Николай Амосов - Голоса времен. (Электронный вариант)

• Название: Голоса времен. (Электронный вариант)
• Автор: Николай Амосов
• Жанр: Биографии и Мемуары

"Эта книга - познание самого себя. Кем был, как менялся, что осталось..." Так скромно автор определяет задачу своих мемуаров, хотя имеет полное право на более высокую оценку столь долгой и яркой жизни. Воспоминания Н. М. Амосова - пронзительная, очень личная исповедь и в то же время объемный портрет эпохи: война, надежды шестидесятых, медицинские открытия, потрясшие мир, снова надежды и разочарования уже конца восьмидесятых, встречи, "голоса" и живые портреты современников - выдающихся хирургов С. С. Юдина, А. Н. Бакулева, А. А. Вишневского, академика Сахарова, политиков и деятелей культуры.

---

Народ не тот, что зимой. Солдаты отдохнули, медсанбаты и ППГ подучились, транспорта прибавилось. Заносов не было, машины ходили быстро, летучки подавали регулярно.

Так продолжалось дней десять. А о продвижении фронта - ничего.

К концу массового наступления раненых в отделении было почти триста человек: на вытяжении, в высоких гипсовых повязках, человек пятнадцать ампутантов. Всех кого могли - отправили. Осталось человек сто раненых. Мы знаем, как их лечить. Для "коленок"- резекции, для "бедер" - вытяжение, потом гипс.

... ... ...

В Москве проходила фронтовая конференция хирургов, Бочаров взял и меня с собой. Доклады не интересные, но зато мы побывали в институте Склифосовского и даже дома у самого Сергея Сергеевича Юдина! Попили чаю, он подарил мне книгу и написал: "Доктору Н. М. Амосову, с приветом. Юдин".

Видел целый ряд раненых в бедро, все в гипсах. Внушительно, но не убедили, потому что все раненые подолгу лихорадили.

Аркадия Алексеевича назначили главным хирургом 5-й армии.

- Хочу поработать в войсковом районе, Никола. От них, от медсанбата зависит всё дальнейшее.

- Меня возьмите...

- Уже пробовал - не удаётся.

Очень жаль. Я люблю его, как старшего брата, который всегда готов подумать вместе, погоревать и порадоваться, дать совет. Разумеется, он передал нам опыт института Склифосовского, Юдина. Главное - он разрешал дерзать. Зачем анализировать? Просто жалко расставаться.

Решил написать диссертацию. Чем я хуже других? Не стал бы об этом думать, если бы немцев не остановили. Но, похоже, они накрепко завязли в Сталинграде и не могут перелезть за Волгу. "Теперь подходит наша очередь". Так говорят ребята в комсоставской палате.

Вот только не знаю, как писать. Ни одной диссертации не видел и некого теперь спросить. Тема: "коленки", то есть "Хирургическое лечение эмпием коленного сустава после ранений". Есть своя методика операции. Нашел переплетенную конторскую книгу страниц на двести. Писал в перевязочной каждый день, всё свободное время.

23 ноября.

Победа! Грандиозное наступление наших под Сталинградом. Ударили с севера и юга, прорвали оборону, гонят немцев, соединились, окружили. Такого ещё не было: окружено свыше 300 тысяч немцев.

16. 1943 г. На фронт.

Пришел приказ - свернуть ППГ-2266, ввести в штатные нормативы и приготовить к отправке на фронт.

Снова новый начальник. Военврач 3-го ранга Сафонов. Вот он - высок, толст, лицо бесформенное. Кадровый, но ни малейшего военного лоска.

Зато у нас есть майор, наш комиссар.

Канский - с нами. И Быкова, Любовь Владимировна, и Лида Денисенко, и Маша Полетова и Зиночка.

Дали машину - ЗИС-5. Конную тягу тоже сохранили, 22 повозки.

Наши войска на юге наступают, настроение у всех отличное!

Встретили Новый год. Третий военный год. Устроили вечеринку с патефоном для медицинского и командного состава.

Ездил в Москву, сдал кандидатские экзамены и представил диссертацию к защите. Звучит... а? "Представил к защите!" Да, да, в 1-й Московский Медицинский Институт, не куда-нибудь. Секретарь поморщилась, увидев мою конторскую книгу, исписанную фиолетовыми чернилами. "Я ещё не видела такой диссертации. Неужели нельзя на машинке? " Упросил: "С фронта!" В Москве слышал по радио - наши прорвали блокаду Ленинграда.

... ... ...

ППГ-2266 снова едет на фронт в воинском эшелоне. Назначение неизвестно. Сутками стоим на разрушенных замерзших станциях, с взорванными водонапорными башнями и сожжёнными вокзалами. Где-нибудь в землянке или в старом вагоне сидит небритый телеграфист, к которому бегаем узнавать сводку.

Только сводки и радуют душу!

О завершении Сталинградской битвы мы узнали морозным утром, когда остановились в поле перед Ельцом. Рядом по шоссейной дороге ехали машины. Одна остановилась, из кабины выглянул молоденький командир и прокричал:

- Под Сталинградом порядок! Немцы разгромлены! Паулюс в плену!

Все закричали:

- Ура! Ура!

Утром 6 февраля, наконец, остановились. Станция Русский Брод.

- Выгружаться!

Мороз двадцать градусов. Прямо на земле вдоль путей разложено добро - ящики со снарядами, бочки с селедкой и солониной, насыпанные горы пшеницы.Население эвакуировано перед боями. В отдалении видно зенитки.

С полчаса толкали наши вагоны, пока нашли местечко, где выгрузиться. Прибежал комендант.

- Сбрасывайте, сбрасывайте как попало! Потом разберётесь, пути нужны!

Все дружно взялись и быстро выгрузились.

На санитарной машине подъехал командир в белом полушубке, представился:

- Начальник армейского ПЭПа Хитеев. Наступление началось. Потери большие. Слушайте приказ: Сегодня же развернуться в селе Покровское и принять раненых. Сегодня же! Всё. Выполняйте. Сел в кабину и уехал.

Скоро приехали из санотдела четыре санитарные полуторки с капитаном.

Складывайте всё быстро! Я повезу вас в только что освобожденную деревню, надо сменить медсанбат.

Бросали в машины, что поближе лежало, забрались наверх сестры и врачи, поехали. Капитан успокоил:

- Всего восемнадцать километров. Мигом домчим - и обратно. Всё заберем.

Мигом не домчались, потому что дороги товарищ не знал. Начало смеркаться, когда подъехали к назначенному пункту - в село Покровское.

Тут мы увидели передовую. Нет, тыл, конечно, но - дивизии. Передовая для солдата - это его окопчик. Для госпиталя - пятнадцать километров от него. Такова психология.

Пулеметные очереди слышны отчетливо, но дело не в этом. Покровское полностью сожжено немцами, остались полуразрушенная церковь и школа. В них ютился медсанбат, мы видели, как подходят машины с ранеными, их выгружают и ставят носилки прямо на снег.

Затурканный начальник медсанбата сказал, что километрах в трёх есть деревня Угольная, сплошь забитая ранеными их дивизии, и что они лежат там совсем без помощи. Указал нам дорогу.

Да, вот она - настоящая медицинская война!

17. 1943 г. Угольная - начало.

Подъезжаем к Угольной уже при луне. Видны домишки между голых огромных деревьев. Много разрушенных, остались лишь печки, припорошенные снегом, и чёрные трубы. Окоченели совершенно - целый день на таком морозе. Одеты обычно, как в Калуге: гимнастерка и шинель.

Машины стали у крайних домов. Холодно, накурено и тесно. На полу, на лавках, на печке лежат раненые в следующих домах - то же самое. Вся деревня забита ранеными, свезенными сюда прямо из полков.

Около полупустой хаты выгрузились. Улеглись прямо на полу, без еды. Было одиннадцать часов вечера.

... ... ...

Встал, когда чуть обозначилось серое окно. Растолкал начальника АХЧ, и пошли на разведку.

В деревне домов сто, разбросанных в радиусе полутора-двух километров. Третья часть разрушены, или сожжены. Между домами - окопы, наполовину засыпанные снегом - передний край нашей обороны. В центре деревни есть школа, но от неё остались только стены и крыша.

Почти все надворные постройки в домах уже разобраны на топливо. Домов пригодных для жилья, нет. Большая часть занята ранеными.

Но новых раненых нужно принимать, и наше первое дело - развернуть перевязочную. Наконец нашли избу: довольно большая комната и рядом, за печкой, закуток. Канский установил в сенцах автоклав, и часам к трём перевязочная на два стола была готова.

К полудню уже приняли раненых. Приняли - это значит, что старшие и младшие сестры обошли "свои" территории и сосчитали "по головам". Триста двадцать человек в двадцати восьми хатах. Прежде всего, их нужно кормить. Чеплюк установил котёл, разобрал сарай и сварил кашу, но как её раздать? Посуда была ещё на станции. Начали разносить в котелках, вёдрах.

Как здесь не хватало людей! В Калуге мы мобилизовали дружинниц, а здесьнаселение было эвакуировано. Санитаров у нас всего восемнадцать - половинаещё не пришли с обозом, другие заняты на заготовке дров.

К полудню поднялась метель и замела просёлок, который сворачивал к Угольной с наезженного большака. Машина уже не прошла, только лошади. Обозники долго искали дорогу и подошли только ночью.

До темноты я сумел заглянуть в соседние с перевязочной дома - картина была невесёлая. Многих раненых нужно было оперировать - они лежали в первичных повязках, с полковых пунктов.

В первый день мы оперировали четверых. Мне попался раненый в грудь. Рана слева на груди, обширная - снесено пять ребер, зияют серые дышащие легкие. Пришлось произвести операцию ушивания пневмоторакса. Наложили тугую повязку, отнесли в соседнюю хату, положили на печку. Надежды почти никакой.

У других трёх раненых были повреждения сосудов с омертвлением конечностей, и им сделали ампутации - два плеча и одна голень.

В полночь работу закончили, потому что дальше упорствовать было бессмысленно - в темноте выбрать раненых, нуждающихся срочных операциях, невозможно.