Павел Шестаков - Через лабиринт

• Название: Через лабиринт
• Автор: Павел Шестаков
• Жанр: Детектив

Разные дела приходится распутывать следователю Игорю Мазину. Происходит непонятное убийство нелюдимого и мало кому известного старика. Есть версии, много версий, но правда проявляется неожиданно, ещё раз подтверждая, что войны далеко не всегда заканчиваются с последним выстрелом из орудий…

---

— Простите, Игорь Николаевич, забыл совсем, что вы принципиальный противник…

— Курите, курите. Вы же у себя дома. Или все еще видите во мне начальника?

— Не без того. Понагнали на меня страху в свое время. Как вспомню ваши проработки. "Бессмысленное и вредное занятие!"

— И все-таки не в коня корм оказался.

Они посмеялись.

— Так что же, Дмитрий Иванович, по-вашему, произошло с Дубининой?

Волоков положил на край пепельницы сигарету.

— Честно?

— Только так.

— Не знаю, Игорь Николаевич. Так уж сложилась жизнь Дубининой, что произойти с ней могло все — и несчастный случай, и самоубийство, и самое трагичное — убийство. Я знал ее немного.

— Расскажите.

— Во время оккупации, когда она в городской управе работала, меня хотели угнать в Германию. Мальчишкой я был… Дубинина выручила. Пошла к бургомистру… Мать потом ей сала принесла, яичек, отблагодарить хотела, но та не взяла. Был такой случай. Но он к нынешней истории отношения не имеет.

— Почему? Характеризует человека.

— Отчасти, Игорь Николаевич. Та Дубинина была другая. Не думаю, чтоб она сейчас стала кому-нибудь помогать. Укатали сивку крутые горки. Форточки открывать любила, а вот душу ни-ни. Замкнуто жила, в себе.

— Могли у нее быть сбережения, ценности?

— Ходили тут сплетни, что не все отец ее увез, остались вроде драгоценности у матери. Но я думаю, это неправда.

— А стремление покончить с жизнью могло быть?

— Могло.

— И несчастный случай мог быть?

— Конечно. Выпила перед сном, повернула ручку, да не ту или не туда.

— А окна закрытые, а шторы? Зачем? Мы полагаем, чтобы газ не выходил. А может быть, с другой целью?

— Чтобы…

Но Мазин предостерегающе поднял руку:

— Не будем произносить имя нечистого. Но именно в этом плане мне и хочется посмотреть ее дом. Вы, конечно, увидели там немало, но свежий глаз тоже кое-что значит. Так что пойду подышу.

Воздух был в самом деле хорош, и Мазин не мог не признать этого, обгоняя размеренно вышагивающих курортников. Он шел в сторону Лермонтовской, в сотый, а может быть, в тысячный раз перебирая сложившуюся ситуацию.

У дома Дубининой на этот раз было немноголюдно. Один милиционер сидел на лавочке и скучал. Впрочем, может, и не скучал, а был доволен, что ему досталось такое нехлопотливое дежурство. Мазину он сказал, что в доме все в порядке.

— Собаку вот только жалко, совсем занудилась, — добавил он, показывая на Рекса, который понуро лежал возле будки и скулил негромко, но удивительно тоскливо.

Как бы почуяв, что речь идет о нем, пес приподнялся и заковылял к калитке, волоча за собой цепь.

К собакам Мазин всегда был неравнодушен. Он вытащил из кармана полбулки с колбасой, которые купил себе, но съесть не успел, и протянул их Рексу. Тот понюхал бутерброды, посмотрел на Мазина грустными глазами и стал жевать медленно, как бы говоря: какая уж тут еда… Мазин почесал его между длинными вислыми ушами:

— Ничего, старик, придумаем для тебя что-нибудь.

Поднял собачью миску, чтобы налить псу воды. В старой жестянке что-то звякнуло. Мазин увидел кусок стекла. Поставив миску на землю, он взял стекло и стал внимательно его рассматривать. Потом повернулся к собаке и еще раз поглядел на нее, но уже без лирики, а с любопытством. По лбу Рекса проходил свежий овальный надрез, возле которого еще чернели капельки запекшейся крови, присохшие к рыжей шерсти.

— Пострадал, друг. А за что? — спросил Мазин.

Милиционер с интересом поглядывал на приезжего следователя. Мазин же, согнувшись, несколько раз прошелся от дома до собачьей будки, как будто искал что-то в примятой траве. Потом достал чистый носовой платок и сложил в него свои находки. Насколько мог видеть милиционер, это были кусочки стекла и какая-то белая, совсем небольшая тряпочка. Мазин завязал их в узелок и положил в карман.

— Интересное что нашли? — спросил милиционер.

— Возможно, — ответил Мазин и пошел в дом.

Пробыл он там довольно долго, но что делал Мазин в комнатах, милиционер не видел. Обратил внимание только, как пристально осмотрел следователь замок на входной двери.

Затем Мазин направился к дому Алтуфьевой.

— Доброе утро, Мария Федоровна.

— День добрый.

Алтуфьева была настроена недружелюбно.

— Понимаю, Мария Федоровна, что наш брат надоел вам. Но что поделаешь! Без вас нам не обойтись.

Соседка была польщена:

— Что уж там обходиться! Отравилась по пьянке Валентина — и все дело.

— Ох, Мария Федоровна, не знаете вы нашу работу! Вот вы говорите, отравилась. А нам-то сказать так мало. Доказать все нужно. У нас начальство есть. А начальству, сами знаете, бумага нужна во всех подробностях. Ему просто так не скажешь — отравилась. Вот и приходится такие мелочи копать, что вроде бы сущая чепуха.

Алтуфьева прониклась сочувствием к следовательской работе.

— Да ладно уж, спрашивайте. Чего знаю — скажу.

— Именно! — Мазин улыбнулся. — Только то, что знаете. А вопросы у меня легкие. Говорите, выпивала Дубинина?

— Да уж что врать. Был грех.

— И помногу?

— Нет, этого не скажу. Выпьет стаканчик вина, и ничего, полегчает ей вроде. Ведь жизнь-то у нее нелегкая была. Таких родителей дочка, а в тюрьме сидеть пришлось…

— Сидела-то она за дело.

— За дело, конечно, но не злодейка ж все-таки была. Людей не выдавала, помогала даже. Это судьба такая у человека, вот что я вам скажу. Одинокая она в жизни была. Старик ей голову морочил; да уверена я, что женился он давно.

— Позвольте, о каком это вы старике?

— Да что письма писал Валентине. В ссылке познакомились. Говорила она, что он сюда приедет, жить вместе будут. Да что-то не здорово ехал. Помоложе себе наверняка подыскал. Я этих мужиков, слава богу, давно раскусила. Знаю, что им от нашей сестры требуется.

— А Дубинина ему верила?

— Видно, тоже перестала. Потому и к рюмке потянулась.

— Да-а… Невеселая история. Кстати, вы сказали, что она вино пила. Почему именно вино? Водку ж тоже, наверно, пила?

— Нет, нет! Вино всегда. Водку она не любила.

— Вот как? Ну хорошо, Мария Федоровна, хорошо. — Мазин глянул через заборчик. — Собака-то скулит как жалобно. Не посоветуете, кому б отдать ее? Жалко, если пропадет.

— Рекс-то? Да я б его и сама взяла. Собака умница и сторожует хорошо. Без толку не заливается всю ночь, как другие дурни, но уж чужого, будьте спокойны, не пропустит.

— Возьмете, значит, Рекса? — обрадовался Мазин. — Тихая, говорите, собака?

— Такая тихая… Только вчера как залилась часов в двенадцать! Рвется, лает, еле затихла. Тоскует, видно.

— Вчера? — переспросил Мазин. — А вот в ту ночь, когда умерла Дубинина, не помните?…

— Ой, и в ту ночь было. Я-то сплю по-стариковски, все слышу. Вдруг она среди ночи как кинется. И поверите, залаяла было — и тут же заскулила. Долго так скулила, как почуяла что. Животные, они всегда беду чувствуют.

Мазин выслушал внимательно.

— Спасибо, Мария Федоровна, за помощь. Только мужчин вы зря так строго судите. Старика-то, про которого вы говорили, Укладников его фамилия, убили недавно. Вот так.

— Убили? Ах, изверги! Да за что ж его убить могли?

— К сожалению, Мария Федоровна, не знаю.

— Как же не знаете? А кто знает? Что вы за работники такие? Тут не знаете, там не знаете. Что ж, вы хотите, чтоб людей среди бела дня резать начали?… Ай-я-яй, бедная Валентина! И старик ее, значит, не пережил! А она про это и не знала ничего, бедная. Ну и дела!

— А может быть, она знала, Мария Федоровна?

— Да откуда ж ей знать? Мне б то она уж сказала. Мы, как на базар собирались в тот день, я, помню, спросила: "Твой-то пишет?" — "Давно, говорит, — ничего не было".

— Не помните, в какое время происходил этот разговор?

— Да еще до обеда. Я с утра подстирывала, а она кричит мне: "Пойдешь, Маша, на рынок завтра?"

— А после обеда вы ее не видели?

— Нет, не видала.

Мазин откланялся:

— Рад был с вами познакомиться, Мария Федоровна. Будьте здоровы. А собаку возьмите обязательно. Хорошая собака, не пожалеете.

XIV

Мазин вернулся к Волокову с определенным планом действий.

— Итак, Дубинина, несомненно, убита. Убита человеком, которого сама пустила в дом и с которым пила водку. Убийство было задумано заранее. Только этим можно объяснить полное отсутствие в доме следов и закрытые ставни. Предусмотрел убийца почти все. Но, как вы знаете, не оставить никаких следов невозможно. И то, что здесь кажется случаем, в сущности, закономерно. Помог Рекс, который не привык, чтобы ночью по двору ходили посторонние. Даже если они не входят, а выходят.

Игорь Николаевич развязал носовой платок и положил перед капитаном свои находки:

— Видите? Он очень аккуратно убрал со стола, после того как Дубинина захмелела и уснула. Но мыть посуду ему было, конечно, некогда. Поэтому стакан, на котором невозможно не оставить отпечатков пальцев, убийца захватил с собой, чтобы выбросить по дороге. Когда на него бросился Рекс, он ударил собаку стаканом, разумеется инстинктивно. И избавился от пса, ранив его. Но осколки остались. Немедленно передайте их на экспертизу. На этом стакане отпечатки пальцев должны быть наверняка.