Владимир Леви - Исповедь гипнотезера

• Название: Исповедь гипнотезера
• Автор: Владимир Леви
• Жанр: Психология

Владимир Леви помог выжить — физически и душевно — многим и многим. Его имя почти легенда: врач, писатель, поэт, музыкант, учёный, художник…

Автор, можно сказать элитарный — и в то же время редкостно популярный у самого массового читателя. Его книги («Охота за мыслью», «Я и Мы» «Искусство быть собой», «Разговор в письмах», «Везёт же людям», «Цвет судьбы», «Нестандартный ребёнок»), изданные на 23 языках, всегда расходились мгновенно. Эти книги работают как лекарства, их читают и как учебники, и как романы, поэмы; они спасают, оздоровляют, выводят из тупиков.

Здесь, в трехтомнике, — в новой переработке прежнее и совсем новое, не издававшееся.

Владимир Леви продолжает работать.

---

Мы еще не прочли прошлого, в нас живущего, и на сотую долю — лишь искры догадок…

Для продолжения рода вполне достаточно, казалось бы, извержения семени — мужского оргазма. Но есть зачем-то и женский. Есть женщины, способные к оргазмам многократным, несравненно более интенсивным и продолжительным, чем у мужчин. Для деторождения — явное излишество. Зачем же?..

Биологическая подстраховка, многообразие способов достижения одной цели? Без горячих женщин вероятность выживания человечества в ледниковый период, вероятно, была бы угрожающе малой?

Природа не знает мер и весов. Принцип избыточности заставляет ее создания далеко превышать свои цели, а это оборачивается страданиями…

Оргазм имеет две стороны, физическую (телесно-исполнительную) и психическую.

Эта последняя и есть биологическая приманка, на манер наслаждения пищевого и многих иных. Один из природных способов побуждать живые существа к размножению—заряжать их влечением к этому переживанию и, пропорционально влечению, наказывать мукой лишения… «Один из» — потому что есть и другие, высшие. Например, прямое влечение к материнству, проявляющееся уже у маленьких девочек; или встречающееся и у мужчин стремление к такому общению с инополыми, где секс принимается лишь как налог.

В важнейших делах природы нет ничего однозначного, достигаемого только одним путем. Поэтому-то, наверное, и собрались в человеческом подспудье едва ли не все звери: и ревнивые павианы, и ражие петухи с манией многоженства, и гаремные курочки с их прохладной верностью, и паучихи, пожирающие одного супруга за другим, и строгие моногамы — лебеди, и чудесные аисты, не изменяющие никогда…

«ЭКСТРАСЕКС»

Пациент Ж., параноик, неоднократно помещался в буйные отделения за дебоши в цветочных магазинах. После каждого очередного курса лечения направлял в различные инстанции письма. Содержание их сводилось к доказательствам, что цветы — это половые органы. В начальной стадии болезни приковал жену цепью к кровати, всюду усматривал половые намеки, всегда оказывался правым…

Что ж, стоит иногда вспомнить и о первичном смысле цветения. Жаль, что такая открытая чистая роскошь дана не нам. По части эстетики пола мы, примусы, по выражению одного студента (так он и сказал: человек принадлежит к отряду примусов), действительно поставлены природой в плачевное положение и вынуждены быть эстетическими паразитами.

Какой архитектор спроектировал этот совмещенный санузел?..

Любовь — средство против брезгливости? Да, в том числе.

И все же, будь моя воля, я бы слегка переконструировал человека…

Иногда, весной особенно, люди на улицах становятся цветами — толпы цветов, многие хороши, немногие прекрасны, все удивительны… А я бормочу: да поймите же наконец, что все мы цветы, и нет среди нас ни одного одинакового, и все мы нужны — и ты, шофер иван-чай, и ты, школьница-ромашка, и ты, старый папоротник-пенсионер!..

Следующее письмо ко мне приведу без ответа.

В. Л.

Вам, наверное, уже привычны обращения не по адресу; но если другого нет, а небо не отвечает». Вытерпите, пожалуйста, и мою частичную исповедь. Не прошу ответа, хотя, может быть, я себя обманываю.

Мне 34 года, офицер. Нахожусь далеко, отпуски редки. Не люблю их и всегда жду с нетерпением — сейчас поймете… Не удивляйтесь фехтовальности стиля — рапирист, побеждал кое-кого из именитых; увлекался и пятиборьем. Потомственный библиофил, любитель иностранных языков. Мечтал стать писателем, но судьба распорядилась иначе.

Жена на четыре года моложе. Преподает испанский.

Проблема (если это считать проблемой) более чем банальная. Сексуальная дисгармония. Восемь лет образцовой несовместимости. Медицински обследованы, оба здоровы. Такого здоровья никому бы не пожелал.

Сложность в том, что мы продолжаем любить друг друга. Вкладываю нашу фотокарточку с близнецами, им уже по шесть.

Возможна ли мысль о разводе?.. Да и другие обстоятельства…

Изменял. Перепроверял себя, изучал проблему с «той стороны». Ничего, кроме грязи и пустоты, неискупимой вины. Без любви не могу, хотя в смысле исполнительном все в порядке, к сожалению, даже более чем. Автомат этот может удовлетворять все запросы до оскомины, получая взамен ахи, охи и притязания на продолжение плюс механические оргазмы (ненавижу это сморкательное словечко). Постигало иногда и счастливое бессилие, от отвращения к себе, не согласовавшееся с восхищенной требовательностью партнерш.

Пройдено, безвозвратно. Люблю Ее. В верности ее уверен почти… Вероятность аналогичных экспериментов, длительные отлучки… Нет, у нее этого быть не может, уверен. (Обретаю уверенность путем написания. Привычка к рапортам.)

Жена ничего о «той стороне» моей, конечно, не знает. Но, возможно, догадывается — сдержанно-ревнива, в шутливой форме. Ревнив ли я сам, не могу понять. Первую школьную подружку у меня похитил какой-то оператор с колесами — огорчен не был нимало, напротив. Через несколько лет встретил: выпрыгнула из машины пошикарнее, вся в дубленках и золоте, тут же дала знак, что можно возобновить. Эта особь была развращена еще до рождения.

Случались сюрпризы и в последующих связях, но не помню, чтобы хоть раз шевельнулось что-то, похожее на уязвленность. Переставали существовать, вот и все. Наверное, для самца не вполне типично? Или хорошо отработанная защита? Меня зато ревновали беспрерывно, имел успех, мало пользовался.

Думаю, что существуют два вида ревности: нижняя и верхняя, условно говоря. Верхняя относится к нижней примерно так же, как состязание музыкантов к собачьей грызне. Позвольте не развивать эту тему.

Не мне вам докладывать, что чистота — не самое распространенное достоинство жен, и в частности офицерских. Как приватный историк нравов, не отношу эту статистику на счет современных свобод. Эмансипация, по-моему, ни при чем, соотношение Пенелоп и Мессалин — величина постоянная, — природа всегда находила себе лазейки. Не моралист, не осуждаю и безлюбовный секс, но для меня это планета, где дышат угарным газом.

«Она пришла ко мне девственницей. Весь мой прошлый опыт сгорел моментально.

Первые три месяца (чуть больше, чуть меньше?) — беспамятство. «Медовые» — не про нас У нас был потоп, ядерный взрыв. Ничего не понимали и ни о чем не думали — можете ли представить двух голодавших миллион лет, кинувшихся пожирать друг друга. Несло на океанской волне»

Проснулись. Два обглоданных трупа. Подавленность, опустошение. Не знали, как оживать.

Вот — да, вот тогда, наверное, что-то перерасходовали или выжгли за этой гранью. На сегодня у нее холодность до степени отвращения к близости, а у меня отсутствие энтузиазма. Возникают и до сих пор непроизвольные желания то с одной стороны, то с другой, но всегда невпопад, всегда взаимное торможение, бдительно стерегущий бес-разрушитель. А еще говорят, у всякой любви есть ангел-хранитель, слышал такую байку. Нашего давно пора расстрелять, он садист.

Интересно! — только сию секунду вспомнил, что аналогичный бесишка посетил меня в подростковые годы, в школе бальных танцев. Я еще с той поры любитель старинного изящества, в том числе и в движениях; современные упражнения, извините, внушают колики, по-моему, это слабительное для павианов. Недурно сложен, повышенно музыкален, все давалось блестяще, кавалер номер один. Но была одна из партнерш, девочка, которая как раз нравилась больше всех, заглядение — первая дама. И вот с ней-то у нас как назло — ни в какую, на нас можно было учиться, как отдавливать друг другу носки. На выпускном вечере мы это превратили в потешный номер и сорвали утешительный приз.

Простите, буду отвлекаться и дальше. Не знаю, какова степень вашего скепсиса. Я не верю в ее холодность, не верю, как и в свою импотентность, которой нет. Какая-то жуткая путаница. Будто оба угодили шеями в перекрученную петлю, дергаемся, затягиваем…

Трижды ходил к специалистам, именовавшим себя сексологами. С одним не стал разговаривать: увидал сытую, сальную физиономию и — назад.

Ко второму пошел, прихватив одну импортную секс-игрушку, для баловства. Не понадобилось, это была женщина с несклоняемой фамилией, молодящаяся. Очень умная и корректная. Ничего не пришлось рассказывать, только вставлять в ее монолог кивки: да, да… Так, точно, так… Кивал и ее лошадеобразный молодой ассистент, от него пахло угарным газом. Мне показалось, что она держит его на гормонах. Говорила безостановочно, незаметно перешла от общенравственных рассуждений к практическим рекомендациям. Кивал все согласнее. Я все это знал, давно знал — я грамотный и любознательный. Скулы свела зевота…

К третьему занесло уже просто из любопытства: частник, берет только крупными, захотелось узнать — за что. С машинальным радушием меня встретил непроницаемо озабоченный дядя, светло-темные очки, все по минутам, расчет вперед. Положил сколько надо, куда надо, импровизирую близко к правде. «Понятно… Ясно, ясно… Довольно. Тэк-с. Вы, конечно, знаете, что я экстрасенс». — «Экстрасекс?..» — «Эту шуточку я слышу пятнадцать раз в день, вы оригинал, мой дорогой, ближе к телу. Ну-ка, давайте-ка…» Приговор был категоричен: «Срочно перемагнититься. Шестнадцать сеансов. Откуда вот энергию на вас брать! Гарантии не даю. Запущено. Таксу знаете. Икру из Каспийского бассейна не есть, годится лишь из Дальневосточного». — «А жену кто перемагничивать будет?» — «Я, кто же… Не настаиваю, подумайте».