Кирилл Шатилов - Под флагом серо-золотым

• Название: Под флагом серо-золотым
• Автор: Кирилл Шатилов
• Издательство: Издательство АЛЬФА-КНИГА
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-9922-0542-8

История, начавшаяся с таинственных злоключений Уилфрида Гревила, торговца тканями из средневекового графства Уэссекс, постепенно разрастается в эпическую сагу…

Замок Вайла’тун с прилегающими к нему поселениями отделен от остального мира непреодолимой стремниной реки Бехемы с юга и Пограничьем, обширнейшим лесом, населенным дикими племенами рыжеволосых дикарей, с севера. В надежно оберегаемых придворными писарями летописях говорится о том, что где-то за Бехемой и Пограничьем обитают и другие народы, но простым людям знать об этом ни к чему. Да у них и без того повседневных забот хватает…

В этом мире нет места колдовству, феям и драконам, но жизнь персонажей наполнена удивительными событиями. Если приглядеться к ней повнимательнее…

---

— «Река времени»?

— Вижу, ты неплохо усвоил наши давнишние уроки, Хейзит. Именно так, «река времени». — Харлин причмокнул и облизал губы. — Это — только его часть. Остальные части — вон там. — Он, не оглядываясь, указал себе за спину. — И вот здесь. — Крючковатый палец почесал морщинистый лоб. — Я прочел его весь, когда служил писарем в замке. И почти весь успел переписать, прежде чем Ракли распорядился его сжечь.

— Сжечь?!

Харлин кивнул.

Фейли продолжал смотреть на свиток, внешне сохраняя полное спокойствие.

Хейзит не верил своим ушам. Непреходящей гордостью вабонов всегда было их прошлое, их герои, их подвиги. Легенды передавались от деда к внуку, из уст в уста, ими заслушивались долгими зимними вечерами, они придавали мужество воинам, которые вырастали из внуков, а потом сами становились дедами, и так продолжалось из поколения в поколение. Вабоны знали, что многие, если не все легенды и предания увековечены в длинных свитках и находятся за стенами замка, под бдительным присмотром эльгяр, наиболее грамотных и доверенных писарей и, конечно, самого Ракли. Подробности того, где и как эти свитки хранятся, не разглашались, однако даже подумать, что кто-то мог покуситься на них, а тем более уничтожить, было кощунственно.

— Но зачем?!

Харлин покачал головой.

— Боюсь, об этом мы можем разве что догадываться. Или спросить самого Ракли. А когда он не ответит, в чем я не сомневаюсь, то его главному писарю, сочинителю новой истории Вайла’туна, Скелли.

Хейзит где-то уже слышал это имя. Ах да, ведь именно он выписывал по поручению Локлана верительную грамоту, которая сейчас лежала у него в кисете под рубашкой.

— В мое время, — продолжал старик, — Скелли был всего лишь младшим писарем, чем-то вроде ученика подмастерья, если подобная должность существует в вашей строительной иерархии.

Хейзит согласно кивнул, вспомнив свою бытность учеником, когда ему позволяли разве что подтаскивать вместе с рабочими камни или мешать в котлах безжалостно вонючий раствор для их скрепления.

— Именно из-за него я оказался выброшен из замка и теперь зарабатываю на жизнь тем, что пишу записки разным безграмотным умникам и потрошу ради них безобидных животных.

Здесь он, насколько знал Фейли, слегка преувеличил, поскольку шкурки доставлялись ему с рынка уже готовые, и он только доводил их до требуемого качества.

— А в то время Скелли казался всем, кто работал в замке, самым безобидным и недалеким писарем, правда, наделенным одним неоспоримым даром: он умел не только переписывать тексты слово в слово, почти не допуская ошибок и не делая помарок, от которых не убережется ни один даже самый маститый мастер, но и в точности копировать почерк, которым писался тот или иной свиток. Ничего подобного от нас никогда не требовалось, и потому поначалу все считали его дотошность в воспроизведении старых текстов излишней, хоть и забавной. И все было бы ничего, если бы в один далеко не прекрасный день, еще задолго до вашего рождения, друзья мои, в замке не произошел пожар. Вернее, замка, каким вы видите его теперь, тогда не было, а была только одна-единственная главная башня, Меген’тор, в которой и обитали потомки нашего славного предка — Дули. Кто-то из эльгяр по неосторожности разлил на оборонительной площадке на крыше котел со смолой, поставленный там на случай защиты от вероломных шеважа, которые, как все мы хорошо знаем, никогда из Пограничья дальше опушки не выходили. Ну да ладно. Так вот, смола каким-то образом пролилась внутрь и загорелась, а хранилище находилось тогда на верхнем этаже. Пламя удалось быстро сбить, но некоторые свитки все же пострадали. Это теперь их спустили в подземелье под Меген’тором и хранят в особых сундуках, которые, говорят, даже воду не пропускают, а я, как видите, в глиняных бутылях, тоже вполне надежных, а главное — неприметных. Тогда же никто о сохранности рукописей не думал, и любой из нас, писарей, имел к ним доступ. Отец Ракли, Гер Однорукий, после пожара решил навести порядок и недолго думая поручил мне как старшему писарю разобраться с тем, что уцелело и что требовало ремонта.

Харлин умолк и посмотрел на притихших слушателей. Было заметно, что для них обоих этот рассказ в новинку. Хейзит застыл на месте и выглядел так, будто увидел спрятавшегося под столом страшного зверя, а Фейли задумчиво почесывал подбородок и смотрел в потолок.

— Вот тут-то и начались все эти злоключения, приведшие меня в столь плачевное состояние, что моим нечастым гостям хочется теперь первым делом проветрить мое жилье, а задерживаются в нем только самые преданные. — Он грустно усмехнулся и продолжал: — Мне представилось самым правильным, раз уж речь зашла о сохранности свитков, сразу приступить к тому, чтобы сделать с них списки, то есть копии, и впредь хранить оба варианта в разных местах. Гера это не слишком заботило, но и возражать он не стал. Несколько свитков погибло полностью. По той описи, которую начали составлять еще мои предшественники, я выяснил, что недостает, в частности, истории про силача Мали, но ее и так знали наизусть и стар и млад, а потому я просто отрядил нескольких писарей записать ее со слов сказителей заново. Некоторые из погибших свитков даже я знал только по названиям. Помнится, там был свиток, озаглавленный «Эфтан’дун».

— «За горами?» — не слишком уверенно перевел Хейзит.

— Что-то в этом роде. Другой назывался еще более странно — «Дун’дун».

— Удвоение одного и того же слова, если не ошибаюсь, в древности могло означать увеличение размера или количества того предмета, о котором идет речь.

Слушая их разговор, Фейли подумал, что мальчишка зря тратит время, увлеченно занимаясь строительством. Шел бы в помощники к Харлину, глядишь, толку было бы больше.

— Ты забываешь, что слово «дун» имело несколько значений, в том числе, при соседстве с указанием места, могло обозначать движение вниз. Так что я бы перевел название того свитка как «С гор» или «Вниз по склону».

— Вот бы его почитать! — Глаза Хейзита восхищенно горели.

— К сожалению, как я упомянул, от этих свитков остались только названия. Надо сказать, что я по этому поводу не слишком переживал тогда и не слишком убиваюсь теперь. Ведь если содержание их соответствовало названию, то в огне погибли не более чем сказки, которыми наши предки развлекали своих детей.

— Тогда почему я никогда не слышал их в детстве? — заметил Хейзит. Он невольно вспомнил замечательный вид со стен замка на горную гряду у самого горизонта и еще что-то, о чем ему рассказывали совсем недавно, вот только он запамятовал, кто и где.

Харлин пожал плечами:

— Мне никогда не приходилось отвечать за то, что рассказывали вабоны на ночь своим внукам и внучкам. Признаться, я тоже про горы никаких сказок не знаю, а видел их, как, наверное, и все мы, разве что далеко за Бехемой. Однако, если ты не против, я продолжу, поскольку сгоревшие рукописи к моему рассказу отношения не имеют.

— Но, вита Харлин, вы же сказали…

— До этого я все никак не доберусь. Имей терпение дослушать до конца, маго. Первым делом я взялся за те свитки, которые были лишь отчасти подпорчены пожаром. Таковых оказалось большинство. Я распределил их между остальными писарями, и мы принялись за работу. Мне тогда достался вот этот самый свиток, который сейчас лежит перед вами, только оригинал его был изрядно опален по одному краю, а местами смола растопила чернила, и слова смазались. Я не сразу понял, с чем имею дело. Ведь это была третья часть рукописи о происхождении вабонов и первая, в которой упоминался Дули как наш родоначальник. — Харлин поднял руку, заметив, что оба слушателя вот-вот засыплют его вопросами.

— Если никто из вас никуда по-прежнему не торопится, я расскажу все по порядку. Раз уж начал говорить, не прерывайте по пустякам. Мне и так не слишком-то легко вспоминать эти не самые приятные события моей никчемной жизни, но почему-то я думаю, что настало время поделиться правдой с теми, кому я доверяю и кто едва ли обратит ее против меня. Правда, я уже слишком стар, чтобы бояться новых преследований, а тем более смерти. Было бы кому завещать мое хранилище. И моего филина. — Он улыбнулся и продолжал: — Рукопись называется «Сид’э», «Река времени», как правильно сообразил Хейзит. Надо сказать, что исстари за ее пополнение отвечает старший писарь замка. Только он ведет летопись основных событий, происходящих с вабонами и потомками рода Дули. Мой предшественник, вита Фланн, говорил, что существует поверье, по которому ни один старший писарь не должен заглядывать в более ранние свитки летописи, соблюдая правило реки: в одну и ту же воду нельзя войти дважды. Все мы должны были писать дальше о том, что знаем и что видим, и не возвращаться вспять, чтобы лишнее знание не мешало нам воспринимать происходящее вокруг так, как есть. И вот после пожара у меня в руках оказался свиток, не имевший даже названия. О том, что это одна из ранних частей «Сид’э», я догадался, лишь когда погрузился в чтение, точнее, переписывание. Первые летописцы не утруждали себя присвоением свиткам названий. Еще бы, они не могли знать, что начинают труд, который будет продолжаться из поколения в поколение! Лишь в самом конце рукописи я впоследствии обнаружил более позднюю приписку, сделанную, вероятно, вита Фланном, и почти размытую смолой. Она гласила: «Тут и заканчивается третья волна Сид’э».