Журнал «Если» - «Если», 2008 № 08

• Название: «Если», 2008 № 08
• Автор: Журнал «Если»
• Издательство: Издательский дом «Любимая книга»
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2008
• ISBN: ISSN 1680-645X

Марина и Сергей ДЯЧЕНКО. СЛОВО ПОГИБЕЛИ № 5

…обрушилось на совершенно невинную жертву — скромную поселковую учительницу. Ведется следствие…

Джеймс СТОДДАРД. ПЕРВОЕ ИЗДАНИЕ

«Книга жизни», «открытая книга» — разбрасываясь такими фигурами речи, люди не задумываются об их буквальном значении. Недальновидно!

Иван НАУМОВ. БЕЗРЫБЬЕ

Рожденный плавать летать не может?

Ал МИШО. ЗАСОЛКА И КОНСЕРВИРОВАНИЕ

Женщинам случается потерять голову, но на этот раз даме «снесло крышу» не от любви и не в процессе шопинга.

Джеффри ФОРД. НОЧЬ В «ТРОПИКАХ»

Грабители предполагали, что за содеянное придется расплачиваться, но чтобы так…

Роберт Т. ДЖЕШОНЕК. БОЯЗНЬ ДОЖДЯ

Эта очистительная стихия поглощает город раз в сорок лет, дабы освободить его от скверны.

Джордж ТАКЕР. КРУГ

Пепел деда-шамана стучит в сердце молодого индейца.

Аркадий ШУШПАНОВ. КОНЕЦ ДЕТСТВА

Экранные метаморфозы классической английской сказки.

Дмитрий КАРАВАЕВ. «ЧЕГО ТЕБЕ НАДОБНО, СТАРЧЕ?»

Пушкин — «наше все». Интересно, а так ли обстоит дело с экранизациями сказок великого поэта?

Тимофей ОЗЕРОВ. ТОРЖЕСТВО АНИМАЦИИ

…ведь она потихоньку начинает вытеснять игровое кино с большого экрана.

ВИДЕОРЕЦЕНЗИИ

Сборная России в финале чемпионата мира по футболу — может, это уже и не фантастика?

Наталья РЕЗАНОВА. КАРЛИКИ И ИНФАНТЫ

Писательница озабочена дальнейшей судьбой литературной фэнтези.

РЕЦЕНЗИИ

Пока читатели нежились на пляже, рецензенты без устали читали книги.

КУРСОР

У новостей не бывает отпусков!

Евгений ВОЙСКУНСКИЙ. ОСТРОВ В ОКЕАНЕ

Легендарный писатель о легендарной Малеевке. Как все начиналось?

Борис РУДЕНКО, Владимир БАКАНОВ, Евгений ЛУКИН. ПИТОМНИК ДЛЯ ФАНТАСТОВ

«Семинаристам» тоже есть что вспомнить.

Вл. ГАКОВ. ВОЙНА ЗА МИР

О знаменитом французском писателе, которому в этом году исполнилось бы 100 лет, наверное, можно было бы сказать: чужой среди своих… Или все-таки свой среди своих? Во всяком случае он в равной степени принадлежал и Большой литературе, и цеху фантастов.

ПЕРСОНАЛИИ

Детальное досье на авторов номера.

---

— Не верьте ни единому его слову! До Перетасовки я стояла в ряду над ним. Наш мистер Арчибальд — известный выдумщик.

— Правда?.. — удивился я. Мне показалось, что, несмотря на напыщенный слог, речь Арчибальда звучала довольно искренне.

— Разве может столь тонкая книга пережить подобные приключения на самом деле?

— Честно говоря, мне с моего места его совсем не видно.

— Зато мне видно. Он же не толще мизинца!.. — Графиня зашуршала страницами, что у книг означает смех. — Не давайте себя обманывать, мой друг.

Сама графиня, когда до нее дошла очередь, поведала нам о своей парижской победе над хитрой и коварной соперницей, а я рассказал случай из моего армейского прошлого. В целом мне понравились истории, которые я услышал от остальных, и жалел я лишь о том, что не могу поделиться своей радостью с Жанин. Но нас разлучили, и мое сердце было разбито.

Как я и предполагал, следующие несколько дней оказались совсем не такими, как раньше. Правда, Жанин и я пытались докричаться друг до друга, но это оказалось невозможно — слишком велико было разделявшее нас расстояние. Со своего нового места на верхней полке я едва мог видеть ее, не говоря уже о том, чтобы, как прежде, вести задушевные, доверительные беседы. Конечно, мы могли обмениваться посланиями, переданными по цепочке, но это было уже не то.

Капитан Конь оказался достаточно приятным соседом, хотя — в силу возраста — нередко забывал, о чем мы уже говорили, и начинал повторяться. Графиня тоже была интересной собеседницей, и мы разговаривали с ней по нескольку часов кряду. У нее был приятный, легкий характер и располагающие манеры, к тому же — делая вид, будто каждое слово собеседника ей чрезвычайно интересно — она умела втянуть в разговор даже самых молчаливых наших соседей. Ей недоставало романтической мягкости Жанин, зато она была человеком гораздо более искушенным и умела поддерживать беседу практически на любую тему. Ну, а если быть откровенным до конца, то мне оказалось непросто забыть, какой красавицей была графиня, когда впервые вошла в библиотеку Диедо.

Несколько раз она заводила речь о спасении; особенно часто подобные мысли стали посещать ее после того, как Йон Диедо пристрастился к чтению графини по вечерам. Этого унижения она не могла вынести и так разозлилась, что уголки ее страниц начали сворачиваться в трубочку. Я пытался ее утешить, но это привело лишь к тому, что графиня обратила свой гнев на меня, и я поклялся впредь быть осторожнее и не заговаривать с ней, когда она в таком состоянии.

В один из вечеров после очередного такого сеанса мне показалось, что воля графини надломлена.

— Джейкоб, — проговорила она, прижимаясь ко мне своей обложкой, словно в поисках защиты. — Это ужасно!.. Нам нужно что-то придумать, чтобы бежать отсюда. Я не вынесу, если этот ужасный человек будет и дальше прикасаться ко мне и читать мои мысли!

И она заплакала, как плачут только книги — ее переплет разбух, словно от сырости, а из плотно сомкнутых страниц исторгся жалобный стон. Страдания сильной женщины всегда на меня действовали, и, имей я руки, то непременно обнял бы графиню за плечи. Увы, утешить ее я мог только словами.

— Полно, графиня, — сказал я. — Не обращайте внимания, ведь по большому счету это пустяки. Диедо может унижать нас сколько ему угодно, но он не в силах отнять нашу подлинную сущность, лишить нас того, что мы есть! А теперь скажите, что я могу для вас сделать?

— О, Джейкоб, расскажите мне какую-нибудь историю. Или лучше позвольте мне самой прочесть ее с ваших страниц.

Откровенно говоря, я не собирался устанавливать с графиней настолько близких отношений, но в порыве сочувствия и жалости я позволил ей прочесть одну или две страницы, а она, в свою очередь, разрешила заглянуть в себя. С тех пор мы регулярно читали друг друга, с жадностью вбирая в себя каждую букву, наслаждаясь каждой запятой. Уж не знаю, какое мнение составила обо мне графиня, но ее мир, полный ярких событий и захватывающих альковных историй, мне нравился.

Так мы с графиней стали любовниками, насколько это вообще возможно для двух стоящих рядом на полке книг. И хотя порой я испытывал легкие угрызения совести от того, что, расставшись с Жанин, столь скоро увлекся другой особой, но утешал себя тем, что поступил так, чтобы не сойти с ума в этой странной тюрьме.

По ночам мы с графиней часто болтали на разные темы. Почти сразу я заметил, что моя новая подруга не прочь самоутвердиться, и хотя порой она делала это за мой счет, я не возражал, полагая, что ее способ сохранить рассудок ничем не хуже моего. Не слишком высоко она ставила и остальные книги, хотя за несколько недель своего пребывания в библиотеке графиня успела пообщаться далеко не со всеми. Кроме меня чаще всего она беседовала с Арчибальдом, стоявшим с другой стороны от нее — с тем самым Арчибальдом, которого чуть не в первый день нашего знакомства ославила как выдумщика и хвастуна. Как-то я спросил, не изменила ли она своего мнения о нем. В ответ графиня только слегка пошевелила верхним уголком страницы, что было равнозначно человеческому пожатию плечами.

— Между нами ничего нет, дорогой Джейкоб, — сказала она. — Арчибальд считает, что он мне нравится; бедняге невдомек, что его напыщенность и самомнение просто смешны. Он меня развлекает и только. Если бы мы все не оказались заперты в этом ужасном месте, я бы на него и внимания не обратила.

И все же, несмотря на все ее уверения, я продолжал терзаться ревностью. Я дошел до того, что пытался читать ее как можно больше, словно таким образом я мог полнее обладать ею. Порой графиня позволяла мне прочесть одну-две новых страницы, порой — нет, утверждая, что не может предложить мне ничего интересного. Возможно, при этом она не притворялась, однако в любом случае я чувствовал себя наказанным. Только гордость не позволяла мне умолять графиню, чтобы она уделяла мне чуть больше внимания, ибо я знал: унизившись до такой степени, я непременно стану объектом ее жестоких насмешек.

Как-то вечером графиня обошлась со мной с особым пренебрежением. Она вообще не стала разговаривать, и я рассердился не на шутку. Графиня поняла это, однако вместо того, чтобы сделать шаг к примирению, принялась как ни в чем не бывало болтать с Арчибальдом. Их разговор продолжался далеко за полночь — во всяком случае, свет полной луны, широким потоком вливавшийся в окно, уже почти пересек центральную залу и начал взбираться по противоположной стене. О чем они говорили, я разобрать не мог, да и не особенно прислушивался. Полагая, что навсегда утратил расположение графини, я погрузился в мрачные мысли и начал уже задремывать, когда моего слуха достиг какой-то шорох. Встрепенувшись, я почувствовал, что графиня пытается сдвинуться с места.

— В чем дело? — спросил я спросонок.

— Ты не спишь? — ответила она вопросом на вопрос. — Вот и отлично. Помоги нам. Толкай!

— Что я должен толкать?

— Не что, а кого. Арчибальда. Нам нужно придвинуть его вплотную к Серой Книге. Это единственный способ…

Мои страницы затрепетали, как листья осины на ветру.

— Но зачем это нужно? Что…

— Помоги нам! — перебила графиня весьма решительным тоном. — Вопросы будешь задавать потом, сейчас у нас нет времени.

Эти слова показались мне странными, поскольку времени у нас было хоть отбавляй. Тем не менее я послушался и стал толкать изо всех своих бумажных силенок.

Книгам нелегко двигаться, однако мы очень старались. На протяжении нескольких томительных часов мы делали все, что могли, и наконец я услышал негромкое «Пуф!».

— Что это было? — спросил я с тревогой.

— Мы это сделали! — отозвалась графиня. — Арчибальд прислонился к книгодержателю, который поддерживает эту книгу.

— А для чего ему это понадобилось?

— Если мы хотим бежать отсюда, нам нужен союзник. Почему, как ты думаешь, Диедо держит этот мрачный том отдельно от остальных? Я слышала, что Серая Книга когда-то тоже была волшебницей; в этом случае она может нам помочь.

И действительно, Арчибальд о чем-то спрашивал Серую Книгу, а та отвечала глубоким, гортанным голосом. О чем шла речь, я по-прежнему не мог разобрать, но это не имело существенного значения. Для нас, пленников, важны были даже малые победы, и все же я не мог не задаться вопросом, насколько мудро поступили Арчибальд и графиня, обратившись за помощью к страшной инкунабуле.

— Почитай меня Джейкоб, — попросила графиня. — Я хочу как следует отпраздновать сегодняшнюю победу.

Я не стал отказываться и читал ее до самого утра.

С рассветом вся библиотека узнала, что произошло. Благодаря сообщениям, переданным нам по цепочке от книг, находившихся на полках напротив, мы знали, что Арчибальд стоит, привалившись к книгодержателю, и что верхний край его переплета касается Серой Книги. Судя по всему, их разговор до сих пор продолжался, однако мне показалось странным, что Арчибальд не отвечает на обращенные к нему вопросы собратьев. Как видно, не я один был встревожен этим обстоятельством, ибо в библиотеке разгорелся горячий спор. Одни считали, что Арчибальд должен как можно скорее прервать контакт, другим же хотелось, чтобы он выяснил о таинственном томе как можно больше.