством? Да, конечно, род моих занятий может показаться подозрительным. Несмотря на отсутствие официального дебюта, я разъезжаю по стране с концертами, прикрываясь именем знаменитой фирмы грамзаписи, и к тому же скрываю свой истинный возраст. И всё же в моих действиях, пусть они и не делают мне чести, по существу нет никакого криминала. Однако попади я в лапы полиции, очень может быть, что из меня вытрясут сведения о Кэндзиро, который в прошлом занимался сводничеством, а теперь промышляет на поприще сутенёра, а заодно и о Дэвиде, незаконно проживающем в Японии.

— Говорю вам: надо драпать, и поскорее!

Понукаемая Кэндзиро, я раскрыла окно. Хорошо ещё, что номер находится на втором этаже. Может быть, нам и удастся благополучно приземлиться. Но что делать бедной Кахо? Каково ей в голом виде оказаться на февральском холоде? Вспомнив о шубе Кэндзиро, я кинулась к шкафу.

— Вот, надень, — сказала я Кахо, бросая ей чернобурку. В ответ она снова заплакала. Громко, совсем как малый ребёнок.

Мужчине, наверное, никогда в жизни не понять, как это женщина может вот так, не пряча лица и не заботясь о производимом впечатлении, плакать в присутствии другой женщины, отнюдь не подруги.

— Я сосчитаю до трёх, и тогда вы по моей команде будете прыгать. Ясно? Я вас спрашиваю, девчонки.

«Девчонки»… Вот ведь нашёл слово! Какой же он дурак, этот Кэндзиро! Он совершенно не способен понять чувства женщины. Несмотря на недавнюю драку, я была полна сочувствия к Кахо.

— Мне страшно! — воскликнула она, посмотрев вниз с балкона второго этажа и содрогнувшись. — Я боюсь высоты.

— Не болтай ерунды. Ты ведь будешь прыгать не одна, а вместе с нами. Приготовились! Сигаем вниз на счёт «три». Внимание! Раз, два, три!!

Кахо послушно сиганула вниз.

— Эй, куда это она? Я же ещё не дал команды…

— Какой же ты дурак, Кэн-тян! Не мог толком объяснить. Вот Кахо и прыгнула.

— Чёрт побери! Действительно.

Ну что за человек! Я окончательно утратила к нему какие бы то ни было добрые чувства.

— Ого, ты только посмотри, Ринка. Она угодила головой прямо в кусты азалии. А из-под шубы высовывается её здоровенная голая задница. Ах-ха-ха! Нет, ты посмотри! Со смеху помрёшь!

— Послушай…

У этого человека нет ни стыда, ни совести. Девушка из-за него плачет, а ему хоть бы что. Если в голове у него и водятся какие-нибудь мысли, то только о деньгах да о том, чем люди занимаются в туалете. Добро бы он ещё пел нормальные песни, а то сплошное «ахха». Нет, я не в силах его больше выносить. Надо скорее прыгать и возвращаться домой. А-а!

— Готова? Три, четыре. Ну, давай.

— По… погоди. Возьми меня за руку.

Я никогда не предполагала, что для прыжка вниз всего лишь со второго этажа требуется такое мужество. Я хватаюсь руками за перила балкона, ноги меня не слушаются. До земли приличное расстояние. Насмерть вряд ли разобьёшься, но заработать перелом или вывих проще простого. А-а! Да что же это такое? Среди бела дня я стала героиней пошлого любовного романа, сюжет которого сама же старательно и выстроила. Смех, да и только.