Стивен Бакстер - Свет иных дней

• Название: Свет иных дней
• Автор: Стивен Бакстер
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-18417-1

Ранее не переводившийся на русский язык роман классика научной фантастики Артура Кларка, написанный в соавторстве со Стивеном Бакстером, оптимистичен, несмотря на описываемую в нем угрозу столкновения Земли с приближающейся к ней кометой. Глобальная утопия с воскрешением мертвых и расселением их в бескрайних просторах космоса, начинается как детектив, связанный с открытием фантастического свойства пространства-времени, возможностью заглядывать в прошлое, и далее переходит в калейдоскоп картин близкого и дальнего будущего человечества, достигшего звезд и распростившегося с неразрешимыми проблемами дня сегодняшнего.

---

– Но все это ему нужно для того, чтобы люди хорошо работали, – сухо возразил Бобби. – С тех пор как ты всем поведала о Полыни, людьми овладело равнодушие, они стали употреблять алкоголь и наркотики в рабочее время, и…

– И все это не имеет никакого отношения к «Червятнику», – решительно прервала его Кейт. – Речь идет о нарушении основных прав человека. Бобби, как ты не понимаешь? «Наш мир» – это картинка из будущего для всех нас – если такие чудовища, как Хайрем, останутся обладателями червокамеры. И вот почему так важно, чтобы технология распространилась как можно более широко и быстро. Возникнет равенство: по крайней мере, мы сможем видеть, как они наблюдают за нами…

Она посмотрела в его насекомоподобные серебристые глаза.

Он бесстрастно произнес:

– Благодарю за лекцию. Так ты поэтому избегаешь меня?

Кейт отвела взгляд.

– Это не имеет никакого отношения к червокамере, верно? – Он наклонился и испытующе посмотрел на нее. – Есть что-то такое, о чем ты не желаешь мне сказать. Ты так себя ведешь уже несколько дней. Даже несколько недель. В чем дело, Кейт? Не бойся сделать мне больно. Ты не сможешь сделать мне больно.

«Наверное, не смогу, – подумала она. – И в этом вся беда, мой милый и бедный Бобби». Она повернула голову к нему.

– Бобби, дело в пробке. В том имплантате, который Хайрем вживил тебе в голову, когда ты был маленьким…

– И что же?

– Я узнала, для чего он нужен. Для чего он нужен на самом деле.

Пауза затянулась. Кейт почувствовала, как солнце пощипывает лицо. Весна еще не наступила, а солнечные лучи уже были полны ультрафиолета.

– Расскажи мне, – негромко попросил Бобби.

Экспертная страничка «Поисковика» все ей доходчиво объяснила. Речь шла о классическом методе нейро-биологического воздействия на сознание, применявшемся в начале двадцать первого века.

И никакого отношения это не имело к тому, что ребенок плохо говорил или был сверхвозбудимым, как утверждал Хайрем.

Первым делом Хайрем подавил нервную стимуляцию тех участков височной доли головного мозга Бобби, с которыми были связаны духовный поиск и интерес к мистике. А еще врачи «похимичили» в каудальной области, дабы Бобби не страдал от симптомов маниакально-депрессивного характера, которые у некоторых людей приводят к необходимости поиска избыточной безопасности, порядка, предсказуемости, ритуальности. Таковая необходимость в определенных обстоятельствах удовлетворяется членством в религиозных общинах.

Хайрем явно имел все намерения напрочь лишить Бобби религиозных порывов, которым оказался так подвержен его брат. Мир Бобби должен был стать мирским, земным, лишенным всего потустороннего и необъяснимого. А он бы даже не узнал, чего ему недостает.

«Это можно назвать, – печально думала Кейт, – богоэктомией[35]».

Имплантат, вживленный по приказу Хайрема в мозг Бобби, кроме того, влиял на сложное взаимодействие гормонов, нейротрансмиттеров и участков мозга, получавших стимуляцию в то время, когда Бобби совершал половой акт. К примеру, имплантат угнетал выработку опиатоподобного гормона окситоцина, продукта гипоталамуса. Именно этот гормон «наводняет» головной мозг во время оргазма и рождает теплое чувство близости.

Благодаря ряду старательно продуманных романов – Хайрем их «продюсировал», поощрял и даже распространял о них сплетни – Бобби стал кем-то вроде секс-гиганта, и сам акт доставлял ему большое физическое удовольствие. Но отец сделал Бобби неспособным любить – а еще Хайрем, по всей вероятности, планировал добиться того, чтобы Бобби хранил верность только ему.

Было и еще кое-что. Например, подсоединение имплантата к глубинной структуре мозга Бобби, называемой миндалиной, могло быть попыткой контролировать склонность к вспышкам гнева. А загадочная манипуляция с орбитофронтальной корой головного мозга вполне могла быть направлена на подавление его свободной воли. И так далее.

Свое разочарование в Давиде Хайрем решил компенсировать превращением Бобби в идеального сына – то есть в сына, целиком и полностью соответствующего целям Хайрема. Но, добиваясь этого, Хайрем лишил Бобби очень многого из того, что делает человека человеком.

Так было до тех пор, пока Кейт Манцони не нашла «пробку» у него в голове.

Она привезла Бобби в небольшую квартирку, которую снимала в центре Сиэтла. Там они впервые за несколько недель предались любви.

А потом Бобби лежал в ее объятиях, и его кожа была горячей и влажной на ощупь. Он был так близко, как только мог быть, и все же далеко. С таким же успехом можно было заниматься любовью с незнакомцем.

Но теперь Кейт, по крайней мере, понимала, почему все так.

Она протянула руку и прикоснулась к его затылку, к жесткому краю имплантата под кожей.

– Ты действительно хочешь это сделать?

Он растерялся.

– Меня пугает только то, что я не знаю, как буду себя потом чувствовать… Я останусь самим собой?

Кейт прошептала ему на ухо:

– Ты почувствуешь себя живым. Ты почувствуешь себя человеком.

Он затаил дыхание, а потом проговорил так тихо, что она едва расслышала:

– Сделай это.

Кейт повернула голову.

– «Поисковик».

– Да, Кейт.

– Отключи.

… И для Бобби, еще не успевшего остыть после вспышки оргазма, женщина в его объятиях вдруг словно бы стала объемной, трехмерной, осязаемой и цельной. Она ожила. Все, что он видел и чувствовал – теплый запах ее волос, особенная линия ее щеки, на которую ложился приглушенный свет ночника, гладкая кожа живота, – все было в точности так, как раньше. Но он словно бы проник через поверхность к теплу самой Кейт. Он видел ее глаза – внимательные, полные тревоги, тревоги за него.

«Она за меня переживает», – понял он и был несказанно тронут.

Он больше не был одинок. А до сих пор даже не понимал, что был одинок.

Ему хотелось с головой погрузиться в океан ее тепла.

Она прикоснулась к его щеке. Он увидел, что ее пальцы намокли.

А потом рыдания сотрясли его тело. Любовь и боль овладели им – жаркие, небывалые, невыносимые.

/12/ ПРОСТРАНСТВО-ВРЕМЯ

Хаос, царивший внутри, не рассеивался.

Он пытался отвлечься. Он вернулся к заброшенным делам. Но даже самое удивительное виртуальное приключение казалось ему теперь плоским, откровенно искусственным, предсказуемым, неинтересным.

Вроде бы ему стали нужны люди, хотя самых близких он сторонился.

«Я как мотылек, боящийся пламени свечи, – думал он. – Не могу перенести яркости нахлынувших чувств».

Вот он и принимал приглашения, над которыми в противном случае обязательно хорошо подумал бы, и вступал в разговоры с людьми, в которых прежде вовсе не нуждался.

Помогала работа, постоянно и занудно требовавшая его внимания, безупречная логичность совещаний, планов и перемещения ресурсов.

А время настало хлопотное. Новые модели обруча «Ока разума» поступали из апробационных лабораторий и были близки к стадии запуска в производство. А группы инженеров совершенно неожиданно обнаружили у устройства еще одно техническое качество: при пользовании обручем у людей возникала синестезия – синхронизация сенсорной информации, вызванная перекрестными «переговорами» между центрами головного мозга. Это стало причиной для бурного празднования. Все знали, что компания IBM возобновила исследования Уотсона по этой самой проблеме, так что тому, кто первым расщелкал бы проблему синестезии, светил выход на мировой рынок и можно было еще долго не опасаться конкуренции. И вот теперь получилось так, что «Наш мир» выиграл в этой гонке.

В общем, работа отнимала много сил. Но Бобби не мог трудиться двадцать четыре часа в сутки, не мог и спать все остававшееся время. А когда он не спал, его разум, впервые за всю жизнь спущенный с поводка, выходил из повиновения.

Машина, снабженная «смарт-драйвом», везла его к «Червятнику», и он весь съеживался, страшась скоростной езды. Такое, казалось бы, далекое от его жизни сообщение по радио о жестоких убийствах и изнасилованиях в разыгравшейся войне за воду в районе Аральского моря тронуло его так, что он залился слезами. Закат над Пьюджет-Саунд, багрянец, пробившийся через прореху в плотных черных тучах, наполняли его благоговейным чувством благодарности за то, что он жив.

Когда он встречался с отцом, его сердце разрывали страх, отвращение, любовь и восхищение, и все это накладывалось на глубокую, неразрывную связь.

Но с Хайремом он хотя бы мог встречаться. С Кейт все было иначе. Он ощущал страстную потребность ласкать ее, обладать ею, словно бы поглощать ее, и эта потребность была выше его сил. Наедине с ней он становился молчалив и не владел своим телом точно так же, как и разумом.

Она почему-то понимала, как он себя чувствует, и тактично, незаметно старалась держаться от него подальше. Она знала, что окажется рядом в тот день, когда он будет готов встретиться с ней, и их отношения возобновятся.