Филип Шафф - История христианской Церкви Том II Доникейское христианство (100 — 325 г. по P. Χ.)

• Название: История христианской Церкви Том II Доникейское христианство (100 — 325 г. по P. Χ.)
• Автор: Филип Шафф
• Жанр: Религиоведение
• Год: 2010

Второй период церковной истории, от смерти апостола Иоанна до конца гонений, или до возвышения Константина, первого императора–христианина, — это классический век гонений со стороны язычников, век мученичества и героизма христиан, светлого жертвования земными благами и самой жизнью ради небесного наследства. Это постоянный комментарий к словам Спасителя: «Вот, Я посылаю вас, как овец среди волков»; «не мир пришел Я принести, но меч». Простая человеческая вера не выдержала бы такого испытания огнем в течение трехсот лет. Окончательная победа христианства над иудаизмом, язычеством и самой могущественной из империй древнего мира, победа, одержанная не физической силой, но моральной силой долготерпения и устоя–ния, веры и любви, — одно из возвышеннейших явлений истории, одно из наиболее веских свидетельств в пользу божественности и нерушимости нашей веры.

Но не менее возвышенными и значительными были интеллектуальные и духовные победы христианской церкви в этот период — победы над языческими наукой и искусством, над вторжениями гностической и евио–нитской ереси, над явными и тайными врагами, великое противостояние с которыми породило многочисленные труды в защиту христианской истины и способствовало ее осмысливанию.

---

J. W. Bickell (умер в 1848): Gesch. des Kirchenrechts. Giess. 1843 (I. 1, pp. 52–255). Вторая часть: Frankf. 1849.

Chase: Constitutions of the Holy Apostles, including the Canons; Whiston's version revised from the Greek; with a prize essay (автор Krabbe) upon their origin and contents. New York 1848.

Bunsen: Hippolytus u. seine Zeit., Leipz. 1852 (I, pp. 418–525, and II, pp. 1–126; и во втором, английском издании: Hippolytus and his Age, or Christianity and Mankind, Lond. 1854 (vols. V–VII).

Hefele (католик): Concliengeschichte I, p. 792 sqq. (second ed. 1873).

Литература о «дидахе» (полностью в монографии Шаффа)

Philoth. Bryennios: Διδαχή των δώδεκα αποστόλων. Constantinople 1833.

Ad. Harnack: Die Lehre der Zwölf Apostel. Leipz. 1884. Die Apostellehre und die jüdischen beiden Wege, 1886.

Ph. Schaff: The Teaching of the Twelve Apostles, or the Oldest Church Manual. N. York 1885. 3rd ed. revised and enlarged, 1889.

От первых веков до нас дошло на разных языках несколько церковных учебников или наставлений в публичном поклонении и дисциплине. Они претендуют на прямое или косвенное апостольское происхождение и авторитет, но относятся к послеапостольскому периоду и справедливо исключены из канона. Они дают нам важную информацию о церковных законах, морали и обычаях доникейской эпохи.

1. Учение двенадцати апостолов — древнейший и простейший учебник церкви, иудейско–христианского (палестинского или сирийского) происхождения конца I века; он был известен греческим отцам церкви, но обнаружен только недавно и опубликован Вриеннием (1883). Он состоит из 16 глав и содержит: 1) обобщенное изложение моральных наставлений, основанных на десяти заповедях и царской заповеди о любви к Богу и человеку в форме притчи о двух путях — пути жизни и пути смерти; 2) наставления о проведении крещения и евхаристии с агапе; 3) наставления о дисциплине и задачах апостолов (то есть странствующих благовестников), пророков, учителей, епископов (то есть пресвитеров) и диаконов; 4) призыв к бдительности ввиду пришествия Господа и воскресения святых. Весьма примечательная книга. На ней, по сути, основана седьмая книга «Апостольских постановлений».

2. Церковные каноны святых апостолов, или Апостольский церковный порядок, египетского происхождения, вероятно, III века. Развитие предыдущей книги в форме вымышленного диалога апостолов, впервые опубликовано на греческом языке Бикеллом (1843), потом — на коптском и сирийском. Содержит наставления апостолов по поводу морали, поклонения и дисциплины.

3. Апостольские постановления, самый полный и важный из учебников церкви. По форме это литературный вымысел, якобы посмертный дар всех апостолов, переданный через римского епископа Климента или продиктованный ему. Он начинается со слов: «Апостолы и старейшины всем, кто среди народов уверовал в Господа Иисуса Христа. Да пребудет с вами благодать и мир». Восемь книг этого произведения содержат моральные увещевания, описание церковных законов и обычаев, а также литургические формулировки, которые постепенно появлялись в разных церквях начиная с конца I века, эпохи Климента Римского и позже, особенно в Иерусалиме, Антиохии, Александрии и Риме, отчасти на основании авторитета апостольской практики. Сначала они передавались устно, потом их стали записывать в разных вариантах, как и символы веры; наконец неизвестный автор придал им ныне существующую форму. Первые шесть книг, написанные в заметном иудейско–христианском тоне, были составлены, за исключением нескольких более поздних вставок, в конце III века в Сирии. Седьмая книга — расширенный вариант «Дидахе», Учения двенадцати апостолов. Восьмая книга содержит литургию и в приложении апостольские каноны. Первые три части, возможно, были собраны воедино составителем восьмой книги. Без сомнения, она восточного происхождения, потому что в ней нигде не говорится о приоритете или превосходстве Римской церкви[297]. Замыслом составителя было установить законы церковной жизни для мирян и священников и утвердить епископальную теократию. Этими постановлениями на Востоке пользовались больше, чем трудами отцов церкви, к ним обращались при решении проблем дисциплины, как к Святому Писанию — при решении доктринальных проблем. Однако этот сборник как таковой не приобрел власти формального закона и на II Трулльском соборе 692 г. (известном как quinisextum) был отвергнут из–за еретических вставок, в то время как «Апостольские каноны» на том же соборе были приняты[298].

«Апостольские каноны» содержат краткие церковные правила или предписания и претендуют на апостольское происхождение; они якобы извлечены Климентом Римским из указаний апостолов, которые в нескольких местах говорят от первого лица. Они включены в «Постановления» в виде приложения к восьмой книге, но встречаются также и отдельно в греческих, сирийских, эфиопских и арабских рукописях. Их содержание отчасти почерпнуто из Писаний, особенно пастырских посланий, отчасти из предания, отчасти из постановлений первых соборов в Антиохии, Неокесарии, Никее, Лаодикии и др. (но, вероятно, не в Халкидоне, 451). Поэтому очевидно, что сборник этот составлялся постепенно и был окончательно оформлен либо после середины IV века[299], либо только в конце V века[300] неизвестным автором, возможно, тоже в Сирии. Каноны были задуманы как полный сборник дисциплинарных правил для священников. О мирянах в нем не говорится почти ничего. В восемьдесят пятом и последнем каноне устанавливается канон Писания, но в нем к новозаветным книгам причислены два послания Климента и книги псевдоапостольских постановлений.

Греческая церковь на Трулльском соборе в 692 г. признала все собрание из восьмидесяти пяти канонов подлинным и обязательным к исполнению, а Иоанн Дамаскин даже проводит параллель между ним и посланиями апостола Павла, тем самым показывая, что не ощущал бесконечного превосходства богодухновенных Писаний. Латинская церковь сначала отвергала сборник, но потом приняла более краткий вариант из пятидесяти канонов, которые Дионисий Малый перевел с греческой рукописи около 500 г.

§57. Церковная дисциплина

I. Несколько трактатов Тертуллиана (особенно De Pœnitentia). Philosophumena Ипполита (1. IX.). Послания Киприана и его труд De Lapsis. Epistolae Canonicae Дионисия из Александрии, Григория Чудотворца (около 260) и Петра из Александрии (около 306), собранные в Routh, Reliquiae Sacrae, tom. III., 2nd ed. Constit. Apost. II. 16, 21–24. Каноны соборов Эльвирского, Арелатского, Анкирского, Неокесарийского и Никейского, с 306 по 325 г. (в Collections of Councils и в Routh, Reliq. Sacr. tom. IV.).

II. Morinus: De Disciplina in administratione sacrant pœnitentiae, Par. 1651 (Venet. 1702).

Marshall: Penitential Discipline of the Primitive Church. Lond. 1714 (new ed. 1844).

Fr. Frank: Die Bussdisciplin der Kirche bis zum 7 Jahrh. Mainz. 1868.

О дисциплине у монтанистов см. Bonwetsch: Die Geschichte des Montanismus (1881), pp. 108–118.

Древняя церковь отличалась строгостью дисциплины. До Константина Великого дисциплина была основана на чисто моральных санкциях и не имела ничего общего с гражданским принуждением и наказаниями. Человек мог быть отлучен от общины без малейших общественных последствий для себя. Но чем могущественнее становилась церковь, тем серьезнее были последствия ее осуждения, и когда она объединилась с государством, то преступления против церкви наказывались как преступления против государства, в чрезвычайных случаях даже карались смертью. Церковь никогда не любила кровопролитие («ecclesia non sitit sanguinem»), но она передавала нарушителей гражданским властям, чтобы те судили их по закону. Худшими преступниками в течение многих веков были еретики или лжеучителя.

Задача дисциплины состояла в том, чтобы защитить, с одной стороны, достоинство и чистоту церкви, с другой — духовное благополучие преступника; считалось, что наказание ему на благо. Чрезвычайной мерой наказания было отлучение, или лишение всех прав и привилегий, которыми обладали верующие. Так наказывались ересь и расколы, а также тяжкие преступления, такие как воровство, убийство, прелюбодеяние, богохульство и отречение от Христа во время гонений. После Тертуллиана эти и подобные преступления, несовместимые с положением рожденных свыше, определялись как смертные грехи[301], в отличие от грехов простительных, совершенных из слабости[302].

Люди, таким образом исключенные из общины, переходили в разряд кающихся[303] и могли посещать только богослужения новообращенных, готовящихся к крещению. Чтобы снова быть допущенными к общению церкви, они должны были пройти подготовительный процесс, подобный тому, что проходили готовящиеся ко крещению, но более суровый, и доказать искренность своего покаяния посредством отказа от всяких удовольствий, украшений на одежде и от брачных половых связей, предавая себя исповеди, ревностной молитве, посту, благотворительности и прочим добрым делам. Под действием мук совести и из страха быть отлученными от единственной спасительной церкви они были готовы к самому строгому покаянию. Церковные учители действительно внушали пастве, что кающийся дух и сердечная скорбь очень важны. Однако многие из них слишком большое внимание уделяли этим внешним упражнениям. Тертуллиан воспринимал все церковное покаяние как «уплату долга» перед Богом. Такое представление легко могло дойти до опасных пропорций, заставив забыть о вседостаточности заслуг Христа и приведя к вере в заслуженную делами праведность, против которой так решительно выступила Реформация.