Алеся eprst2000 - Было такое...

• Название: Было такое...
• Автор: Алеся eprst2000
• Жанр: Современная проза

«В глубине ЖЖ, как в джунглях, спрятаны три САМЫХ ЛУЧШИХ ДНЕВНИКА.

Их пишет лично Бог, диктует в голову обычным с виду людям.

Вчера мне показали второй из них.»

Слава Сэ

Неофициальный сборник миниатюр опубликованных в ЖЖ eprst2000 (Алеся Петровна΄s) в 2003–2011 годах.[1]

---

А я очень хорошо готовлю. Я готовлю, как бох. Я знаю все приправы, хитрости, премудрости и как правильно отварить овощи для селедки под шубой. И сделать тортик — не проблема вообще. Тем более, в рецепте была такая красивая картинка. Я видела себя с рукой, которая победоносно подмазывает крутой бочок тортика толстым слоем белого крема. А тортик аккуратненький и высокий. Такой взбитый крепыш. Пышный! И я с ним захожу к Леше, а он начинает его есть. Качает головой и говорит: «Ммм… МММ… МММ!!!» И если разрезать тортик, то там оранжевое пористое нутро с орешками.

Я звоню сейчас и говорю: «Леша. Давай я просуну тебе торт под дверь и убегу. Он как раз пролезет». Конечно, можно было наврать и сказать, что, мол, в последний момент передумала и решила испечь блинный торт. Из двух самых тонких блинов. Мол, такой модный торт, ты не знал? Да вся Москва сейчас ест! Ну ты, Леша, как всегда не в курсе, ну я не знаю, не знаю…

Или сказать, что вот, мол, морковные торты — они такие вообще. Плоские и страшные уроды. И не оранжевые внутри, а коричневые. Да, ты не знал, Леш? Но это тоже не пройдет, потому что Леша видел несколько раз морковные торты.

Или зайти и сказать: «Леша! Привет! Как дела! Давно тебя не видела! Слушай!. Да ты чо такой толстый-то стал?! Да какой тебе торт, Лех! А, Лех? Лех, Лех, да ты не обижайся, Лех! Да хочешь, на — ешь! Но я б подумала на твоем месте, Лех». И быстро унести позор домой.

Думаю, фото моего торта будет прекрасной иллюстрацией в книгу «Как бросить есть навсегда».

Но надо идти сдаваться. Потому что Леша — он друг. И он сказал: «Вези свое уродище, я съем». Для того чтобы бох здорового образа жизни простил Лешу за торт, Леша не ел накануне, не потреблял в пищу калории и разгружался. Зато бох морковного торта благословит сегодня Алексея. Потому что Алексий скоро примет в свой дом его самое уродливое дитя.

Пакую уродца в пакет, мы поехали.

UPD Внутри торт оказался намного хуже, чем снаружи. Чуда не произошло.

И еще хочу отдельно отметить, что рецепт был замечательным и легким в исполнении, спасибо автору!

Просто мне не дано.

Судьба Алексея пока непонятна.

2009/11/09 Лариса пошла гулять

А она говорит: «Понимаешь, Алеся, у меня единочество». Я говорю: «Лариса, ну какое единочество, не выдумывай, пойдем лучше как-нибудь кофе попьем».

Я веду себя в этот момент, как скотина, потому что, во-первых, я не пью кофе, а пью чай, а во-вторых, у меня сейчас не лучшие времена, я не хочу слышать, про что она рассказывает, мне не до всех. Она говорит: «Не могу купить собаку, потому что у мамы на собак аллергия. А у меня на кошек то же самое. А рыбки скучно. А хомяки и морские свинки пахнут. И ты знаешь что? Я купила себе поводок! Хожу с ним вечером по улице, держу в руке. И покрикиваю иногда: «Ричи! Ричи! Ну куда ты опять убежал? Ричи!» И тогда все думают, что я гуляю не одна». Я говорю: «Лариса, ну какое единочество, не выдумывай, пойдем как-нибудь кофе попьем».

Она ушла потом, а я сижу и вдруг услышала, про что она. Мобильный весь вечер не отвечает, звоню на домашний. А мама говорит: «Лариса пошла гулять».

2009/11/11 Изображая жертву

Я говорю администратору Коле на съемочной площадке: «Коля, надо срочно поехать и купить фильм «Изображая жертву». Надо очень срочно, гоните в магазин!» А это была очень хорошая группа, все четко и точно выполняли задачи. И точно так, как сказали!

И вот Коля убегает, объезжает в быстром порядке все магазины, не находит нужный диск с кино, решает поехать в магазин, который подальше, и чтобы объяснить свое долгое отсутствие на площадке звонит мне. Потому что все были очень ответственные. А я звонок не слышу, звук на телефоне выключен. Тогда Коля звонит Максиму, другому администратору, чтобы тот подошел и сообщил об отсутствии фильма. А на площадке беготня, я уже и думать про этот диск забыла. И тут подходит администратор Максим с очень скорбным видом и говорит: «Алеся. Коля просил передать, что нет». И вид у него такой несчастный-несчастный! Я говорю: «Что нет?» Макс разводит руками, чуть не плачет и говорит: «Ну, Алеся… Понимаешь… нет». — «Максим, да что нет?!» А Макс стоит ну просто дико несчастный, глаза, как у побитой собаки и говорит: «Ну… Коля… сказал… просил передать… Нет… Понимаешь… Нет». Я испугалась, думаю, умер кто-то, все, конец!!! Перезваниваю срочно Коле: «Что случилось? Что нет? Что произошло?!?» А Коля спокойно отвечает: «Да ничего не произошло, ты чо? Я просто попросил Максима подойти к тебе и сказать: «Передай Алесе: «Изображая жертву» нет».

И я смотрю в этот момент на очень несчастного Максима, который стоит передо мной с очень виноватыми глазами, весь сжался и говорит: «Нет… ну говорю же тебе… нет».

А это же была очень хорошая группа, все четко и точно выполняли задачи. И точно так, как сказали! Максим, передай Алесе, изображая жертву, нет.

Кстати, Максим потом стал актером.

2009/11/11 Фиалка

У Елизаветы Николаевны не было денег.

У Елизаветы Николаевны было: взрослая дочь, зять, внук и двухкомнатная квартира, в которой она жила вместе с дочерью, затем и внуком.

Мужа у Елизаветы Николаевны тоже не было.

У Елизаветы Николаевны было: кот Рыжик и много долгов.

Елизавета Николаевна работала в родильном доме санитаркой и получала мало. Ее дочь не работала. А зять не работал тоже. И внук не работал, он был очень маленький. Дочь сидела с внуком, а зять учился.

Все на работе знали, что у Елизаветы Николаевны так. И все ей помогали. Отдавали старые вещи, приносили одежду для ребенка. Или если осень, сезон яблок, то у Елизаветы Николаевны весь дом был завален яблоками. Потому что все везли ей яблоки с дач, у всех оставался излишек. Эти яблоки девать уже было некуда. Елизавета Николаевна и варенье варила, и компот закатывала, и сушила. Или если пошли на дачах огурцы, то весь дом в огурцах. Или в помидорах. Квартира иногда напоминала овощной склад, по ящикам на балконе можно было понять, что сейчас созрело и урожай чего в этом году удался больше всего. Вечерами Елизавета Николаевна закручивала банки с соленьями и вареньями на зиму. Она знала много рецептов, больше всего ей удавались патиссоны с перцами, они получались острыми и вкусными. Правда, патиссонов было не так много, в основном все оставляли их себе. Поэтому патиссоны с перцами считались деликатесом и открывались только по праздникам.

Елизавета Николаевна не помнила, когда последний раз плакала. Во-первых, она считала, что повода нет. А во-вторых, она про это вообще не думала. Бывало так, конечно, что старый фильм посмотрит, ну всплакнет. А так, чтобы закричать «да когда же все это кончится?!», выгнать зачем-то Рыжика из комнаты, с отчаянием бросить банку с огурцами в стену, хлопнуть дверью, внук бы проснулся и заплакал, зять сделал телевизор погромче, а потом бы Елизавета Николаевна вышла через три часа из комнаты, впустила обратно кота и стала заметать осколки вперемешку с огурцами в совок, швыркая зареванным носом — вот так она не плакала никогда.

Зато плакала дочь Елизаветы Николаевны. Она плакала иногда ночью, потому что по образованию учитель русского языка и литературы. А учителям много не платят, даже если устроиться на работу. Можно было заняться репетиторством, но надо же искать учеников. А где их найдешь? А если даже найдешь, то надо где-то с ними заниматься. Дома нельзя, потому что тут склад яблок, а учить учеников на их квартирах тоже не получается, потому что надо кому-то оставлять ребенка. А кому его оставишь? Мать все время на работе, а муж учится. Ему надо осваивать образование. Да он и ребенка-то нормально взять не может, боится, что уронит. В садик рано, в яслях коклюш. Безвыходная ситуация, совершенно безвыходная.

От безвыходности дочь Елизаветы Николаевны плакала иногда ночами. Один раз дочь Елизаветы Николаевны меняла постельное белье и пошла показывать подушку матери.

— Мама, ты видишь? — сказала дочь Елизаветы Николаевны и протянула подушку в разноцветных разводах.

— Это что такое?

— Это, мама, я плакала! Понимаешь? Я плакала, а наволочка полиняла от слез и на подушке остались разводы.

Дочь стояла с большим смыслом в глазах. Ей нравилось, что никто не догадывался про ее слезы раньше (хотя могли бы сообразить вообще-то), всхлипывала она не очень громко (хотя могли бы и услышать, между прочим), никто не подозревал о боли и переживаниях, она держалась, как могла. Но на подушке остались цветные разводы, этого уже не спрятать и вот с этим уже ничего не поделать. Она скрывала, как могла, но есть обстоятельства сильнее нас, правда всегда станет явью.