Владимир Данилов - Семнадцать перышек

• Название: Семнадцать перышек
• Автор: Владимир Данилов
• Издательство: Карельское книжное издательство
• Жанр: Природа и животные
• Год: 1968

Сборник рассказов о природе и животных:

1. Смотрители Акан-коски

2. Семнадцать перышек

3. Соколиные скалы

4. Тайна галечной отмели

5. Юркин талисман

6. Гыда

7. Посланец лесного царства

8. Хитрый улит

9. Волчий страх

10. Таежные сувениры

---

Владимир Михайлович Данилов Семнадцать перышек

Смотрители Акан-коски

Валька открыл глаза. Спросонья он не сразу сообразил: утро сейчас или вечер. На столе по-прежнему горела керосиновая лампа. Отец стоял у стола, и огромная тень от его фигуры распласталась по всей стене. Отец размахивал руками, и тень суматошно вздрагивала, взбиралась на потолок. Казалось, какая-то неведомая ночная птица залетела в маленькую комнату кордона, бьется о стены, о потолок и никак не может выбраться.

Пожалуй, еще ночь. В черном, лаковом стекле окна ни звездочки, ни проблеска ранней зари. Дядя Ефим сидит в своем углу и медленно скручивает цигарку.

Отец говорит отрывисто и резко:

— Уходи, Ефим… Завтра же. Мальчишка и так уже насмотрелся на твой промысел. Довольно… Не нужен ты здесь. Уходи…

Дядя Ефим недовольно хмыкнул и, чиркнув спичкой, закурил.

Лицо его потонуло в облачке дыма.

Когда дым растянулся в синюю полоску и призрачной пеленой повис над лампой, дядя Ефим исподлобья взглянул на отца.

— Значит, гонишь, — глухо произнес он. — А на фронте мы с тобой, Павел, из одного котелка ели… Аль забыл?

— Нет, Ефим. Не забыл. Но ты и в котелке шарил по дну. Слышал бы тогда наш ротный повар твои речи…

Теперь отец говорил спокойно и неторопливо. Но почему-то каждое его слово было жестким и тяжелым. Дядя Ефим втянул голову в плечи и хмуро дымил цигаркой.

— А вспомни наши атаки… Из окопа ты норовил выскочить последним. Говорил, что первая пуля не для тебя. Это, Ефим, забыть трудно. Я думал, война тебя чему-нибудь научит. А ты все такой же, все о себе печешься. В такую глухомань забрался и го со своим черпаком. В общем рад был тебя видеть, но не таким… Уходи…

Дядя Ефим поднял голову и тихо произнес:

— Ладно, Павел. Ты хозяин, я — гость. Как говорят, насильно мил не будешь, коли пришелся не ко двору. Знамо бы такое дело, пораньше спать залег. И то, отоспаться перед дорогой надо.

Пока отец и дядя Ефим укладывались на скрипучие койки, Валька прищурил глаза. Но едва лампа погасла и комнатка кордона погрузилась в темноту, глаза открылись сами. Какой уж тут сон, если только что Валька услышал, как отец гонит своего фронтового друга. Может быть, отец погорячился? А если нет, то как же он, Валька, завтра будет смотреть в глаза дяде Ефиму?

Сразу сто вопросов заполнили Валькину голову, и на каждый он должен сам найти ответ.

Валька, не мигая, глядел в темноту и вспоминал каждый день, прожитый на кордоне.

…Домик кордона построили давно, когда по Суле впервые начали сплавлять лес. Такие домики выросли и на Горелом мосту, в протоке между Лексозером и озером Карги, у истока порожистой Сулы и здесь на девятом километре реки, у самого большого порога Акан-коски. Отец говорил, что и ниже по течению есть пороги. Там тоже сплавщики несут патрульную службу и живут в таком же кордоне.

Без кордонов на порожистой реке не обойтись. Пропустят сплавщики кошель с лесом через один порог, а река их несет уже к другому. Не будь людей у порога, стиснутая скалами Сула по своему распорядится бревнами. Наставит тычков, запыжует русло, набросает бревна в несколько слоев так, что комли их, как стволы зениток, поднимутся над водой. И готов залом. А чтобы разобрать его, сколько людей и времени надо.

Вот поэтому и нужны патрульные кордоны. На каждом по два человека — бригадир и его помощник.

Отец у Вальки — бригадир. Был у него и напарник — Виктор. Да только заболел в средине июля. Отец перекрыл Сулу выше порога оплотником, чтобы залома не было, и на моторке отвез Виктора в поселок. А дома Валька упросил его взять с собой на кордон. Валька знал, как упросить.

— Где ты возьмешь человека, когда сплав в разгаре, — доказывал он.

— Уж не ты ли этот человек? — усмехнулся тогда отец.

— А почему бы и нет? — солидно спрашивал Валька, — Что я, багра в руках не держал или Акан-коски не видел? Ведь мы же с тобой там сколько раз рыбалили. Соглашайся, а то передумаю…

После этих слов отец расхохотался.

— Слышишь, мать, как наш мужик рассуждать научился. Придется тебе харч на двоих собирать.

И вот уже целый месяц Валька помогает отцу на буйном пороге Акан-коски. Сплавные хитрости он освоил довольно быстро, только не все у него сразу получалось. Попробуй, столкни на струю застрявшее в береговых камнях бревно. Валька суетился возле бревна, налегал на багор, а толку никакого. Отец учил его терпеливо.

— Силы у тебя, Валек, на это бревнышко все равно не хватит, — говорил он в таких случаях. — Да и мне не спихнуть, Тут сноровка требуется. Ты сделай так, чтобы река тебе помогла. Раз Сула принесла сюда эту деревину, она и помочь должна. А Сула — река добрая, в помощи не откажет. Смотри!

Отец втыкал багор в самый конец бревна и без особого усилия отжимал его от берега. Могучая струя, встретив преграду, напирала на строптивое бревно, разворачивала его, и застрявший конец сосны медленно сползал с камней, оставляя на них розовую кору. Через минуту подхваченное течением бревно уже крутилось посредине реки и с легким звоном стукалось о другие бревна, мчавшиеся мимо серых валунов.

Управлять оплотником Валька научился в первый же день. Выше порога с одного берега на другой были перекинуты связанные цепями бревна. Принесет Сула кошель из тысячи сосен, а тут — стоп — оплотник не пускает. Нельзя же всем сразу, без ведома людей в порог кидаться. Остановленные оплотником бревна медленно покачиваются на воде и, словно стая гигантских рыб, греют свои чешуйчатые спины на солнце.

Когда пришло время пропускать кошель, отец размотал конец каната, привязанного к последнему бревну оплотника. Бревна нетерпеливо задрожали. Речная струя нажала могучим плечом и отодвинула оплотник от берега.

— Трави! — подмигнул отец Вальке и проворно начал отпускать канат.

Коридор между берегом и последним бревном оплотника становился все шире и шире. Сперва отдельные сосны проплыли по нему, а следом еще, еще, и вот уже от кошеля стали отделяться целые пачки бревен. Они неслись, набирая скорость, туда, где ревел и бесновался порог.

Минут через пять отец начал подтягивать оплотник к берегу. Закрепив канат на двух, вкопанных в землю столбах, он хлопнул Вальку по плечу и сказал:

— Ну, а теперь багор в руки! Пойдем посмотрим, что там натворил наш порожек.

Второй раз проход для бревен в оплотнике открывал уже Валька.

— Отдать концы! Трави-и-и! — кричал он, не скрывая своей радости, и голос его тонул в грохоте седого от пены бурлящего Акан-коски.

За месяц таких дней было немало. И Вальке казалось, что уж больно быстро летит время. Ну совсем как бревна посредине речной струи. Не успеет взойти над лесом солнце и над порогом повиснуть яркая радуга, как, смотришь, и вечер наступает.

В первый же день, пропустив через порог целый кошель бревен, смотрители Акан-коски смастерили себе донки-закидушки. Едва солнце пересчитало первые вершины сосен, как отец и сын уже сидели на крутой скале, у омута.

В тишине уходящего дня омут казался таинственным и непонятным. Стынущая вода парила туманом, причудливые тени неторопливо плыли над темными струями. Где-то в глубине завязли в иле свинцовые грузики.

Валька нетерпеливо шевелит пальцем жилку и то и дело поглядывает на отца: «Не клюет ли у него?»

Отец резко дергает лесу и быстро начинает выбирать ее. Валька, забыв о своей донке, с нескрываемым любопытством следит за действиями отца. Вот показались крючки — стрелками разрезая черную поверхность омута. И ни одного всплеска.

— Сиги! Наживляй червя! — прошептал отец, проверив остатки наживки.

Теперь Валька и сам видел, что серые катышки хлеба, сдобренного подсолнечным маслом — любимая приманка лещей и язей — остались нетронутыми. Зато червей как не бывало. Ясно — сиги объели.

Не успел Валька заменить наживку, леса упруго потянула за палец.

— Спокойно, Валек, не нервничай, — проговорил отец, когда Валька принялся выхватывать лесу из глубины.

Вода у берега заволновалась под ударами сильного хвоста. Валька еще не сообразил, как он будет вываживать рыбину, а отец уже подвел сачок и вместе с грузилом вынес на берег серебряного сига.

— Видал, как надо! — задыхаясь от восторга, проговорил Валька, высвобождая крючок.

— Нет, не видал, — улыбаясь ответил отец, — хорошо хоть ты научишь. Люблю знающих людей.

И тут он торопливо шагнул к своей донке. Ее леса стала проворно соскальзывать в воду. Отец подхватил ее, выбрал и неторопливо подвел сачок. Ему попался сиг ничуть не меньше Валькиного. Вальке уже стало немножко совестно от того, что расхвастался он чересчур рано.

— Боевая ничья! Как в футболе. Надо назначить переигровку, — без умолку трещал Валька, когда они возвращались по тропке к кордону. Четыре сига болтались у Вальки на ивовом прутике и столько же на кукане у отца. Правда, Валька ждал этой «переигровки» с тайной надеждой, что в следующую рыбалку он поймает хотя бы на одну рыбину больше, чем отец.