Элейн Каннингем - Алиса

• Название: Алиса
• Автор: Элейн Каннингем
• Жанр: Остросюжетные любовные романы

---

— Нет, Джонни, я этого не говорила.

— Ты совсем безжалостная, Алиса.

— Ты сам не хочешь, чтобы тебя жалели.

Мы молча сидели в гостиной, следя за бегом часов и ведя собственный мучительный отсчет времени. Мы просидели так около двадцати минут, но это были самые томительные и страшные минуты в моей жизни. Ничто не могло сравниться с безудержным и агонизирующим отчаянием, которое охватило меня в те минуты. Только что состоялся суд, признавший меня виновным в преступной небрежности. Приговор — убийство собственной дочери — я вынес себе сам. Поставьте себя на мое месте — и вы поймете, каково было мое состояние в эти двадцать минут.

Алиса это прекрасно понимала. Она не пыталась хоть как-то ослабить мое бремя — это было бы бесполезно, — но через двадцать минут вдруг нарушила молчание и произнесла, как бы между прочим:

— Знаешь, Джонни, пока тебя не было, я все время ломала голову над загадкой исчезновения ключа…

Я промолчал, а она продолжила:

— И, мне кажется, я поняла, кто его взял.

— Ты это поняла?

— Думаю, что да. Точно я не уверена. Но, чем больше я думаю, тем больше убеждаюсь в своей правоте.

— И кто же его взял, Алиса?

— Полли.

— Полли?

— Да. После того, как ты мне позвонил утром, я положила его на кухонный стол, а сама вышла в гостиную. Полли оставалась на кухне. Она видела, как я положила ключ на стол. Она ещё спросила меня, что это такое. Когда я показала, она воскликнула: «Ой, какой забавный ключик! Он совсем плоский». Я объяснила, что этот ключ отпирает специальный шкафчик, в котором люди хранят свои самые большие ценности, например, такие, как её куколки. Должно быть, этот ключ поразил воображение нашей малышки. Потом, когда я собралась, я просто крикнула из гостиной: «Пойдем, Полли, а то опоздаем». В кухню я больше не заходила и ключа не видела.

— Да, но Полли скорее всего зажала бы ключ в своей ладошке. И ты бы его увидела. В её платьицах ведь карманов нет! Или я ошибаюсь?

— Она была в своем сером костюмчике, а в нем как раз карманы есть. Должно быть, малышка просто положила ключ в один из них.

— В таком случае, — с расстановкой произнес я, — они уже могли его найти…

— Я как раз об этом подумала.

— И, если нашли…

— Джонни, вполне возможно, что они его не нашли, а Полли о нем забыла. Да и с какой стати им бы понадобилось расспрашивать маленького ребенка или — шарить у неё по карманам? Но все же…

В этот миг кто-то позвонил в дверь черного хода.

Я пошел открывать через кухню, погруженный в мысли о том, что мы опять вернулись к ключу, и — одновременно пытаясь переложить хотя бы часть вины на Алису. Не потеряй она ключ, мы бы отдали его Энджи, и наша дочурка была бы сейчас дома и в безопасности. И все же нутром я сознавал, что сравнивать степень нашей виновности неправомерно. Ведь я не предупредил Алису, что ключ имеет для меня такое огромное значение…

Я открыл заднюю дверь. Точнее, повернул ручку вниз, а тот, кто стоял за дверью, рывком распахнул её и вошел в кухню. Увидев его, я остолбенел: никогда в жизни мне не приходилось сталкиваться с таким исполином. Незнакомец был не столь высок — хотя и далеко за шесть футов, — как могуч; широченные плечи, бычья шея, ноги-бревна и — чудовищной толщины руки с ладонями-лопатами. У него было круглое, мертвенно-бледное лицо, крохотные синие глазки, нос-пуговка и коротко подстриженные соломенные волосы, торчавшие, как иголки на спине ежа. Щеки заросли двухдневной щетиной. Губы были такие тонкие, что рот походил на едва затянувшийся шрам. Словом, с более отвратительной, отталкивающей и вместе с тем устрашающей личностью я никогда не сталкивался.

Звериную силу чудовища я испытал на себе сразу же. Распахнувшаяся дверь ударила меня по плечу так, что меня отшвырнуло назад, как котенка, и я врезался в стену. Я невольно подумал, что, окажись на пути двери моя голова, она бы треснула от страшного удара, как бильярдный шар.

Вошедший остановился и уставился на меня, тупо моргая белесыми ресницами. Одет он был в черные джинсы, желтую спортивную рубашку и зеленую куртку с капюшоном. За спиной я услышал тихие шаги и догадался, что Алиса проследовала за мной в кухню.

— Кто вы такой? — спросил я. — Что вам нужно?

— Ты — Кэмбер? — Зычный гортанный голос с неуловимым акцентом показался мне знакомым. Где-то я его уже слышал. Но вот где и когда?

— Да, я Кэмбер.

— А я — Шлакман. Ганс Шлакман. Я звонил тебе утром — вспоминаешь?

— Да, — прошептал я. Во рту у меня внезапно пересохло. — Помню. Речь шла о вашем отце…

— Точно, — ухмыльнулся Шлакман. — Мой папаша перепутал поезд метро с мясорубкой. Или ты сам столкнул его? — Он смерил меня взглядом, потом, все ещё ухмыляясь, презрительно покачал головой. — Нет, такой заморыш, как ты, никого не столкнет. Заморыш и слюнтяй.

— А сами-то вы кто? — вскричала Алиса. — Вы вовсе не сын этого старика. Вы бы тогда не ухмылялись здесь, как горилла.

— Ха, вы только её послушайте, — изумился Шлакман, тыча в сторону Алисы огромной, как бычья лопатка, лапищей. — Вот что я вам скажу, дамочка — будь этот старый сукин сын Шлакман вашим отцом, вы бы сейчас тоже стояли и ухмылялись. Старый мерзавец! По-вашему, я должен по нему слезы лить?

Говоря, он одновременно продвигался вперед, перемещаясь по нашей кухне, как слон по тесной клетке.

— Слушайте, дамочка, банка пива у вас есть? Глотку промочить. Значит, по-вашему, я должен обрыдаться из-за герра Шлакмана? Эх, дамочка, если бы вам хоть раз намяли бока, как мне — меня этот ублюдок колошматил раз пятьсот, — вы бы отплясывали джигу прямо в подземке, на его костях. А я ведь совсем не ангел. — Видимо, он сказал что-то очень остроумное, потому что вдруг громко заржал. — Да-да, я вовсе не ангел. Так где пиво-то?

Он рывком распахнул дверцу холодильника и отыскал баночку пива. Откупорив её, он запрокинул назад голову и принялся жадно пить; струйки пива тоненькими ручейками стекали с уголков его безгубого рта. Допив, исполин довольно крякнул.

— Эх, хорошо пошло. Так вот, дамочка, я не ангел, но и концлагерем не заправляю. Старик подох. Чтоб ему на том свете пусто было! А я жив, и мне нужен ключ.

— Ключ, — сдавленно повторил я.

— Да, мозгляк — ключ…

Внезапно верзила ухмыльнулся и без малейшего усилия стиснул опустевшую пивную банку двумя пальцами. Баночка смялась с такой легкостью, словно была склеена из газетной бумаги. Ухмыляясь, он походил на какую-то неизвестную допотопную рептилию эпохи динозавров.

— Я люблю договариваться по-хорошему, — сказал он. — Полюбовно. Почему ты не отдал ключ толстяку?

Алиса в отчаянии всплеснула руками.

— Я в игрушки не играю, — заявил Шлакман. — Пусть толстяк развлекается. Дуралей ты, Кэмбер — теперь вот твой ребенок у толстяка, а ключ достанется мне. А с толстяком я тебе играть в кошки-мышки не советую. Пара идиотов — позарились на денежки! Двадцать пять штук из толстяка тянули! Ха, да он скорее родную мать удавит, чем отдаст двадцать пять штук! И с чем вы теперь останетесь? С носом. Ни ребенка, ни ключа. Толстяк установил за вашим домом слежку, вот мне и пришлось пролезть сзади. Пара остолопов. Гоните ключ!

— У нас нет ключа, — еле слышно прошелестел я.

— Прелесть какая, — осклабился Шлакман. — Два горшка с дерьмом — стоят и сказки мне рассказывают.

Он снова взял в чудовищную лапищу пивную жестянку, двумя пальцами согнул её пополам, а потом скрутил, как крендель перед выпечкой.

— Видели? Представляешь, Кэмбер, что станет с твоей ручонкой, когда я стисну её и начну вот так выкручивать? Так что — гоните ключ. Без фокусов.

— Знаете, что я думаю? — вдруг выпалила Алиса. — Мне кажется, мистер Шлакман, что вы такой же дуралей, как и мы. У всех у вас нет ни унции ума ни у вас с вашими мышцами, ни у Энджи с его кастетами, ни у толстяка с женой-потаскухой. Меня просто тошнит от всех вас!

Шлакман неожиданно захихикал.

— Слышал, Кэмбер? — проговорил он, давясь от смеха. — Ее от нас тошнит. Во, сука, её от нас тошнит!

И он покатился от хохота.

— Да, тошнит, — повторила она. — От вас за милю разит помойкой — я даже не представляла, что на свете есть такие люди. Вы даже думать не способны. Неужели вы и вправду считаете, что мы не отдали бы им этот проклятый ключ, если бы он у нас был?

Шлакман перестал хихикать и серьезным голосом сказал:

— Да, дамочка, я так считаю. С какой стати вам бы понадобилось отдавать им ключ?

— Хотя бы для того, чтобы к нам не врывались такие орангутаны и не угрожали нам.

— Дамочка, этот ключ стоит дорого.

— Нам он ничего, кроме горя, не принес.

— Он стоит денег, дамочка, — изрек Шлакман. — Больших денег.

Внезапно он схватил меня за руку и сдавил. Я невольно вскрикнул.

— Прекратите! — завизжала Алиса. — Выслушайте меня!

Великан отпустил меня и кивнул.

— Хорошо, дамочка. Я слушаю.