Фрэнк Партной - FIASCO. Исповедь трейдера с Уолл-Стрит

• Название: FIASCO. Исповедь трейдера с Уолл-Стрит
• Автор: Фрэнк Партной
• Издательство: ЗАО «Олимп—Бизнес»
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2001
• ISBN: 5-901028-36-8

«FIASCO» — это откровенный и захватывающий дневник человека, знающего закулисную сторону финансовых джунглей 1990-х годов, история молодого сотрудника Morgan Stanley, постигающего премудрости той беспощадной паутины эфемерных ценных бумаг, в которой миллиарды долларов пропадают столь невероятным и непостижимым образом, что мало кто может в этом разобраться.

Фрэнк Партной мастерски рисует мир не знающих снисхождения хитроумных зазывал, которые убеждают не подозревающих о подвохе людей покупать производные бумаги. Порой эти господа шутливо сравнивают свои творения со средствами массового уничтожения. Клиентам остается лишь осознать, что их бессовестно «кинули»: против искушенного игрока у них нет ни единого шанса.

Эта книга написана с юмором и наполнена яркими персонажами. Она должна послужить предостережением всякому, кто имеет паи в фондах, акции и даже страховой полис.

Книга рассчитана на широкий круг читателей.

---

Инвесторам наши условия понравились, и продавались эти бумаги весело, несмотря на нашу неспособность придумать им звучную аббревиатуру. Бумаги были названы «Repackaged Argentina Domestic Securities Trust I», аббревиатура же получилась RADS, что по-английски произносится почти так же, как и слово «крысы», и я думаю, читатель поймет, почему мы старались называть их просто «Рге4 Trust». Инвесторы согласились, что название — не главное.

История с Pre4 Trust развивалась по сценарию RAV, которыми мы торговали весь прошлый год. Во-первых, мы нашли облигации, которые не покупались за пределами США или из-за высокой стоимости, или по другим причинам. Причиной непопулярности BIDS стало регулирование, PLUS и FP Trust — показатель кредитоспособности заемщика, Pre4 — бессмысленность их покупки. Таким образом, мы нашли способ, позволяющий привлекать деньги инвесторов-неамериканцев и справляться с мешающими покупке проблемами. Наш способ дал возможность осуществлять сделки с весьма ощутимой прибылью.

Как правило, в ходе каждой сделки у нас был один основной покупатель. Если вспомнить RAV, то в этой роли выступали простые и суровые страховые компании, часто со Среднего Запада. Pre4 Trust исключением не стали, и основной заказ поступил от страховой компании из сердца страны. Прочие покупатели были, наоборот, весьма утонченными. В их число вошли Serfin— тосковавший по спокойной жизни мексиканский банк, взявший логотипом знак радиационной опасности, несколько значительных американских инвестиционных компаний открытого типа и даже какое-то число агрессивных организаций, обслуживающих частных клиентов. Тем не менее даже самые утонченные и изощренные клиенты, скорее всего, не понимали механизма сделки. Было невероятно тяжело подсчитать стоимость обмена бесстыдных платежей на платежи простые. Для подсчетов такого рода мы создали сложную компьютерную модель, но не верю я, чтобы хоть один из покупателей оказался способен повторить наш подвиг, поскольку если бы оказался, то не стал бы платить Morgan Stanley на несколько миллионов долларов больше, чем тот отдавал трасту. Эти лишние деньги и составили нашу прибыль.

B отличие от эпизода с FP Trust, в процессе работы с Pre4 Trust у нас было на удивление мало выматывающих бесполезных переговоров, но один случай я забыть не в силах. Один из младших продавцов — молодой высокий блондин — добился аудиенции по поводу сделки у директора компании, занимающейся частным размещением ценных бумаг, кредитованием и страхованием, и попросил меня сопровождать его на встречу. Я согласился, поскольку мне захотелось оценить, как этот парень беседует с клиентами.

Встреча прошла хорошо, я объяснил, что такое Pre4 Trust, и директор, очень привлекательная дама, заинтересовалась. Она задала несколько уточняющих вопросов, мы обсудили ряд других совершенных ее компанией сделок. Блондин мой все больше молчал и не сводил с директрисы глаз. После того как дама нас покинула, он отвел меня в сторону и сказал, что все обдумал самым тщательным образом и готов сообщить о своем решении.

Деловым тоном он произнес: «Нет, не буду я ее трахать. Не хочу, и все тут». Несколько удивившись, я посмотрел на продавца, ожидая от него смеха или хотя бы улыбки, но так и не дождался. Парень был совершенно серьезен. Хотя он не размышлял ни о специфике сделки, ни о вопросах клиента, одну важную проблему на этой встрече он все таки разрешил: даму эту он трахать не станет. A кроме того, Pre4 Trust она все равно не купила.

Некоторые инвесторы беспокоились, сможем ли мы выкупить их бумаги по справедливой цене. Многие покупатели хотели оставить эти бумаги у себя лишь на несколько лет и, так как бумаги были настолько необычны, они волновались, смогут ли найти покупателя кроме Morgan Stanley. Другими словами, люди просто боялись, не оставит ли их Morgan Stanley с носом.

Надо признать, что основания для подобных опасений имелись. Один управляющий фондом из Сан-Франциско отказался от Pre4 Trust, поскольку, по его словам, ситуация напоминала историю с PERLS «шведская крона/швейцарский франк», купленными им у нас. Бумаги эти упали в цене со 100 долларов до 75 практически за одну ночь. Мы уверяли продавца, что Pre4 Trust ни капли не похожи на PERLS, но гарантировать, что клиенты ничего не потеряют, все равно не могли. Проблема выросла до размеров первостепенной. Morgan Stanley мог принять обязательство выкупить ценные бумаги, но не обещал сделать это по достойной цене. Как мы могли предугадать положение дел на финансовых рынках, а особенно в Aргентине?

Несмотря на отдельные случаи, продавались Pre4 Trust, как я уже говорил, хорошо. Около дюжины инвесторов сочли наши условия приемлемыми и пошли на сделку. Всего же мы продали Pre4 Trust на 123 миллиона долларов.

Как правило, производные бумаги, прибыль на которые начисляется ежемесячно по принципу сложного процента, приносят 1—2%. Тем не менее инвесторы с таким трудом вникали в подробности ситуации с Pre4 Trust и им было так тяжело оценивать их стоимость, что они соглашались платить за них больше, чем могли бы получить. Прибыль от Pre4 Trust составила около четырех миллионов долларов, и таким образом эта сделка вышла на первое место среди сделок с производными бумагами в 1994 году, став моим первым «слоном». Группа производных впала в эйфорию.

Тем не менее менеджер группы предостерег меня от головокружения от успехов, поскольку хотя инвесторы и гарантировали нам приобретение этих бумаг, денег от них мы еще не получили. Pre4 Trust были бумагами достаточно сложными, и на то, чтобы обсудить документацию, распространить окончательные проспекты и закрыть сделку, требовалось не меньше недели. Одной из стоящих нервов сторон моей работы стало то, что даже после продажи сделка не была завершена. Сделка с Pre4 Trust могла расстроиться в любую секунду до закрытия и получения нами денег.

Особенно меня нервировало, что в ту неделю я должен был закрывать сделку один. Все остальные просто сбежали из города. У Королевы нашлось срочное дело в Мехико, где надо было обсудить другие сделки с представителями мексиканских банков. Прочие члены команды RAV ушли в отпуск. Маршал Салант заявил, что он в меня верит и я способен сделать все сам.

В то время как я работал по закрытию сделки с аргентинскими и американскими адвокатами, некоторые продавцы из ГПП пытались довести до моего сведения, что четыре миллиона долларов прибыли — это не такие уж и большие деньги. Один из них заявил, что как-то раз сначала сделал заем, а потом на свопе получил восемь миллионов. Другой сказал, что на сделках с производными они получали и 5 и 10% прибыли. Даже Бидьют Сен уязвил мое самолюбие словами, что 4% — это, конечно, хорошо, но не отлично, и мы должны брать больше — десять, двадцать и так далее пунктов. Я не мог поверить ребятам из группы производных, будто они получили 20% прибыли со сделки хоть раз в жизни, поскольку это невозможно даже при безграничной тупости покупателя. Финансовые рынки функционируют в условиях конкуренции, и средняя прибыль составляет менее одного процента. Я гордился сделкой с Pre4 Trust и считал сделки с производными долговыми бумагами с многомиллионной прибылью уникальными. Прибыль же в четыре миллиона долларов стала самой большой, о которой я слышал. Так что я старался пропускать подобные комментарии мимо ушей.

Закрытие сделки шло своим чередом. Я должен был взять на себя заботу об аргентинской стороне, что подразумевало переговоры с аргентинскими адвокатами и аргентинским банком, игравшим роль смотрителя облигаций Pre4. В Аргентине каждый банк и каждая компания считали своим долгом ублажить меня музыкой, без которой, по их мнению, американец не выживет, — «Звездно-полосатым флагом», так что я был рад вернуться в СШA и услышать другую мелодию. B качестве поверенных мы выбрали Cravath, Swaine & Moore, агрессивную старомодную фирму, которую группа производных бумаг предпочла компании Davis, Polk & Wardwell, традиционно осуществлявшей юридическое обслуживание Morgan Stanley.

Сделка с Pre4 Trust сопровождалась двумя серьезными неприятностями. Bo-первых, встал вопрос, имеем ли мы право называть бумаги Pre4 Trust производными. Вдохновленный беседой с одним из партнеров выбранной нами юридической фирмы, я решил написать в проспекте большими буквами, что мы торгуем производными бумагами и вложения в них рискованны. Я рассудил, что если кто-нибудь и предъявит иск Morgan Stanley, то можно будет ответить: клиентов никто не дезориентировал, убеждая в отсутствии риска в сделке, более того, об этих бумагах было без обиняков сказано «производные».

Хотя к тому времени этот термин и приобрел популярность, тут крылся один нюанс. Каждый знал, что бумаги Pre4 Trust — производные, но тем не менее я считал, что недвусмысленное заявление об их природе упрочит позицию фирмы в любом судебном процессе, который возможен в будущем. Мы закончили редактировать начисто, добавили термин «производные» и отправили проспекты в печать.

Когда Королева RAV вернулась из Мексики, я вручил ей только что опечатанный проспект и доложил: все идет по расписанию. Проспекты были уже на пути к инвесторам, а одну большую коробку я припас, чтобы на следующий день раздать продавцам. Через несколько минут до меня донесся вопль, от которого кровь застыла в жилах. Королева взорвалась, углядев в проспекте слово «производные». Она начала орать на меня, употребляя все приходящие в голову эпитеты: