Светлана Багдерина - Иван-царевич и С.Волк

• Название: Иван-царевич и С.Волк
• Автор: Светлана Багдерина
• Жанр: Фэнтези

---

автора Ивана Неиз… (зачеркнуто) Елисе… (зачеркнуто) Лукоморского

У Л И Ц А

П О Б И Т Ы Х

С Л Е С А Р Е Й

Написанная Им Самим

Акт Первый

"День Рожденья Козонова,

или

Убей меня нежно"

Когда папа Карло уже убежал к своим ребятишкам с готовыми двумя актами чтобы начать репетицию, Иванушке в голову пришла еще одна дельная мысль, и он спросил у Санчеса адрес ближайшего писца.

Писец — молодой длинноволосый человек в белых лосинах и розовой тунике — был занят. Он держал двумя пальцами за уголки большой лист исписанной бумаги и, как будто пытаясь вытрясти из него пыль, махал им в воздухе.

— Здравствуйте. Извините, я не помешал? Мне нужен Иоганн Гугенберг.

— Я — Иоганн Гугенберг, — человек, не переставая трясти листом, взглянул на вошедшего. — Что вы хотели? Я переписываю документы и книги красивым почерком, пишу и читаю письма, составляю прошения…

— А вы не могли бы минутку отдохнуть?

— Спасибо, я не устал, — удивился сначала писец, но потом понял: — А-а, вы про это! Я так сушу чернила на этом завещании — я буквально секунду назад закончил его переписывать, а сейчас за ним должны прийти. Но если вас это отвлекает, я могу его… положить… положить… куда-нибудь… нибудь… куда… — Гугенберг беспомощно завертел головой. Стол был завален кипами старой пожелтевшей бумаги, чернильницами, перьями, банками, книжками, остатками завтрака (а, может, ужина или обеда — при наличии плесени такой густоты и пушистости определить с точностью это было затруднительно), грязным носками и Памфамир-Памфалон знает, чем еще, и места завещанию на нем явно не было. — Я положу его на стул! — радостно воскликнул настигнутый озарением писец. Смахнув со стула подсвечник, он нежно пристроил не нем бумагу буквами вверх, и только потом повернулся к царевичу.

— Так что вы хотели заказать?

— Объявления для театра. Штук тридцать. Самого большого формата, какой у вас есть.

— Без проблем. Давайте текст, — протянул руку Гугенберг. — К какому дню?

— Часа через три-четыре они мне будут нужны.

— Я серьезно спрашиваю.

— А я серьезно отвечаю.

— Это невозможно, — пожал он плечами.

— Даже за три золотых?

Половины этой суммы не стоила и вся каморка писца, включая его самого.

— СКОЛЬКО? — ухватившись за сердце, Гугенберг медленно опустился на стул. Вернее, в первую очередь, на недосохшее завещание.

— Вы на свою бумажку сели, — подсказал Иван.

Хозяина как пружиной подбросило. Он изогнулся так, что бхайпурские йоги удавились бы от зависти.

— Мои лосины!!! Мои лосины!!! Мои лосины!!! Мои лосины. Мои лосины? Мои лосины… Мои лосины… Мои лосины!!!

Искаженные мукой черты Гугенберга просветлели.

— Будет вам тридцать копий, — уверенно молвил он.

Так родилось книгопечатание.

* * *

Серый с размаху двинул царевича кулаком в плечо.

— Иванко!!! У нас получилось!!!

Иванушка, не ожидая такого подвоха, взмахнув руками и хлопнулся на мешок.

С золотом.

Четвертый.

Завтра утром их будет ждать Шарлемань.

И птица.

Наконец-то.

Серый подал руку во весь рот ухмыляющемуся Ивану, помогая встать.

— Пошли, Иванко! Забираем Санчеса — и к Ерминку — водку пьянствовать, безобразия хулиганить. Завтра в это время уже в пути будем, прощаться некогда будет!

— Пошли!

— Санчес!

— Санчес!

— Санчес!!!

Маленького красильщика на втором этаже не было.

— Может, он в конторе?

— Айда в контору!

— По задней лестнице спустимся.

— Пошли!

— Санчес! — гулко прокатилось по всему дому.

Краем глаза Серый заметил, как через коридор метнулась под лестницу и затаилась там какая-то тень.

— Эй, ты, вылезай! Чего прячешься? — ткнул мечом в темноту Волк.

— Кого ты там загнал? — подоспел и Иван.

— Ща посмотрим, — и, громче: — Вылазь, говорю! Руки вверх!

Темнота ожила, зашевелилась, от нее отделилась черная фигура и, задрав как можно выше руки, отворачиваясь, вылезла на свет Божий.

— Иванко, гляди-тко, негра!!!

— Да откуда ему тут в… И верно, негр! Тебе Санчес что-нибудь про каких-нибудь негров говорил?

— Нет.

— И мне — нет.

— Может, он тут сам завелся?

— Не выдумывай. Сами только тараканы заводятся.

— Ты кто, и что ты тут у нашего Санчеса под лестницей делаешь? — ухватил Серый сына черного континента за шиворот черной рубашки, заправленной в черные же штаны.

— Я не есть понимайт, — недружелюбно сверкнул белками глаз негр.

— Чего он не ест? — переспросил Иван.

Серый же при первых звуках голоса таинственного незнакомца насторожился.

— Ну-ка, поворотись-ка, сынку, к свету передом, — потянул он мавра за шкворник.

— Сергий! Не трогайте его, пожалуйста! — по коридору бежал, размахивая руками, Санчес.

— Кого "его"? — подозрительно прищурившись, уточнил Волк.

— Гарри…

— Минисингера?! — ошарашенно оглядываясь, воскликнул Иванушка. — Где?

— ГАРРИ?! — и Серый согнулся пополам, ухватившись за живот, задыхаясь от смеха. — Гарри!.. Ой, не могу!.. Ой, держите!.. Гарри!..

— Не вижу в это ничего смешного, — решив, что ему пока больше ничто не угрожает, позволил себе обидеться негр.

— А отмыть… — озабоченно начал было Иван, но Санчес покачал головой.

— А отбелить?.. — бился в истерике Серый. — А перекрасить?.. А штукатуркой?… А наждачкой?..

— Ваш пароксизм ненатуральной веселости оставляет меня индифферентным, — выпятив нижнюю губу, процедил минисингер.

— Сам дурак, — мгновенно среагировал Волк.

— Не в обиду Санчесу будь сказано, но мы же знаем, какого качества у него краска, — снова деликатно вмешался Иванушка. — Очень скоро она смоется, и все будет по-прежнему.

— Может, и смоется, — вздохнул красильщик. — Но пока нет ни малейших признаков. А пробовали уже всем. Кроме наждака.

— Зачем? — поинтересовался Волк. — Черный цвет ему к лицу, — и, едва успев увернуться от яростно взревевшего минисингера и подставить ему подножку, злорадно добавил:

— И синяков не видно.

В "Березке" в этот вечер были наглажены все скатерти, отполированы все самовары, настроены все балалайки и начищены все лапти, а на двери красовалось объявление — "Закрыто на спецобслуживание".

Сегодня здесь собрались все друзья — новые и старые — как захотел Иван, чтобы проститься перед отъездом, ибо завтра, после покупки жар-птицы, он планировал, не задерживаясь ни минуты, сразу же выехать домой.

Пришел папа Карло со своей труппой, пришел владелец сети постоялых дворов "Бешеный вепрь" мастер Жарес, пришел первопечатник Иоганн Гугенберг, конечно же явились Санчес с Гарри, демонстративно игнорирующим князя Ярославского, и, когда все уже потеряли надежду и уселись за стол, в трактир ввалился Мур. Друзья не видели его с того самого вечера, когда тот попросил их о помощи в таком необычном деле. Он и оставался единственным, кому они так и не придумали, как помочь.

Иванушка сконфуженно шагнул навстречу стражнику, мучительно придумывая, что бы такого сказать в свое оправдание, и не находил ничего подходящего. "Повинную голову и меч не сечет," — решил он отбросить все уловки.

— Юджин, я очень рад вас видеть, — вздохнул он, — но, видите ли, дело в том, что я…

— Ваше высочество, — кулак Мура глухо громыхнул о бронированную грудь. — от своего покорного слуги примите глубочайшую благодарность. Я потрясен. Я поражен. Я польщен. Я не ожидал такого. Никто не ожидал. Я ваш должник. Хозяин, всем пива за мой счет!

— Пива не держим, — гордо отозвался Ерминок.

— А что есть? — озадаченно нахмурился Мур.

— Водочка-с!

— Это что — вроде пива?

— Лучше.

— Тогда всем по кружке этой… водочки!

— А, может, рюмки хватит? — осторожно поинтересовался трактирщик.

— Ты что думаешь, у меня заплатить нечем? По две кружки! Каждому! По три!

— Как прикажете, ваше майорство, — ухмыляясь, как ненормальный, Ерминок кинулся выполнять заказ. За ним устремился Волк.

— Но, Юджин, я хотел сказать… — снова начал Иван, но начальник стражи снова не дал ему договорить.

— Ваше высочество…

— Пожалуйста, не называйте меня этим дурацким высочеством, мне начинает казаться, что вы разговариваете с кем-то другим.

— Хорошо, ваше высочество.

— Юджин! Мы же друзья!

— Да, Иван, конечно. Ты знаешь, Иван, что ты — великий человек?

Царевич на всякий случай оглянулся — но других Иванов в трактире не было.

— Я?

— Да. Ты сделал то, что никому за триста лет существования городской стражи Мюхенвальда не удавалось — теперь преступники требуют, чтобы их арестовывала только городская стража, а не дворцовая, не военные патрули и даже не королевская гвардия! А знаешь ли ты, что только мне лично пришлось разнимать семнадцать драк среди стражников, споривших, кто из них больше похож на Козонова? А что слесари на своей улице теперь действительно побитые — токари, пекари и лекари решили, что тем слава