Петр Савицкий - Континент Евразия

• Название: Континент Евразия
• Автор: Петр Савицкий
• Издательство: Аграф
• Жанр: Философия
• Год: 1997
• ISBN: 5-7784-0024-1

Эта книга не просто исторический документ, но доктрина, утверждение, план, программа, глобальный проект евразийства, долгое время считавшегося реакционным течением русской мысли  

П.Н.Савицкий (1895-1968) - историк, экономист, географ, философ. Система его взглядов строилась на убеждении, что материк "Европа-Азия", ни будучи ни Азией, ни Европой, представляет собой самостоятельный мир.

В книге собраны все наиболее важные, программные тексты по евразийскому мировоззрению, геополитике, философии государства и хозяйствования.

---

Перед 1914 г. в Европе жило более 100 миллионов русских (едва ли в настоящий момент можно сомневаться, что украинско-малорусский народ считает себя русским), около 80 миллионов немцев (считая немецкую Австрию), до 50 миллионов англичан, около 40 миллионов французов и 35 миллионов итальянцев; причем ежегодно народы эти давали прирост: русские –16 человек, немцы –15 человек, англичане –12 человек, итальянцы – 10 человек и французы – 2 человека на каждую тысячу своего народонаселения.

Цифры эти говорят о несколько особом положении в Европе русского и немецкого народов как в отношении создавшегося уже демографического их преобладания, так и способности к особо быстрому размножению. Если принять во внимание не только Европу, но весь мир, то тем укрепится демографическое положение Англии и России, но не Италии и Франции…

Державы, великие и малые, собрались в настоящий момент на Мирную Конференцию и решают на ней "судьбы мира". Все народы имеют там свой голос, кроме побежденных: судьбы последних определяются без их участия. Так определялась судьба Германии… таким же образом определяется судьба России. Представителя России – ни национальной, ни советской – на Мирной Конференции нет; зато на ней уже признана независимость Финляндии, одной из составных частей Империи Российской, и хотя не признана самостоятельность закавказских республик, но решено отторжение от русской территории части Эриванской губернии и присоединение ее к создаваемой вновь независимой республике Армении. Так решают победители. Остается только подождать, что в ходе событий скажут по этому поводу сами "побежденные" страны; при определении важнейшего из того, что будет содержаться в этом "отзыве", не играет роли, будет ли господствовать в них индивидуалистическое или коллективистическое течение.

Если державы-победительницы не пройдут Германию огнем и мечом, в целях уничтожения ее мощи и организации, то Германия, как мы старались показать в предыдущем, несмотря на все, явится "зрелым мужем" современной европейской действительности. Если это так, если Германия действительно переросла пелены своего политического и хозяйственного малолетства и если она жива, то можно думать, что в исторической перспективе является существенно безнадежной попытка начисто воспрепятствовать ее политико-хозяйственному расширению за старые ее границы. За дурное поведение можно наказать ребенка, отняв у него игрушки, но гораздо труднее за дурное поведение наказать целый народ, отняв у него возможность выявлять накопившуюся энергию, как то хочет сделать, в отношении Германии, Парижская Мирная Конференция. Стремление Германии расшириться одновременно по двум направлениям – и на Запад, и на Восток, укрепиться и на берегах океана и в глубине континента, получить преобладание в Антверпене, в северной Франции и одновременно в Константинополе, Багдаде и в России ликвидировано истекшей мировой войной. На основании наглядного и дорого купленного исторического урока Германия ныне должна пойти только по одному из упомянутых путей расширения. Интерес Франции, Голландии, Бельгии, Италии заключается в том, чтобы получить гарантии от подобного расширения на Запад; интерес России – безразлично России Колчака – Деникина или России Ленина – Троцкого – в том, чтобы получить гарантии от подобного расширения на Восток. История решит, кто получит эти гарантии скорее и вернее.

Если положение России в отношении держав-победительниц будет оставаться тем же, каким оно является теперь, и Россия будет по-прежнему находить свое место в разряде "побежденных" стран, то не станет ли соглашение между Россией и Германией грядущим, правда, не очень еще близким этапом развития международных отношений в Европе? Это соглашение ни в коем случае не могло бы оказаться "соглашением сердца"; ибо ни национальная, ни советская Россия не забудет, конечно, той адской, двойной игры, которую вели немцы в отношении большевиков, затем большевиков и украинцев, Ленина и Краснова, поддерживая одновременно каждого из двух врагов, близоруко стремясь к расчленению России… Но в международной политике "соглашения сердца" редки, и можно сомневаться, существуют ли они вообще; зато часты "соглашения расчета".

В том случае, если бы возникла возможность соглашения с германским народом, соглашения, дающего России достаточные гарантии против всякого покушения на нее со стороны Германии и в то же время удовлетворяющего последнюю, и если притом Германии, по внутренней ее живучести и силе, действительно суждено рано или поздно создать себе расширенную сферу политико-хозяйственного влияния, то не следует ли признать опасным для России экспериментом стремление во что бы то ни стало стать в будущем поперек пути германского расширения? В результате этого эксперимента и новой борьбы с Германией Россия, вместо того чтобы являться великодержавной силой, могла бы стать "навозом на германском поле". Однако посреди реальности явлений, пред лицом уже и ранее создавшейся великой русской культуры и обнаружившейся ныне внутри русского народа способности к идейно-милитарному напряжению, удел состоять в иноземной кабале и быть навозом на чужом поле является, в отношении ста двадцатимиллионного русского народа, нелепостью и невозможностью, такой же нелепостью и невозможностью, какой в исторической перспективе представляется вам и стремление предотвратить политико-хозяйственное расширение доросшего до него восьмидесятимиллионного немецкого народа. И не станет ли одним из важнейших совместных последствий Войны и Революции тот факт, что два народа, в наибольшей степени призванные, по-видимому, к строительству жизни новой Европы, народы германский и русский, являвшиеся в начале нынешних потрясений врагами, в результате этих потрясений придут ко взаимному соглашению? Их столкновение создавало парадоксальное, в историческом смысле, положение. Одна живая национальная сила могла остаться победительницей только за счет другой, тоже живой народной силы, а не за счет иных, идущих к упадку и одряхлению национальных цельностей и государственных образований. Создающееся ныне положение может устранить эту коллизию: народы российский и германский совместно оказались побежденными весьма вероятно, только для того, чтобы в следующий момент совместно же оказаться победителями.

В тот момент, когда Россия когда-либо в будущем признала бы, что у нее нет интересов на континенте Европы западнее линии Познань – Богемские горы – Триест, то весьма вероятно, что политико-хозяйственная судьба западной части Европейского континента тем самым была бы решена. Для этого, весьма вероятно, не потребовалось бы новой войны и нового кровопролития, по слишком очевидному преобладанию сил одной из сторон; не потребовалось бы также военной оккупации и политического унижения стран крайнего запада Европы; достаточно было бы согласия этих стран на заключение торговых договоров, кладущих основание "западноевропейскому таможенному союзу", в составе Германии, континентальных стран крайнего Запада и их колоний. Этот союз уничтожил бы систему таможенного промышленного покровительства, существующую теперь в некоторых странах Запада, напр. во Франции, Италии, и открыл бы эти страны совершенно свободному экономическому обороту с Германией. Осуществив создание подобного союза, Германия получила бы непосредственный доступ к прекрасной береговой линии океана, более близкой ко многим центрам ее хозяйственной жизни, чем Гамбург и Любек. Для стран юго-западной Европы, стран, по преимуществу, квалифицированного земледелия, чрезвычайно богато одаренного природой (виноградарство! шелководство!) и издавна высоко развитого, Германия явилась бы в этом случае поставщицею промышленных фабрикатов всех производств, кроме наиболее тонких, требующих вкуса, в которых романские страны обладают безусловным преимуществом перед Германией. К подобной промышленной роли Германия имеет, между прочим, и природные данные, как обладательница крупнейших и в некоторых отношениях единственных на континенте западной и юго-западной Европы железорудных и угольных ресурсов.

Мы очень далеки от того, чтобы желать подобного поворота событий. Но мы не можем не признать, что он становится возможным в развертывающемся ходе событий.

Многое будет зависеть от линии поведения германской власти, которая будет существовать. Мы видели, как представители нынешней Франции во время пребывания французских войск в Одессе были склонны считать Россию "вышедшей из игры" и ориентироваться на государственности, пришедшие в той или иной форме "на смену" России, вроде Румынии, Польши и "Украинской Народной Республики". Может быть, и новая германская власть сочтет за благо искать своего "исторического удела" на востоке Европы, продолжая славные традиции, в стиле украинской политики доктора Рорбаха и барона Мумма, стремясь к насаждению курляндских и литовских "самостийностей" и вновь принимая в свое лоно старого немецкого друга – Петлюру.