Джим Хоган - Шифр Магдалины

• Название: Шифр Магдалины
• Автор: Джим Хоган
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, ВКТ
• Жанр: Триллер
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-17-041521-2, 978-5-9713-6610-2, 978-5-226-00028-7

Жестокое ритуальное убийство профессора Лео Шидлофа, за которым следили спецслужбы, стоило карьеры агенту ЦРУ Джеку Данфи.

Но Джек не намерен сдаваться, пока не узнает, кто стоит за этим убийством.

Он начинает собственное расследование — и шаг за шагом все глубже проникает в мир, о существовании которого прежде не подозревал, — в мир тайных обществ и мистических лож, чудом уцелевших со времен Средневековья.

Не сразу Джек понимает: гибель профессора — дело рук членов загадочной секты, поклоняющейся Черной Мадонне.

Но чем ближе подбирается он к убийцам, тем более изощренными становятся попытки его убрать…

---

— А где его пупок? — спросил Данфи. Брейдинг покачал головой, подобные вопросы его раздражали. — У него нет пупка, — повторил Данфи. — И сосков.

Брейдинг равнодушно кивнул, а затем ткнул пальцем в сторону телеэкрана.

— Вот, — проговорил он странно взволнованным голосом, — видели?

Он направил пульт дистанционного управления на телевизор и остановил кадр.

Данфи пребывал в полной растерянности.

— Видел что?

— Что? Черт побери! Что здесь не так?

Данфи не понимал, о чем он говорит.

— Что здесь не так? Здесь все не так. У парня отсутствует пупок. У него нет сосков. На руке у него шесть пальцев…

Брейдинг рассмеялся.

— Нет, нет, нет. Я не об этом. Тут все нормально. — Он снова ткнул пальцем в телевизор. — Я о телефонном проводе там, в глубине. Посмотрите внимательнее.

Данфи посмотрел на телефонный провод. В глубине над подносом с хирургическими инструментами действительно висел настенный телефон.

— Ну и что?

Брейдинг захихикал.

— А то, что «AT и Т» не делала витых телефонных проводов до начала пятидесятых. А сюжет, который вы смотрите, предположительно снят в сорок седьмом. Это означает, что весь отснятый здесь материал пришлось выбросить. А ведь его съемка стоила больше миллиона. И все из-за какого-то телефонного провода! Ну как вам?

Брейдинг расхохотался, и Данфи услышал собственное ответное хмыканье.

— А как вы ее заполучили?

Брейдинг пожал плечами:

— Между нами? — Данфи кивнул. — Один из ребят мне ее прислал.

— Из «Оптикал мэджик»?

Брейдинг кивнул:

— Вот тебе и промашка! Многим головы посносили! И очень важные головы притом! Вашингтонские головы, я вам скажу. И я вам объясню почему. Вы представляете, насколько тяжело найти пленку «Кодак» в рабочем состоянии, которая могла быть использована в сорок седьмом году?

— Не представляю, — ответил Данфи.

— Очень тяжело. По меньшей мере. — Брейдинг выключил телевизор и посмотрел на Данфи. — О чем это мы говорили?

Даже Данфи не сразу вспомнил. Наконец до него дошло:

— О Придире. То есть о коровах.

— Верно! И я хотел сказать, что единственное, чему не поверил никто, была официальная версия событий.

Данфи на мгновение растерялся. У него возникли затруднения из-за столь быстрого перехода от изуродованных коров к мистификации со вскрытием, а затем снова к изуродованным коровам.

— Какая официальная версия? — спросил он. — Версия чего?

— Версия происшедшего, — ответил Брейдинг. — Ведь хищники в естественной среде так себя не ведут. Кроме того, кто-то увидел вертолет, и это тоже попало в газеты.

Данфи на мгновение задумался, а затем спросил:

— А что вы делали с органами?

— Забирали их. У нас были ассистенты с хирургической подготовкой. Не врачи в прямом смысле слова, а скорее ветеринары или студенты-медики. Наверное, все-таки студенты-ветеринары.

— И что с ними потом происходило?

— С кем?

— С органами.

— Ну, я ведь вам сказал, дело совсем не в органах. Они были просто побочным продуктом нашей операции, неизбежными потерями, как и сами коровы. Впрочем, если вам так уж хочется знать, мы их сжигали.

— Значит, их никто не изучал и не…

— Нет, — решительно ответил Брейдинг. — Конечно, нет. Их никто не изучал. Мы просто забирали чертовы органы и сжигали их… — Брейдинг помолчал. — Только…

— Только что?

— Раза два мы извлекали кое-какие внутренности и готовили их.

— Кое-какие внутренности?

— Ну, мозги. Собственно, вилочковую железу. Знаете, я ведь неплохой повар.

Данфи кивнул.

— Считается, что таким образом я и заполучил свою болезнь. Ведь мозги — главный переносчик инфекции.

Джек кивнул. Он сидел молча, ручка застыла над блокнотом. Он не знал, что ему записывать. Наконец он отложил ручку, закрыл блокнот и сказал:

— Я все равно не понимаю.

— Чего не понимаете?

— Цели всего этого.

Брейдинг воздел руки, изображая полную неспособность помочь Данфи.

— Откуда мне знать? Единственное, что я могу сказать, — цель, как мне представляется, заключалась в том, чтобы произвести впечатление. Заставить людей задуматься. Обсуждать случившееся. Даже напугать их, возможно. Ну и она была достигнута, и весьма успешно, иначе я бы не занимался такими делами на протяжении двадцати лет. Не знаю, следили ли вы за тогдашними событиями, но об изуродованных животных писали довольно долго и много и шумно спорили.

Данфи вздохнул:

— И все? Задание заключалось только в этом?

— В мое время — да. Позже, к концу моей карьеры, мы начали делать… не знаю, как вы их там называете — узоры на пшеничных полях.

— Какие узоры?

— Геометрические. Несколько кругов. А потом кое-что более прихотливое. В Управлении их называли «агриглифами». К тому времени я был уже плох. Мне пришлось уйти. Но главный принцип сохранялся. Мы нигде не оставляли никаких следов.

Некоторое время Данфи сидел молча. Его ум напоминал компас, в котором стрелка, постоянно указывавшая на северный полюс, вдруг решительно повернулась к южному. Наконец он встал.

— Ну что ж, — сказал он, — лимонад был действительно великолепен.

— Спасибо.

— Думаю, никаких проблем с пенсией не будет.

— Хорошо. А я-то уже начал беспокоиться.

— Вы ведь понимаете…

— Служба обязывает.

— Совершенно верно. Утром я позвоню в Центральную финансовую инспекцию и все улажу. Думаю, что им не будет нужды связываться с вами.

— Великолепно.

— Но…

— Что?

Данфи кивнул в сторону черной ткани.

— Вы не возражаете, если я…

Брейдинг хотел было возразить, но затем передумал и просто пожал плечами:

— Собственно, почему бы и нет? Валяйте.

Данфи подошел к ткани и поднял ее.

— Все это засекречено, — сказал Брейдинг, подъезжая к нему в своем кресле. — Пурпурное Сердце[14] — за мою болезнь. Там внизу надпись, можете прочитать. А медаль от разведки, чисто профессиональная награда. И…

— Извините, но я должен посмотреть.

Брейдинг растерянно взглянул на него.

— Но зачем? В чем дело?

— Вы не можете это хранить, — сказал Данфи.

— Что значит — не могу?! — воскликнул Брейдинг. — Свои медали?!

— Я не о медалях говорю. С ними все в порядке. Я говорю вот об этом!

Данфи снял со стены небольшую рамочку, и черная ткань упала на медали. В рамочке находилось ламинированное удостоверение два с половиной на четыре дюйма вместе с цепочкой для ношения на шее. В верхнем левом углу удостоверения имелась расплывчатая голограмма, а в нижнем правом — отпечаток пальца. В центре располагалась фотография Брейдинга, а под ней подпись:

МК-ИМИДЖ

Программа особого доступа

Ю. Брейдинг

«Андромеда»

— Извините, — сказал Данфи, — но…

— О черт!

— Мне придется забрать удостоверение в Вашингтон.

Брейдинг весь сжался.

— Это ведь просто сувенир!

— Понимаю, — вздохнул Данфи, в его голосе звучало искреннее сочувствие и сожаление. — Но… в том-то все и дело. Мы не можем допустить, чтобы подобные «сувениры» развешивались по стенам частных домов. Только подумайте!.. А если бы вас ограбили? Если бы он попал не в те руки?

Брейдинг засопел.

Данфи положил пропуск и рамку в дипломат и захлопнул его.

— Ну что ж, — сказал он, изображая на лице полнейшее удовлетворение встречей, — спасибо за лимонад. — Он похлопал Брейдинга по плечу. — Думаю, мне время уходить.

Оба улыбнулись, но, когда Данфи направился к двери, лицо Брейдинга вдруг сделалось серьезным и строгим. Он сказал:

— Разве мы не должны вначале помолиться?

Данфи подумал, будто он снова что-то не так понял.

— Что?

— Я спросил, не хотите ли вы вначале помолиться?

Данфи обернулся и какое-то время смотрел на старика в надежде, что тот вот-вот рассмеется своей шутке. Старик молчал, и Данфи пожал плечами:

— Нет… спасибо. Я тороплюсь на самолет.

На лице Брейдинга было заметно разочарование… и не только разочарование. Что-то еще: удивление, а возможно, и подозрение. Что-то в этом роде.

14

Настроение Данфи изменялось почти по той же траектории, по которой следовал его «727-й». Он круто взмыл при старте («Оптикал мэджик»! Бим-бам-бум!), занял эшелон где-то над Индианой (К концу моей карьеры мы начали делать эти узоры…) и при подлете к Вашингтону пошел на снижение (…и Меджугордже тоже их рук дело). К моменту приземления Данфи пребывал в предельно мрачном расположении духа.

«Такой белиберды я никогда в жизни не слышал», — думал он. (Тремонтон. Галф-Бриз. Все большие дела.) И он попался на подобную удочку! Сидел в канзасской глубинке, слушал Брейдинга и верил каждому слову старика. Теперь же, выходя из аэропорта, Данфи смеялся над собственной доверчивостью: Мадонна величиной в сорок футов парит над джунглями. Ну почему бы и нет? Вполне разумно!