Дмитрий Жвания - ПУТЬ ХУНВЕЙБИНА

• Название: ПУТЬ ХУНВЕЙБИНА
• Автор: Дмитрий Жвания
• Жанр: Прочая документальная литература

Документальный роман Д.Жвания рассказывает о бурных временах Перестройки и 1990-х годах, о становлении в стране движения "новых левых" и об их мечте переделать мир к лучшему.

---

На автобусе мы доехали до бельгийского портового городка Остенде. У меня возникли небольшие проблемы перед посадкой на паром. Бельгийская пограничница никак не могла понять, почему корке моего паспорта написано: «Union des republiques socialistes sovietiques».

- Этого же государства больше нет!

- Но советские паспорта остались, новые еще изготовить не успели, - объяснил ей Дейв на английском.

Пограничница, довольно изящная, кстати, снисходительно улыбнулась и пропустила меня на паром, а мне захотелось отхлестать ее по щекам, крича: «Да, сука бельгийская, страны, где я родился и вырос, больше нет! Нет той страны, что Тони Клифф назвал государственно-капиталистической империей! Радуйся, сука! Но не смей снисходительно улыбаться, когда тебе показывают паспорт великой страны, пусть уже и не существующей». Конечно, я не отхлестал ее по щекам. Мы, леваки, известное дело, против мужского шовинизма…

В Европе стояла жуткая жара, в автобусе было душно. Несмотря на то, что мы с Дейвом просто спали, наши тела требовали чистоты. Хотелось смыть с себя пот, совершить гигиенические процедуры. Как на зло, общие душевые на пароме были закрыты. От Бельгии до Англии плыть, пересекая Ла-Манш, всего часа три, не больше. Поэтому, наверное, для пассажиров, которые не арендовали кают, не была предусмотрена такая услуга, как душ. Дейв предложил выход из положения:

- Давай в туалете наполним раковины водой, сядем в них и подмоем задницы!

Дейва в Бельгии пробрало, и я понимал, что он хочет побыстрей избавиться от неприятных ощущений в анусе.

Я представил себе зрелище, которое предлагал устроить Дейв для посетителей общественной уборной: двое – один типичный англичанин, другой – непонятно кто, сидят со спущенными штанами в раковинах и подмываются! Если бы посетители уборной узнали, что я из России, чтобы они подумали о русских? Я отказался от предложения Дейва, и решил еще помучаться, в конце концов, на мое тело никто не покушался, ни одна пассажирка парома.

И вот берега Англии - белесые, наверное, известковые скалы. Паром причалил недалеко от устья Темзы. Мы прошли паспортный и таможенный контроль. Меня какой-то сморщенный, лысый таможенник спросил:

- Не хотите ли вы остаться в Великобритании?

- Конечно, нет!

- Вы будете здесь работать?

- Нет, только отдыхать! Лондон – столица мира!

Сморчок улыбнулся, надменно немного, и вернул мне паспорт:

- Wellcom!

Впервые в своей жизни я попал в настоящее королевство!

Лондон – это современный Вавилон! Даже в многонациональном Париже нет такого смешения рас, народов, совокупления культур, как в столице Англии. От толпы на Оксфорд-стрит или на любой другой центральной улице Лондона рябит в глазах - такая она разноцветная: черные, желтые, коричневые, белые, то есть: негры, мулаты, метисы, монголоиды, уроженцы Средиземноморья, бледнолицые европейцы…

В Лондоне каждый рядится в то, во что горазд. Попадались люди с кейсом, в белой рубашке с галстуком, а поверх – кожаная косуха. Аборигены предпочитают не выделяться – протестантская мораль, и одеваются неброско. Футболка, хлопчатобумажные велосипедки, кроссовки – вот и весь летний туалет местной женщины. Совсем другая картина вечером в Сохо – богатеи в дорогих костюмах и их сучки в платьях с бриллиантами вылезают из шикарных авто перед театром. Тут же на асфальте валяются панки, грязные и одновременно – ухоженные, бутафорские, что ли, а в пабе напротив модные выходцы из Италии снимают девушек с претензией на альтернативный артистизм, и те, наверное, сидят мокрые, предвкушая ночные удовольствия.

Мы с Дейвом поселились на Северо-востоке Лондона, до центра надо было добираться около часа на двухэтажном автобусе. Окраины Лондона застроены одинаковыми коттеджами. Коттедж, в котором нашли приют мы, в складчину арендовали молодые активисты Социалистической рабочей партии: гомосексуалист Ноуэл, парень лет 33-35, бритый наголо, со смешной дырочкой на подбородке, гетеросексуальная пара, его звали, кажется, Джон, ему и его подруге было тоже где-то едва за 30, и Майкл, лысый гетеросексуал, который, как правило, ночевал у своей подруги – грудастой блондинки, Дейв спал в его комнате. Я в начале спал в гостиной, а потом, когда Ноуэл уехал в Амстердам, перебрался в его спальню, где стоял книжный шкаф с произведениями Мишеля Фуко, Жана Жене…

Ноуэл был классным парнем. Как-то в один их первых дней моего пребывания в Лондоне он пошел провожать меня до автобусной остановки, чтобы я не заблудился. По пути я увидел итальянский магазин или ресторан

- Italiano, - прочел я надпись на вывеске.

- Лайк ю италиан фут? – спросил Ноуэл.

- Ес.

- Ты похож на итальянца, а итальянцы сейчас в моде, - сказал Ноуэл и подмигнул.

Вечером меня ждал настоящий итальянский ужин: спагетти с великолепным соусом, кьянти.

Ноуэл посещал самый дорогой в Лондоне тренажерный зал, на углу Риджин-роуд и Оксфорд-стрит. Это был целый комплекс с бассейном и прочей инфраструктурой, не помню только, под каким брендом.

- Сейчас в моде мускулы, - говорил он.

Он видел, что я по утрам бегаю в близлежащем парке, много отжимаюсь, приседаю, качаю пресс, в общем, слежу за собой. И, уезжая в Амстердам, оставил мне пропуск в тренажерный зал, я несколько раз посетил его, чтобы позаниматься фитнесом со сливками английского общества.

Гетеросексуальная пара тоже была очень милой, парень говорил по-испански, и мы пытались кое-как общаться. Когда они узнали, что я женат, что у меня есть сынишка, они очень растрогались:

- На Востоке принято рано жениться? – спросила меня девушка, темноволосая, но конопатая.

- Я женился не рано, в 21 год…

- Ох, разве это не рано! – воскликнула она. – Ты же был еще совсем ребенком!

На прощание они подарили мне для моего сына конструктор «Лего».

Конференция «Марксизм-92» проходила в Лондонском университете. В первый день Дейв познакомил меня с одним из лидеров партии – Крисом Бамбери, спортивный такой живчик, ходил в шортах, с одного взгляда было понятно, что Крис – человек с завышенной самооценкой.

- Жвания – что за фамилия такая?

- Дима по происхождению грузин, - объяснил Дейв.

- Я уже знаю одного грузина – Сталина! Ха-ха-ха! Грузин, как Сталин! Ха-ха-ха! – сострил Крис и почесал яйца.

Дейв улыбнулся, но было видно, что ему неудобно за товарища. Я стоял с каменным лицом.

Затем я несколько раз сталкивался с Крисом, и он все время бросал мне:

- Грузин, как Сталин! Ха-ха-ха!

Я не понимал, зачем человек продолжает шутить, видя, что мне не нравится его шутка. Я с трудом подавлял в себе желание просто двинуть Криса в то место, которое он частенько чесал на публике.

Однажды я все же не выдержал и сказал ему на ломанном английском:

- Окей! Ай эм джорджиер, эс Сталин, бат ю – ингланд, эс Черчилль.

После этого Крис перестал шутить, но и здороваться со мной он перестал тоже.

На конференции обсуждали самые разные проблемы: бунт черных в Лос-Анджелесе (он вдохновил тогда левые движение во всем мире), положение в Восточной Европе, живопись Малевича и Кандинского, черный национализм и эволюцию взглядов Малькома Икса, ущемление прав геев и лесбиянок, кинематограф Зиги Вертова, атаки буржуазии на профсоюзы, авангард Родченко, национальные проблемы в Советском Союзе, фашизм в современном мире, терроризм Ирландской республиканской армии и так далее. Дейв сделал доклад о ситуации в России.

Семинары проходили по одной и то же схеме. Доклад на 30 минут. А потом обсуждение, дискуссия. Англичане обычно начинали свои выступления со слов: «Я буду доказывать, что…». Потом шло перечисление того, что будет доказывать докладчик. Иногда на аргументацию времени не оставалось.

Мне запомнились черные националисты, которые даже ранний Коминтерн называли «инструментом белого расизма». Ленин, с их точки зрения, тоже был расистом, он, оказывается, предложил белым новый способ колонизации третьего мира, который на словах заключался в классовом единении белых и черных, а на деле – в доминировании белых над черными.

На семинаре о фашизме доклад делал худосочный английский троцкист. Из его выступления я так и не понял, почему, как на материковой Европе, так и в Англии наблюдается рост национализма и активизация правых ультра. Вывод, который он предложил, был банальным: у рабочих – общие классовые интересы, поэтому белые и цветные рабочие должны вместе отстаивать свой уровень жизни, бороться за свои права.

- Все это здорово, я со всем согласен, - сказал высокий бритый парень в тяжелых ботинках, узких джинсах и косухе. – Но как вы предлагаете защищать безработных цветных, которые живут в иммигрантских районах и на которые становятся жертвами атак фашистов?

- Это парень из «Ред экшн», - шепнул мне Дейв.