Ирина Градова - Забытая клятва Гиппократа

• Название: Забытая клятва Гиппократа
• Автор: Ирина Градова
• Жанр: Детектив
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-48140-8

Медицинское сообщество города в панике – кто-то похищает врачей и медсестер и делает им смертельную инъекцию! Отдел медицинских расследований, где работает врач Агния Смольская, выяснил: убитые медработники допустили врачебную ошибку, погубившую больного, и вышли сухими из воды. Также стало известно, что все жертвы незадолго до гибели получали анонимные письма, в которых говорилось о неотвратимости возмездия… Совершенно случайно Агния обнаружила подобное письмо у своего мужа, хирурга Олега Шилова. Недавно его пациент умер во время операции, но вины Шилова в этом нет… Надо срочно найти неведомого мстителя, пока убийца не добрался до мужа!

---

– Честно говоря, не знаю, – пробормотала я. – Знаешь, раньше я об этом не задумывалась, ведь есть Дэн, и вообще… Но теперь… Не знаю!

– Тогда и говорить не о чем, – улыбнулся Шилов, но его улыбка показалась мне несколько натянутой. – Я понимаю, сейчас ты взвинчена из-за смерти девочки, поэтому не стоит принимать поспешных решений.

– Да что ты, Шилов, какие поспешные решения? Скорее всего, это вообще разговор в пользу бедных, ведь мне не двадцать лет, и, скорее всего, забеременеть естественным путем я уже не смогу!

Мне не следовало заикаться о детях, я сделала ошибку. Раньше это витало в воздухе, но не принимало никаких четких очертаний. Теперь же Олег будет считать, что я всерьез задумываюсь над этой проблемой. Может, он выбрал не ту женщину?

* * *

Никогда в жизни не видела такого маленького гроба! Он походил на коробку из-под сапог, только из добротного дерева. У меня не нашлось сил, чтобы заглянуть внутрь и увидеть Элю, поэтому я быстро положила цветы и отступила назад, боясь, что мертвая девочка будет сниться мне по ночам, если я успею ее как следует разглядеть. Таня, вся в черном, стояла в головах у дочки и только слегка кивала, когда к ним кто-то подходил. Она всегда была маленькой, настоящей пигалицей, но сейчас выглядела просто девочкой, худенькой и угловатой. Ее муж, сразу постаревший лет на десять, стоял рядом, не глядя по сторонам и сосредоточив взгляд на фотографии Эли, сделанной, насколько я помнила, на ее первом дне рождения.

А погода стояла отменная: светило солнце, пели птицы, и одетые в темное фигуры казались чем-то чужеродным на фоне зеленеющих деревьев, окружающих кладбище. С Таней мне удалось поговорить только на поминках.

– Спасибо, что пришла, – тихо сказала она, подходя.

Как у нее еще находятся силы разговаривать со мной?! Если бы я оказалась в подобной ситуации, то наверняка не сумела бы даже пошевелиться, не то что открыть рот…

– Как я могла этого не сделать?

Мы обнялись.

– Мне нужно тебе рассказать… про Элю.

Мы прошли в детскую. Здесь все дышало любовью и заботой, каждая вещь говорила о том, как любили и берегли Элю в этом небогатом доме – детская кроватка, манежик, куча игрушек, аккуратно расставленных на полках, мягкий ковер с длинным ворсом, на котором девочка могла играть и ползать. Именно детскую обставили лучше других помещений, потому что именно маленькая Эля являлась здесь самым важным человеком.

– Как это произошло? – спросила я, садясь на диванчик, рассчитанный не более чем на двоих. Таня устроилась на подоконнике и стала смотреть в окно – туда, где проходило шоссе. Ее профиль четко вырисовывался на фоне безоблачного неба.

– Во всем виновата только я, – прошептала она.

– Что ты такое говоришь!

– В этом трудно признаться, Агния, но, к сожалению, больше винить некого, – упрямо подтвердила Татьяна. – Эля немного приболела – чуть-чуть кашляла, сопливилась – в общем, как обычно бывает. Это случилось в пятницу к вечеру, сама понимаешь, что это означает! Врач из поликлиники прискакала, все скорей-скорей – домой торопится, понимаешь… Сказала, что ОРЗ, мол, ничего страшного, чего-то там выписала… А часов в десять Эле стало хуже, она плакала не переставая, и Вовка предложил вызвать «Скорую». Но я подумала – ведь завтра суббота, что в больнице в выходные-то делать? А у нас соседка со второго этажа, Ольга, – врач-педиатр, вот я и решила ей звякнуть, совета спросить. Правда, я надеялась, она хоть поднимется на Элю взглянуть, но у Ольги в тот момент были гости, недосуг, поэтому я просто описала симптомы, и она сказала, что даст мне цефатоксим…

– Вот так сразу – антибиотик? – удивилась я. – Без осмотра ребенка?

Татьяна только горестно кивнула.

– Еще она дала мне раствор лидокаина и какую-то ампулу без маркировки – сказала, что это вода для инъекций, и объяснила, как все надо сделать. Ты же знаешь, я уколы делать умею – сама маму колола и Вовку… Я сделала укол, а ночью… ночью…

И Татьяна внезапно разрыдалась, не в силах больше произнести ни слова. Примерно полчаса у меня ушло на то, чтобы успокоить подругу. Только потом я смогла продолжить расспросы.

– Причину смерти установили?

– СВС, – всхлипнула Татьяна.

– Это что, шутка? – переспросила я. – После введения антибиотиков они ставят синдром внезапной смерти?!

– Ой, Агния, ты же не знаешь: эта Ольга, соседка моя, оказывается, работает в той самой детской больнице, куда Элечку по «Скорой» доставили. Она всполошилась, когда я ей среди ночи позвонила, прибежала, дождалась со мной бригаду и сама сказала, куда везти. Я тогда благодарна ей была, думала, она об Элечке печется…

– Думаешь, это ее работа? – задумчиво спросила я.

– Да не знаю я, Агния, что и думать – не знаю! – закричала Татьяна и снова расплакалась. Тут в комнату ворвался Вовка.

– Что тут у вас происходит?! Танюшка…

Теперь мы утешали ее на пару, причем на самом деле это выглядело так: Вовка пытается успокоить Таню, а я – Вовку. Он рыдал, как ребенок, размазывая слезы по лицу огромной ладонью. Когда все немного поутихло, я снова задала вопрос – на этот раз обращаясь к Володе:

– Результаты вскрытия вам выдали?

Он кивнул.

– И вы не стали его оспаривать?

Оба посмотрели на меня бешеными глазами.

– Как это – оспаривать? – прошелестела Таня. – Это же официальное заключение…

– Нет, Танюша, это – официальное заключение, выданное отделением, в котором работает твоя соседка! Я почти уверена, что она поспособствовала появлению на свет этой филькиной грамоты, справедливо понадеявшись, что вы, поглощенные своим горем, не станете бегать по инстанциям в поисках правды. У тебя осталось хоть что-то из того, что эта тетка дала для Эли, – сам антибиотик, раствор?

Таня нерешительно покачала головой.

– Я все отдала врачам «Скорой», когда они спросили, что я колола дочке! Да и какое это все теперь имеет значение? Эли больше нет…

– Нет, погоди! – неожиданно вмешался Вовка. – Что значит – не имеет значения? Эля умерла, и в этом, возможно, виновата Ольга… Ведь так, Агния?

– Этого я утверждать не могу, – осторожно ответила я. – Чтобы не сомневаться, нужно бы провести повторное вскрытие.

– А почему ты вообще сомневаешься?

– Ну, во-первых, СВС, как правило, протекает бессимптомно. Это, в сущности, смерть от остановки дыхания. Часто подобное случается с маленькими детьми, когда они спят на животе, например… Эля была больна, это очевидно. Врач из поликлиники не захотела возиться в конце рабочего дня – хотя, вполне возможно, и не ошиблась с диагнозом. Ты ввела Эле цефатоксим по совету соседки, и после этого… в общем, произошло то, что произошло. Вполне вероятно, что у твоей дочки могла быть аллергия на этот антибиотик, тем более что, насколько я помню, цефатоксим обычно применяется к детям старше двух с половиной лет, а Эле и двух еще не исполнилось. Да эта ваша Ольга вообще не имела права делать таких вещей: как можно накачивать ребенка сильнодействующими медикаментами без осмотра?! Какой, к черту, СВС?

Таня и Вовка переглянулись, и он спросил:

– Значит, ты думаешь, Ольга «подмахнула» диагноз?

– Я уже сказала, что утверждать не берусь, однако…

– Но ведь мы уже похоронили Элю! – воскликнула Татьяна. – Что теперь сделаешь?

– Эксгумацию! – сказал Вовка. Его глаза горели таким огнем, что я испугалась: никак не ожидала, что испытаю такое странное чувство, глядя на безобидного мужа подруги, ведь, несмотря на свой рост и габариты, Вовка напоминал скорее большую панду, нежели супермена.

– Что? – еле шевеля губами, переспросила Татьяна. – Что… ты сказал?!

– Таня…

– Не смей даже думать об этом, слышишь?! – взвизгнула Татьяна, вскакивая на ноги. При ее маленьком росте это казалось странным, но она как будто возвышалась над нами, крепко сжав кулаки и сложив губы в ниточку. – Я не позволю потрошить мою дочь – хватит и одного раза!

Еще минут пятнадцать я выслушивала пререкания мужа и жены. Потом в комнату вошли родители Тани, и я поспешила ретироваться, уже жалея о своей невоздержанности на язык. В самом деле, чего я хотела добиться? Только внесла разлад в семью!

* * *

Утром следующего дня меня ожидало еще одно потрясение: едва я подошла к дверям ординаторской, как мне навстречу из кресла поднялся майор Карпухин.

– Артем Иванович?! – изумилась я. – Вы – здесь?

– Вот, решил с вами поговорить, раз уж все равно пришел, – ответил он без улыбки.

– Значит, вы не ко мне приходили?

– На самом деле к вашей заведующей, Охлопковой.

– А… что-то случилось?

Я задала вопрос прежде, чем осознала его глупость: ну, разумеется, что-то случилось, иначе зачем бы майор явился в больницу с утра пораньше?

– Насколько хорошо вы знаете вашего коллегу, Романа Извекова, Агния? – вместо ответа поинтересовался Карпухин.

– Рому? Да не то чтобы… Честно говоря, друзьями мы никогда не были, а что?