Дмитрий Силлов - Закон Меченого

• Название: Закон Меченого
• Автор: Дмитрий Силлов
• Издательство: Издательства: АСТ, Астрель
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-17-072342-3

У Зоны есть Легенды. Одна из них — Меченый. Другая — Снайпер. Они — в одной команде. В команде, состоящей сплошь из Легенд. И задача у них — легендарная: не дать превратить в Зону весь мир.

Якудза — не Легенда Зоны. Он — просто легенда. Там, в большом мире. Но здесь и сейчас он — киллер, которому поручили убить человека по прозвищу Снайпер. И человека по прозвищу Меченый. И всех, кто попытается помешать. Якудза всегда выполняет приказ. Это его закон. Но здесь — Зона. И законы здесь принимает Она.

---

И хотя сейчас я был лицом к противнику, физика всегда остается физикой. А злость, помноженная на отчаяние, и есть тот самый спасательный круг, что выручал человека тысячи лет назад в схватках с саблезубыми тиграми и иными тварями, охочими до живого мяса.

Я рванул руку с ножом вверх и за голову, при этом подныривая под собаку и стараясь проскользнуть между ее лап с черными когтями, длинными, словно человеческие пальцы. И хотя я был уже далеко не тощим школьником, мне это удалось, хоть когти передних лап и превратили в лохмотья куртку на моей груди, когда собака, пытаясь остановить инерцию полета, бешено молотила ими по воздуху. Но уж слишком отчаянно пыталась она вдавить меня в аномалию, и, когда я исчез, при этом, добавив ускорения ее телу последним ударом ножа, псина успела лишь коротко взвизгнуть перед тем, как всей своей тяжеленной тушей врезаться в «Карусель»…

Удар был такой силы, что артефакт, лениво покачивающийся на воздушных волнах внутри аномалии, вылетел из нее словно снаряд из пушки. Если б я был поэтом, я бы, возможно, придумал красивый стих о том, как ловко я телом врага выбил душу из аномалии. То есть «Душу» из «Карусели». Но поэт из меня никакой, да и не до стихов как-то, когда на каждом шагу поджидает тебя проза жизни в чистом виде. Может, как-нибудь роман напишу на досуге. Да нет, похоже, одним романом не обойдется, тут этой самой прозы жизни как раз на трилогию наберется…

Словом, «Карусель», разозленная потерей артефакта, особо не церемонилась с виновником утраты. Тело мутанта в мгновение ока без каких-либо полетов взорвалось будто наполненный кровью воздушный шарик, по которому кто-то со всей дури долбанул кузнечным молотом. Если кто-то думает, что аномалии не способны злиться, пусть попробует вышибить из реально большой, полностью созревшей «Карусели» артефакт, и пусть сам увидит, на что способны эти порождения Зоны.

А у меня снова было несколько секунд на то, чтобы вскочить на ноги и рвануть бегом по лысой проплешине в траве, обильно политой свежей кровищей.

Большие аномалии и восстанавливаются быстрее. За моей спиной зашипело, будто я пробежал по логову разозленных змей. Меня ощутимо потянуло назад, но я уже был в нескольких шагах от опасной зоны и не собирался останавливаться…

Я замедлил бег, лишь когда пробежал небольшую рощу с деревьями, нереально зелеными посреди вечной осени. После чего позволил себе рухнуть на землю, перевести дух и заодно повнимательнее осмотреть свои раны.

Как ни странно, лошадообразная собака не причинила мне особого ущерба. Так, царапины на предплечье, разодранная на груди куртка и кровавый душ, благодаря которому я, наверно, сейчас здорово смахивал на новоиспеченного зомби. Самым неприятным сюрпризом оказался набор зубов ушастой таксы, засевший в моей ноге словно шарики, выпущенные из мощной пневматики с близкого расстояния. Сами по себе раны не особо опасные, хотя метила тварь в пах — попала бы, куда целилась, и привет, отходился сталкер по Зоне. Но и даже если не попала, приятного мало, особенно когда в аптечке нет специальной сыворотки. Ранки на предплечье ерунда, по ним я, засучив рукав, просто полоснул «Бритвой», отдавил крови с полстакана и наложил сверху пластырь с антисептиком.

А вот с ногой сложнее.

Засадив себе в трицепс ампулу морфина из аптечки, которой меня снабдил в дорогу Болотный Доктор, я поднялся на ноги и вернулся назад — пока не торкнуло, как раз минут десять в запасе имелось.

К полю аномалий я шел вовсе не для того, чтобы насладиться видом места битвы, обильно политого кровью безглазых собак. Просто в кустах неподалеку от этого поля уныло мерцала выбитая из аномалии «Душа», которая сейчас была жизненно необходима моему телу, изрядно потрепанному мутантами.

Я подобрал артефакт, расстегнул остатки куртки и накрепко прибинтовал теплое, слабо пульсирующее «сердце» к своему животу. И сразу же от него по телу пошли вполне ощутимые волны — свежие «Души» наиболее полезны, хотя и за пожилые, которые доходят до Большой Земли, богатеи выкладывают нереальные суммы. Потому о том, насколько ценен в Зоне этот крайне редкий артефакт, даже говорить не приходится…

Но врачевать себя рядом с полем аномалий все равно не хотелось, и я вернулся обратно к противоположной границе рощицы, бормоча себе под нос строчку из «Агаты Кристи»: «А ночью по лесу идет Сатана и собирает свежие души». После чего расположился с удобствами, прислонившись спиной к разлапистой ели и положив рядом автомат, — у «душевного» человека в Зоне всегда намного больше шансов схватить пулю от ближнего своего, нежели у «бездушного».

И тут меня накрыло. Мир стал слегка зыбким и приятным на ощупь. Самое время.

Я вспорол штанину, прокалил кончик «Бритвы» зажигалкой и начал методично выковыривать ножом из ноги собачьи зубы. На редкость неприятное занятие, даже под дозой мощного анальгетика, на который многие в Зоне подсаживаются на раз-два-три ввиду его доступности, — у любого барыги одноразовых инъекторов можно вагон закупить, были бы бабки. Но нам такого счастья удовольствия ради не надо, разве только если чужие клыки в ноге застряли, но тут уж ничего не попишешь, приходиться ширяться, чтоб от болевого шока не отрубиться.

Операция заняла минут десять — я старался работать как можно быстрее, так как основное испытание было впереди.

Вылущив последний зуб из окровавленного мяса, я приложил к ране кровоостанавливающую салфетку. После чего достал из рюкзака запасной магазин к своему ВСК-94 и неизменный спутник любого сталкера — мультитул «Victorinox», многофункциональные пассатижи с кучей дополнительных инструментов, скрытых в рукоятях. Но сейчас пассатижи интересовали меня лишь по прямому назначению.

Выщелкнув из магазина пять патронов, я вытащил из них пули и вытряхнул порох из гильз на обертку от салфетки. После чего резким движением сорвал салфетку с раны, сыпанул на нее порох и как можно быстрее, чтоб лекарство не успело подмокнуть от крови, щелкнул зажигалкой…

Иначе нельзя. Как назло, у Доктора закончились армейские аптечки с сывороткой, разработанной специально от укусов собак Зоны. В слюне этих тварей содержится мутировавший вирус бешенства, который в разы сильнее и изобретательнее своего предка с Большой Земли. Если вовремя не сделать инъекцию сыворотки или не прижечь рану, то невидимый мутант, с кровотоком достигнув мозга жертвы, банально превращает ее в зомби. Совсем недавно Болотный Доктор пришел к такому печальному открытию, с описанием которого я от нечего делать ознакомился, валяясь на больничной койке. Получается, не только Выжигатель Мозгов способен спалить логические центры и превратить человека в гниющий заживо кусок мяса…

Конечно, морфин плюс «Душа» за пазухой хорошая комбинация для того, чтобы не вырубиться от такого лечения. Но все-таки живой человек по-любому на несколько мгновений теряет бдительность, когда на его ноге выгорает существенный шмат плоти, шибая в нос пороховой гарью и вонью паленого мяса.

Потому вспышек я не увидел и выстрелов не услышал, а лишь почувствовал два характерных удара — в шею и в грудь. Тот, в кого хоть раз в жизни попадала пуля, никогда не ошибется по поводу природы таких ударов, полученных вторично…

КИЛЛЕР

— Кэп, а почему ваш костер Валериан назвал Вечным? — спросил Виктор. Не то чтобы это его сильно интересовало, просто надо было как-то отвлечься от странного пейзажа вокруг.

Они шли по идеально ровному полю в сторону полосы белесого тумана, образовавшегося впереди. При этом туман не приближался и не удалялся. Он просто висел над бескрайним полем эдакой однородной, неестественной декорацией.

Виктор уже не мог точно сказать, тот ли это серо-белесый туман, из которого он вышел недавно к костру троих сталкеров, или какой-то другой. В мире без компаса и ориентиров сложно понять, в каком направлении ты двигаешься и двигаешься ли вообще. Вполне может оказаться, что, перебирая ногами однородный ковер примятой травы, ты не перемещаешься в пространстве, а стоишь на месте, проворачивая ступнями полотно гигантской беговой дорожки.

— Потому что он вечный, — сказал Кэп. — Когда люди пришли в Зону после Второго Взрыва, они уже горели. Никто не знает, кто и из чьих костей их сложил, но каждый может возле них обогреться и приготовить еду на огне. Но никто не может их потушить или вытащить из них хотя бы одну кость или случайно попавшую ветку. Пытались многие, просто от дури, которую девать некуда, или от любопытства, что часто одно и то же. Но потом они как-то быстро пропадали в Зоне. Однажды сталкер из Темных по прозвищу Водолаз долго глумился над Вечным костром — и гранаты в него бросал, и водой заливал, и песком засыпал, чуть не тронулся на этой теме. Но потом плюнул и занялся своими делами. И как-то незаметно тоже пропал. А потом кто-то нашел на Агропроме Вечный костер, в котором был череп с четырьмя глазницами — две нормальные, а две крошечные над бровями. У Водолаза их и не видно было почти, так, две складки на лбу, скрывающие эдакие мышиные глазки. Но такого черепа в Зоне больше ни у кого не было. С тех пор эти костры никто не тушит. Если же видят новоиспеченного пожарника, который Вечный костер загасить пытается, то просто пристреливают.