Кэрри Лофти - Поцелуй воина

• Название: Поцелуй воина
• Автор: Кэрри Лофти
• Жанр: Исторические любовные романы

 Габриэль де Маркеда готов посвятить свою жизнь Господу и навеки затвориться в стенах испанского монастыря. Однако неожиданно в его жизни появляется прекрасная англичанка Ада – девушка, в руках которой случайно оказались секретные бумаги, изобличающие отца Габриэля, богатого и жестокого аристократа, в покушении на жизнь короля Кастилии...

Аде грозит опасность, и Габриэль, превосходно владеющий оружием, отныне должен ее защищать. Но очень скоро его сочувствие к девушке и забота о ней перерастают в непозволительную страсть...

---

Она не хотела ничьей помощи, а у Габриэля не осталось других вариантов. Кроме как запереть ее в комнате без окон на несколько недель. Мысль о том, что придется ухаживать за ней, вырвать ее из опиумной зависимости, вцепившейся в нее как смерть, – он не мог выбрать более страшной задачи.

За его спиной раздался громкий стук в дверь.

– Откройте! Мы требуем, чтобы нас впустили.

Старые привычки не отпускали. Не важно, как долго он жил в безопасности монастыря, внезапный шум в коридоре заставил его искать оружие. Он отскочил от двери и схватил крупный осколок миски, прежде чем мысль пересилила его инстинкт.

Он отпер дверь и встал между Адой и людьми, которые вошли: Пачеко, Латорре, доктор и трое вооруженных стражников.

Он зло посмотрел на каждого из них, а затем его взгляд остановился на Пачеко. Осколок вонзился в ладонь.

– Она отдыхает впервые за час, и вы решили вломиться именно в этот момент?

Пачеко взглянул на Аду, потом перевел стеклянный черный взгляд на Габриэля.

– Это что еще я услышал от доктора?

Похожий на птицу человек выпятил грудь. Габриэль спросил:

– А у него хотя бы есть имя?

– Меня зовут Мендес, послушник, и...

– Он не соизволил представиться. – Габриэль потер затылок, но не нашел облегчения от нарастающего напряжения. – И он настаивал на кровопускании.

Пачеко красноречиво пожал плечами.

– И?.. Если ее нервы расшатаны, это может быть необходимо.

– Это и есть необходимо, – вмешался Мендес, его узкое лицо потемнело до цвета разбавленного красного вина. – Она явно не в себе и представляет угрозу для окружающих.

Габриэль резко вздохнул.

– Посмотрите на нее, – сказал он, указывая осколком. – Эта спящая женщина представляет для вас угрозу?

– Несомненно!

Габриэль шагнул ближе, наступая на костлявого доктора со всей силой, которую мог разумно сдерживать.

– Так, значит, это касается и меня тоже?

Стражники выхватили оружие.

– Габриэль! – Лицо Пачеко оставалось спокойным, несмотря на резкость в его голосе. – Ты не можешь угрожать этим людям! Мы гости в этом месте.

– Но, возможно, ненадолго, – сказал Латорре. – Брат Пачеко, этот послушник заслуживает наказания за такое поведение.

Габриэль отшвырнул глиняный осколок, втайне наслаждаясь тем, как стражники вздрогнули. Но дисциплинарное взыскание означало не только лишение свободы или пост – и без того не самые приятные перспективы, – но его также разлучат с Адой, а его испытание будет провалено. Ради них обоих он обуздал гнев, которому на мгновение поддался.

Он обратился к Пачеко, единственному из присутствующих, кто еще мог быть на ее стороне:

– Наставник, она... она боится. Не хочет, чтобы ее резали.

– Это опиум, – сказал Пачеко. – Ты позволяешь ей высказывать свое мнение, когда у нее нет даже рассудка.

Габриэль вздрогнул, вдруг устыдившись, что о болезни Ады говорится вслух. Латорре и Мендес больше не смотрели на нее как на ведьму или заразную, а смотрели на нее как на создание, которое нужно пожалеть.

Он ждал решения Пачеко, но не знал, что хочет услышать.

– Что случилось такого, что я не могу продолжать действовать так, как считаю нужным? – спросил он.

– Твое здравомыслие под вопросом, – ответил Пачеко.

– Но я знаю разницу между тем, когда за нее говорит опиум, и крайним ужасом.

Латорре поднял бровь и злобно посмотрел на него.

– Ты так хорошо знаешь ее, послушник?

Габриэль повернулся и отбросил овчину.

– Смотрите сами. У нее шрамы на ступнях. Кто-то намеренно истязал ее.

Пачеко пристально посмотрел на него. Муравьи, бегающие по коже, были бы гораздо приятнее.

– Ты устал, Габриэль, – сказал он.

– Вы, наверное, просто не можете понять ее страх. Она была испугана, а этот надменный боров обращался с ней как с каким-то животным.

Мендес снова негодующе забубнил. Его глаза перебегали с Пачеко на Латорре.

Но Латорре только, открыв рот, смотрел на босые ноги и лодыжки Ады.

– Ты снял с нее сапоги? Без сопровождающей?

Габриэль рывком вернул овчину на место.

– У нее лихорадка, и сама она не могла снять их. Что мне было делать?

– Послать за горничной или монашкой, – ответил Латорре.

– Вроде той, что удерживала ее? – Его резкий голос отразился эхом от низких каменных стен комнаты.

– Она делала это, чтобы я мог произвести кровопускание, – сказал Мендес. – Если бы ты не вмешался, сейчас эта женщина уже бы поправилась.

– Вы даже не спросили, что у нее за болезнь, – ответил Габриэль. – Опиум, чума, водянка – у вас на все одно лекарство.

Мендес взмахнул своим широким рукавом.

– Это невыносимо! Я хочу, чтобы его наказали!

Латорре кивнул и повернул свое одутловатое лицо к Пачеко.

– Я согласен с сеньором Мендесом. На этого мальчишку нужно наложить дисциплинарное взыскание.

Габриэль сжал кулаки.

– Я не мальчишка, ты...

– Никто не будет указывать мне, как надзирать за моим послушником. – Никогда не повышавший голос, что бы ни происходило, Пачеко взглядом своих черных глаз держал в повиновении каждого. – Вы понимаете меня?

– Я понимаю, – Ответил Латорре. – Но я также понимаю, что моя должность мажордома архиепископа дает мне право предоставить вам пристанище. Или отказать в нем.

– Брат Латорре, ты угрожаешь мне?

– Нет, только твоему послушнику. – Латорре взглянул на Аду. – Ему и этой безумной женщине, которую вы привели к нам. Я хочу, чтобы они оба ушли. Сейчас же.

Глава 7

– Они выгнали нас? Из-за меня?

Габриэль ничего не сказал. Их вещи, торопливо собранные, с каждым напряженным шагом ударялись об их спины. Колени и лодыжки Ады превратились в воду. Весенний холодок окутывал ее и наполнял каждую пору. Она сильнее прильнула к Габриэлю, и за поддержкой, и за теплом. Она надеялась, что в момент отчаяния она прильнула бы к какому-нибудь мужчине с таким же пылом.

Подняв голову, Ада увидела две параллельные линии домов, протянувшиеся перед ними. Казалось, улица была нескончаемо длинной. К горлу подступила тошнота от перспективы пройти такое расстояние.

– Едва ли это справедливо для тебя, – сказала она, сглатывая подступающую желчь. – Быть изгнанным вместе со мной.

Его голос пророкотал около ее уха, приглушенный гром:

– Это извинение?

– Не думаю. Ты сам себе это устроил.

– Продолжай говорить это, inglesa. – Он остановился и поддержат ее, когда она стала падать. – Тогда ты не разделишь ответственность.

Ада облизнула губы, никогда в жизни она не чувствовала такой жажды.

– Ты не мой хозяин.

– И не хочу им быть.

– Тогда почему ты делаешь это?

– Я обязан, – быстро ответил он. – Все, чего я хочу, – это чтобы ты мне не мешала.

Она споткнулась, но он не позволил ей упасть. Злость и знакомый кнут предательства ударили ее в грудь.

– Это из-за Джейкоба, да?

– Не совсем. Ты мое...

– Что?

Он остановился перед широким сводом и разноцветной кирпичной стеной бывшей мечети, теперь переделанной в собор, и сердито посмотрел на нее. Но в его голосе прозвучало сомнение.

– Ты мое последнее испытание перед вступлением в орден. Я должен помочь тебе выздороветь, или мое послушничество пойдет прахом.

Все ощущения безопасности и неожиданного уюта улетучились. Он защищал ее от доктора, согревал ее, и все это только чтобы выполнить долг.

– Все это похоже на игру, которую ты должен выиграть.

– И я выиграю, ради тебя и ради меня.

– Делай что должен. У меня нет сил бороться с тобой. Не сегодня. – Темная узкая улица угрожала перевернуться. Ее пульс грохотал, как копыта мчащейся галопом лошади. – Куда мы направляемся?

– Ты не должна разговаривать, – сказал он.

– Задавать вопросы, ты хотел сказать. Потому что ты не знаешь самого себя?

–– Я ищу место, где не было бы ни ноющего доктора, ни хрупкой обстановки. С тобой в первую очередь требуется прочность во всем.

Он кивнул на внутренний двор напротив собора. Они проковыляли по узкой улице к одному из скромных домиков, который примыкал к дальней стороне внутреннего дворика. Хотя и пустынный, плохо освещенный участок грубых кирпичных лачуг буквально гудел от невидимой жизни. Ночные места.

– Джейкоб спасает меня из борделя, ты тащишь куда-то нас обоих из-за необходимости не дать мне навредить самой себе, а потом приводишь меня сюда? Вероятность, что я найду опиум, очень высока.

– Я не собираюсь позволять тебе даже пытаться, – сказал он. – Наставник Пачеко дал мне имя женщины, которая может пустить нас на ночлег.

Ада пристально уставилась на него, пытаясь понять странную напряженность в его голосе. Бледная луна и редкие звезды не позволили разглядеть его лицо. Ему явно было не по себе. Рука, которой он обнимал ее, поддерживая, напряглась, и мышцы на животе стали каменными.