Евгений Костюченко - Граф Орлов, техасский рейнджер

• Название: Граф Орлов, техасский рейнджер
• Автор: Евгений Костюченко
• Издательство: АСТ, Астрель-СПб
• Жанр: Вестерн
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-17-055524-6, 978-5-9725-1332-1

«Пятьсот долларов тому, кто доставит в суд Джо Бродягу Смита. Живым или мертвым». Такие афишки висели на стенах салунов, болтались на столбах, а иногда их просто цепляли на колючки кактуса. Тот, кто умел читать, оказывался в выигрыше. Если умел стрелять лучше, чем вышеупомянутый Смит.

Капитан Орлов стрелять умел. Однако он приехал в Северо-Американские Штаты не для того, чтобы отстрелять десяток-другой бандитов. У русского военного разведчика были совсем другие задачи. Бандиты просто подвернулись под горячую руку…

---

Но сейчас Харрис что-то очень злой, коротышка грозно размахивает револьвером, когда Уолли пытается привстать с места. «Сидеть! Не двигаться! Гривс! Подними руки и медленно выходи из-за стола!»

Какая муха укусила этого Харриса? «В картишки играешь, а там горит дом твоего родного дяди!», кричит он.

«А я и не знал, что он горит», оправдывается Джерико, выбираясь из-за стола с поднятыми руками.

«А где ты был, когда начался пожар?»

«Вот здесь и был, все могут подтвердить».

И тут Харрис отступает на шаг и спрашивает совсем другим голосом: «А откуда ты знаешь, когда начался пожар?»

Джерико стоит посреди своей хибарки с поднятыми руками и ничего не отвечает, только ртом хлопает, как рыба на берегу.

Теперь-то ему не отвертеться. Все знали, как нещадно гонял его старый кровосос Натан Гривс. Все видели, как злобно Джерико смотрел вслед его лакированной коляске, когда она проносилась по дороге мимо ранчо. Все слышали, как Джерико повторял, что нет у него родственников ни в Оклахоме, ни в Техасе, нигде на белом свете, а дядя, какой же это родственник…

И теперь ему не отвертеться. Потому что никто не видел, как Пабло вчера ночью залез на высокий тополь рядом с домом Натана Гривса, перебрался по толстой ветке на крышу и густо присыпал ворованным порохом все резные карнизы и оградки. Так что, когда сегодня вечером Пабло выпустил из лука всего одну горящую стрелу, она превратила всю крышу в отличный костер.

А если кто и заметил, что пожар начался со стрелы, так все же помнят, что именно Джерико мастерил детишкам луки, шлифовал им тупые стрелы и учил целиться.

Так что теперь-то Джерико не отвертится. Теперь его наверняка упрячут за решетку. А если при пожаре кто-нибудь сгорит, то Джерико отправится прямиком на виселицу. Как было бы замечательно, если бы сгорел сам старик Натаниэль! Пламя пожара списало бы все долги Пабло, и не его одного. Пожалуй, не было на ранчо такого работника, который не задолжал бы старому Гривсу.

Но даже если старик не сгорит, Джерико все равно не отвертится, и его отправят отсюда подальше. И его хибарка освободится, и здесь будет жить Пабло. А уж он-то наведет тут порядок. Выскоблит полы, повесит занавески на окна, и вместо гвоздей в стенах тут появятся аккуратные крючки и полочки. И самое главное, Пабло не станет ворон считать и спать на ходу. У него была хорошая идея, но этот растяпа Джерико не согласился ему помочь. Теперь, когда его не будет, никто не помешает Пабло угонять из стада каждый день по одной корове и привязывать ее в укромной ложбинке, а в воскресенье спокойно перегнать маленькое стадо за речку в поселок старателей. Те ребята, говорят, тоскуют по свежему мясу и готовы расплачиваться за него золотым песком. Джерико высмеял его, когда он рассказал об этой идее, и сказал, что никакого золотого песка не бывает. Вот и пусть теперь расплачивается за свою дурость.

Нет, ему не отвертеться. Харрис держит его на мушке и медленно отступает из хибарки. «Пойдем, Гривс, пойдем. Шериф хочет тебя видеть. Очень хочет».

Джерико стоит с поднятыми руками, а коротышка Харрис отступает к порогу и смотрит на него. Смотрит, но не видит, что в дощатую стену воткнут топорик. Это старый топорик, которым забивают телят, проламывая темечко. Джерико когда-то засадил его в стенку и подвязал к топорищу веревку, на которой он сушит какие-то тряпки. Сейчас тряпок нет, веревка провисает через всю хибарку, от гвоздя в одной стенке к топорику в другой. Джерико стоит с поднятыми руками, и топорик сам просится к нему в ладонь.

Пабло очень хотел, чтобы Харрис перестал зря болтать. О чем можно еще говорить с этим индейским выкормышем? Вот сейчас Фредди Гривс схватится за топорик, и помощник шерифа засадит в него все шесть пуль из своего кольта! И все будет кончено! Без суда, без ожидания виселицы… Ну же, Харрис, всего одно движение пальца…

Наверно, Пабло Гомес в тот момент слишком сильно желал быстрой развязки. Наверно, он зашевелился, или засопел слишком громко…

Харрис на миг поворачивается к Пабло и Уолли, застывшим с картами за столом: «Сидеть! Не двигаться! Знаю я вас, все вы заодно, голодранцы…» Хрясь! Коротышка Харрис валится на пол, а в его затылке застрял топорик…

Джерико спокойно поворачивается к друзьям. «Не пойду я ни к какому шерифу. Если есть вопросы, пускай сам приходит. Пабло, сдай карты сначала». Харрис, лежа на полу, вдруг начинает вздрагивать и стучать каблуками об пол, но быстро затихает. Пабло дрожащими руками тасует карты, а Джерико поднимает с полу револьвер, бережно протирает его об рукав, прокручивает барабан. «Пускай шериф сам приходит. Я ему отвечу. Пабло, сдавай». Джерико говорит тихим обиженным голосом, и в глазах его блестят слезы…

Пабло отвлекся от воспоминаний, заметив, что Англичанин перестал сверлить.

— Давай работай! — прикрикнул он.

— Сверло затупилось. Есть другое?

— Нет.

— Надо заточить, — спокойно сказал Англичанин. — Это может сделать кузнец или слесарь. Выпустите меня на полчаса, я схожу в мастерскую и заточу.

— Ага, так мы тебя и отпустим! — ухмыльнулся Пабло. — Не нужен нам никакой кузнец. Канисеро заточит.

— А он сумеет?

— Не сомневайся. И если ты вздумаешь хитрить, то познакомишься еще и с тем, как здорово он точит ножи. Только махнет тесаком — и твоя башка покатится.

— Если моя башка покатится, вам никогда не открыть этот кофр, — ответил Англичанин.

— Не беспокойся! Мы и не такие открывали динамитом.

— Тогда зачем вам я?

— Сейчас нам динамит нужен для другого, — сказал Пабло. И осекся. Он и сам не знал, для чего Джерико ищет динамит. «Вот, опять он что-то от меня скрывает!» — подумал Пабло с обидой.

— Я устал, — заявил Англичанин. — Сверлить вы можете и сами, место я уже наметил. Теперь надо только ручку крутить. Или вы боитесь незнакомого инструмента?

— Ничего я не боюсь, — сказал Черный и взялся за дрель.

Он вставил сверло в лунку и принялся крутить рукоятку с такой яростью, словно этот железный чемоданчик нанес ему смертельное оскорбление. Однако через полминуты оскорбление уже не казалось таким уж смертельным, а еще минуту спустя Черный готов был сам просить прощения у неприступного замка. Он вытер рукавом взмокший лоб и повернулся к Пабло. Но тот, как бы не замечая его взгляда, отвернулся к люку и приподнял крышку.

— Я лучше снаружи покараулю, — сказал он, поднимаясь по лесенке. — Если постучу сверху, не шуметь. Ясно?

Никто не ответил ему, да он и не ждал ответа. Когда крышка опустилась за ним, Черный выругался сквозь зубы:

— Хитрожопый мексиканец! Что, от работы у него яйца бы отвалились?

— Этот порода такая, — с надменной улыбкой произнес Англичанин. — Есть люди, способные к работе. Как мы с тобой. А есть такие, что могут только ломать. Твой Пабло как раз из этой породы.

— Ломать и воровать, больше он ни на что не способен, — согласился Черный. — Если по справедливости рассудить, то пускай бы он сам и открывал этот чертов сундук!

— А где Пабло его раздобыл? Почту ограбил?

— Да нет, не почту. Мы с почтарями дела не имеем, они сейчас возят больше бумажек, чем денег. Этот сундук был в багаже одного иностранца. Мы его взяли чисто, без шума. На Персиковых холмах. Они там, в Сан-Антонио, думали, что никто не осмелится напасть на дилижанс чуть ли не на городской улице. Никто бы и не осмелился. Никто кроме нас с Джерико, — гордо сказал Черный.

— Я слышал про дело на Персиковых холмах, — медленно произнес Англичанин. — Так это — твоя работа?

— Ну, по правде сказать, я тогда был в другом месте, — признался Черный. — Джерико попросил меня найти хороший фургон для дальнего перехода. Когда мы встретились, Пабло начал хвастаться, мол, это он заметил сундук, тот был спрятан под сиденьями, а он, черт лупоглазый, заметил. Ну, ты заметил, ты и открывай, верно?

— Верно, — кивнул Англичанин и забрал у него дрель. — Устал? Давай теперь я…

Так, сменяя друг друга, они мало-помалу проделали в креплении замка две дырки. Затем Англичанин принялся орудовать молотком и зубилом, а Черный навалился на чемоданчик, чтобы тот не елозил под ударами.

— Там наверно, полно деньжищ, — мечтательно протянул он, увидев, что створки чемодана постепенно раздвигаются.

— Вряд ли. В таких кофрах обычно возят почту.

Англичанин оказался прав. Когда чемодан, наконец, распахнулся, из него вывалились плотно запечатанные пакеты. Они вскрыли их все — но ни в одном из них не было денег. Только письма. Да консервная банка с солониной, которую Черный с отвращением забросил в угол подвала.

Пабло пришел в бешенство, увидев распотрошенный чемодан и обрывки пакетов.

— Без меня! Как! Как вы посмели вскрыть без меня!

— Кто ж виноват, что тебя тут не было, — ответил Черный. — И не хватайся за пушку. Я не люблю, когда меня пугают.