Кэтрин Ласки - Легенды ночных стражей: Похищение

• Название: Легенды ночных стражей: Похищение
• Автор: Кэтрин Ласки
• Издательство: ACT: Астрель; ВКТ
• Жанр: Сказка
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-068861-6

Лесное царство Тито охвачено паникой: неизвестные похищают из гнезд едва вылупившихся птенцов. Жертвой злодеев становится совенок Сорен, который попадает в Сант-Эголиус, приют с суровыми порядками для осиротевших совят. Сорен понимает, что единственная возможность вырваться из этого воспитательного ада — научиться летать. Вместе с маленькой Гильфи они бегут из приюта и решают отыскать легендарное Великое Древо Га'Хуула, на котором обитают благородные и храбрые совы, чтобы вместе с ними сразиться с силами зла. По пути они знакомятся с Сумраком и Копушей, отныне их верными друзьями. Но и на острове Великого Древа четырех совят ждут большие испытания. Под руководством мудрого наставника Эзилриба им предстоит многому научиться, прежде чем стать Ночными стражами Га'Хуула.

---

— Конечно!

Сорен виновато взглянул на свою крошечную подругу. В отличие от него, Гильфи была уже полностью оперенной совой, и могла хоть сейчас улететь отсюда. В своем пестреньком серовато-буром наряде с ярко-белыми вкраплениями и красиво загнутыми возле глаз пе-. рышками, она казалась такой взрослой, такой самостоятельной! Что и говорить, его подружка превратилась в очень хорошенького сычи-ка-эльфа!

— Гильфи, — вздохнул Сорен, — ты можешь улететь прямо сейчас. Взгляни на себя!

— Сколько можно говорить об этом, Сорен? Я же сказала, что буду ждать тебя!

— Я знаю, не сердись. Просто я хотел лишний раз убедиться. — Сорен несколько раз покачал головой, а потом вопросительно склонил ее набок.

— Мы до сих пор не пробрались в Библиотеку, а я почти уверена… — начала Гильфи.

Сорен снова заспорил. Честно говоря, он совершенно не понимал, какая сила тянет Гильфи в эту дурацкую библиотеку. Крупинки — это, конечно, интересно, но какое отношение они имеют к побегу из Сант-Эголиуса? С другой стороны, Библиотека расположена в самой высокой части каньона, возле самого неба. После гибели Гортензии их шансы использовать ее уступ скалы в качестве взлетной площадки свелись к нулю.

— Я желудком чувствую, там что-то есть, Сорен. Если мы проберемся в Библиотеку, то облегчим себе путь к спасению. Но если Бормотт не тот, за кого я его принимаю, этот путь нам тоже заказан.

— Почему мы не спросили Гортензию о Бормотте? — вслух подумал Сорен. — Вдруг она знала, лунатик он или нет?

— Вряд ли, — покачала головой Гильфи. — Она же никогда не выходила за пределы Инкубатора.

— Наверное, ты права, — вздохнул Сорен. — Послушай, Гильфи… Я понимаю, что Библиотека осталась единственной пригодной для нас взлетной площадкой, но какой смысл лезть туда, если мы до сих пор не умеем летать? Ты правильно сказала — нам надо учиться. Но времени на это совсем мало. Что мы знаем о полете, кроме родительских рассказов? Разве здесь можно научиться порхать? Попробуй мы начать прыгать или делать какие-нибудь другие упражнения, как обычные совята нашего возраста, как сразу же слетятся надзиратели и зададут нам такую трепку, что только держись!

— Ты прав. Мы пока не готовы. Необходимо что-то придумать и приступить к тренировкам.

Вечером, когда совята дружной толпой маршировали на раздачу сверчков, Гильфи заметила, что Сорен все-таки украдкой тренируется. Ему почти удалось достичь так называемой взлетной позиции: он расправил крылышки и распушил их, как будто собирался вспорхнуть на ветку.

А потом произошло нечто удивительное. Сорен вдруг повернулся к номеру 47-2, которая когда-то знакомила их с работой Погадника и которую Гильфи втайне считала самым совершенным экземпляром оболваненного совенка во всей Академии Сант-Эголиус и сказал:

— Просто хотелось испытать это чувство, — разумеется, хитрый Сорен прекрасно понимал, что номер 47-2 не станет спрашивать, о каком таком чувстве он толкует, поэтому решил продолжить свои рассуждения в надежде заставить сову вступить в разговор и проговориться: — Наверное, просто диву даешься, когда вдруг впервые отрываешься от земли, — при этом Сорен слегка приподнял крылья. — Мне кажется, я вот-вот поймаю крыльями воздушный поток.

— Ты прав, — моргнула номер 47-2. — Но это чувство пройдет, — крылья самой 47-2 были безжизненно прижаты к бокам. — Я помню, что когда-то испытывала то же самое. Не волнуйся, скоро это не будет тебя тяготить, — пробубнила она, глядя прямо перед собой пустыми, ничего не выражающими глазами.

«Тяготить? Разве полет может быть птице в тягость?» — хотелось спросить Сорену. Он видел, что Гильфи тоже внимательно прислушивается к их разговору. Предчувствие новой беды расползлось у него по кишкам к костям и крыльям.

Раньше они думали, что НПП, то есть Не Предназначенные для Полета совы работают только в Инкубаторе и Яйцехранилище. Неужели в Погаднике тоже есть такие?

— Да-да, — все так же бесстрастно продолжала номер 47-2, — это пройдет. Тебе не долго осталось ждать. Когда тебя избавят от нелепых позывов к полету, ты будешь счастлив…

— Как хорошо ты сказала — позывы к полету! — с трудом оставаясь спокойным, ответил Сорен. — Мне очень по душе эти позывы. Они так приятно щекочут крылышки.

— Нет, ты ошибаешься. Со временем это становится очень утомительным. Ты придешь в восторг, когда прилетят летучие мыши.

«Летучие мыши? При чем тут летучие мыши? Нужно немедленно узнать, что все это значит! Но кто им расскажет?»

— Я ни разу не видел здесь ни одной летучей мыши, — заявил Сорен, стараясь не выдать голосом своей тревоги.

— Ну конечно! Летучие мыши прилетают перед каждым новолунием. И освобождают нас от тяги к полету. Но боюсь, ты еще не готов к встрече с ними. Тебе придется подождать до следующего новолуния.

Сорену показалось, что голова у него сейчас лопнет от вопросов. К счастью, номер 47-2 продолжала:

— Я слышала, что они прилетят сегодня ночью. Я с нетерпением жду их. Летучие мыши очень хорошие. После этой процедуры мы всегда прекрасно спим.

И тут над долиной разнесся громкий крик Джатта и Джутта:

— Все номера с 40-го по 48-й во время третьего сонного марша обязаны собраться в отсеке номер три!

— Ура! Ура! — пронеслись по Сычарнику счастливые крики.

— Ура! Ура! — номер 47-2 пустилась в нелепый пляс.

Миновало два марша. Серебряный волосок луны утонул за горизонтом. Последний ее слабый отсвет растаял во мраке. Небо почернело. Долина погрузилась во тьму, и третий сонный марш казался совершенно бессмысленным занятием. К чему маршировать, если луна уже ушла? Однако сигнал все-таки прозвучал.

Сорен с Гильфи, не сговариваясь, побрели следом за номером 47-2 и остановились на пороге отсека номер три.

— Смотри! — прошептала Гильфи. — Ты только погляди, что они делают!

Вытаращив глаза, друзья смотрели, как сотни совят молча растягиваются на земле, раскинув крылья и подставив небу грудки.

— Никогда в жизни не видел, чтобы совы так усаживались. По-моему, это больно.

— Мне кажется, они не сидят, — так же тихо возразила Гильфи. — Это называется «лежать».

— Лежать? Но лежат только звери, а не птицы, и уж точно не совы! — Сорен помолчал и добавил: — Если, конечно, они не мертвые.

Но эти совы не были мертвыми.

— Слышишь? — вздрогнул Сорен.

Небо над Сычарником внезапно затрепетало. Послышался звук приближающихся крыльев — но это был не мягкий, почти бесшумный совиный полет, а резкое кожаное щелканье. Странная песня зазвучала над Сычарником. А затем…

Чернее ночной тьмы, словно темные пятна на бархате небес, десятки тысяч летучих мышей спикировали с высоты на распростертых совят, которые призывали их своей тоскливой, заунывной песней.

К нам придите, нас лечите,
Помогите, помогите!
Излечите нас: от порчи,
Той, что крылья наши корчит
Ваши острые клыки
Нас избавят от тоски.
Заберите нашу кровь,
Что кипит и шепчет вновь,
Будоражит наши крылья,
Повергает нас в бессилье.
Успокойте наши сны,
Дайте сладость тишины.
Вылакайте страх и трепет,
Заглушите жизни лепет!
Сны, мечты и непокой
Унесите вы с собой.
Пейте жизнь, сосите кровь,
Чтоб покой вернулся вновь.

Сорен и Гильфи в немом изумлении смотрели, как крошечные вампиры спустились вниз. При помощи лап и единственного когтя на крыльях они ловко разгребли перья на груди лежащих совят и, порывшись несколько секунд, нашли нужное местечко. Потом, сверкнув острыми клыками, сделали едва заметные надрезы. Еще мгновение и над ранками замелькали узкие, изогнутые трубочкой язычки. Лежащие совята не двигались и лишь слабо вздыхали.

Сорен с Гильфи не могли оторвать глаз от этого жуткого зрелища. Номер 47-2 повернула голову в их сторону. Глаза у нее были полузакрыты, лицевой диск не выражал ничего, кроме блаженного умиротворения.

— Наверное, это ужасно больно… — еле слышно прошептал Сорен.

— Нет, это приятно, очень приятно. Тоска ушла. Ее больше нет… — голос номера 47-2 был едва различим во мраке ночи.

Сорен с Гильфи не знали, сколько продолжалось пиршество вампиров, но летучие мыши на глазах разбухали от крови. Они так объелись, что с трудом поднялись в воздух.

Луна исчезла. Серый рассвет начал просачиваться сквозь темноту, когда рукокрылые вампиры, сыто кружась, понеслись по блекнущему небосводу.

ГЛАВА XIX Верить!

После этой кровавой ночи Сорен с Гильфи не могли думать ни о чем, кроме полета. Теперь им было ясно, почему ни один из питомцев Сант-Эголиуса не мог похвастаться гладкими блестящими перьями или густым пухом, который так украшает оперившихся совят. В нормальных условиях процесс оперения протекает без особых осложнений, но у обескровленных совят перья и пух делались слабыми и безжизненными. А вместе с перьями в них умирала тяга к полету, мечты о небе, ожидание великого счастья и жажда свободы.