Евгений Костюченко - Русские банды Нью-Йорка

• Название: Русские банды Нью-Йорка
• Автор: Евгений Костюченко
• Издательство: АСТ, Астрель
• Жанр: Вестерн
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-035502-5, 5-9725-0318-2

Осторожнее с мечтами: иногда они сбываются.

Двое одесских мальчишек - гимназист Кирилл и подмастерье Илья - мечтали об Америке. Начитавшись Фенимора Купера, они рвались за океан, чтобы сражаться с кровожадными индейцами на диких берегах Миссури.

Им было семнадцать, когда волна эмиграции выбросила их на нью-йоркский причал. И здесь, на диких берегах Гудзона, они столкнулись с кровожадными обитателями каменных джунглей. Жизнь не оставила им выбора. Кто не прорвется наверх, тот скатится на дно. Но у парней есть шанс, ведь они - из Одессы...

---

За все приходится платить. Но ничего, ничего. Я знаю, где деньги лежат. Чемберлен и Смайзерс присвоили все, что было у нас. Но я не терял время в тюрьме. Попался мне один человечек, он такое рассказал… Теперь я знаю все их банки, все игорные дома, все притоны. Я соберу ребят, и мы вытряхнем из этих ублюдков все наши деньги до последнего цента. Вот погоди, через год ты услышишь о нас. Я вложу в это дело свои пять тысяч, и через год мы получим пятьсот.

— Я тоже хотел бы вложиться в такое выгодное дело, — сказал Кирилл. — Не надо сворачивать. Едем в Конец Путей.

Брикс посмотрел ему в глаза. Взгляд его был таким мрачным, словно он только что похоронил всех своих родных.

— Еще раз тебе говорю: там нас никто не ждет.

— Ничего удивительного, ты же забыл дать телеграмму, — попытался отшутиться Кирилл.

Но Энди не изменил скорбного выражения лица.

— Хорошо, придется раскрыть карты. Крис, никакого Остина Крейна нету. Я сам похоронил его в Конце Путей. Никто не знает, где его могила. Только я. Да, я зарыл его на холме, и отправился домой, в Огайо, потому что после гибели Остина мне тут нечего было делать. Там меня и сцапали…

Кирилл обескуражено спросил:

— Зачем же ты вернулся?

— Меня зло взяло. Остин в могиле, я за решеткой, наши парни мотаются, как шакалы — а эти толстопузые ублюдки процветают! По-твоему, это справедливо?

— Нет.

— И ты еще спрашиваешь, зачем я вернулся?

Кирилл не выдержал его взгляда и отвернулся, разглядывая степь. Душистый теплый ветер овевал его лицо, необъятное море травы посверкивало волнами, а вдали синели холмы, за которыми в знойной дымке едва угадывались горы. Или то были облака? В море такое часто бывает — кажется, что впереди земля, а это только тучи, зацепившиеся за горизонт. Никогда не знаешь, что там, впереди…

Он поправил шляпу и основательно устроился на козлах, упершись каблуками в передок.

— Энди, а в Конце Путей есть почта?

— Можно сказать, что есть. В двадцати пяти милях.

— Значит, я могу оттуда отправить письмо домой?

— Вообще-то лучше передать его Вонг Кену, а уж он отправит.

— Тогда все в порядке. Едем в Конец Путей. И хватит разговоров.

Энди слегка взмахнул кнутом, и лошади тронулись.

— Значит, ты передумал покупать шхуну? Так, юнга?

— Так. Ты же сам говорил, что из моряков получаются настоящие ковбои.

— Это ерунда, — сказал Энди Брикс. — Главное — чтоб из тебя получился настоящий Потрошитель Банков.

Часть вторая. И где вы видели еврея-гангстера?

16. Черный Испанец с Большого Фонтана

Собирая силы для крупной драки, пацаны с Большого Фонтана не прогоняли Илюху Остермана, если он увязывался вместе со всеми, но и особого приглашения от них он тоже не получал. Боец Илья был отчаянный, однако проку от него было немного. В схватках он просто обвивался вокруг противника и пытался повалить его на обе лопатки, да так и барахтался с ним на земле, в то время как товарищи лупили врагов кулаками, пряжками и кастетами.

Один только Кирюшка Белов знал, что Илья просто не мог ударить человека по лицу.

На эмигрантском пароходе Илье пришлось не раз схватиться с попутчиками. Он честно клал тщедушных горцев на лопатки, правда, не без удушающего захвата за шею. Горцы молили о пощаде, вставали, отряхивались и отступали, окидывая победителя злобными взглядами. Наверно, они бы очень удивились, узнав, что, ступив на землю Америки, Илья вдруг изменил традиционной тактике.

Это случилось буквально через пару часов, когда вновь прибывших иммигрантов подвели к полуразрушенной многоэтажке. Толпа, оторопев, смотрела на дом, а из дома, из-за битых стекол, смотрели на них такие же горцы.

Остерманы стояли в передних рядах, рядом с иммиграционным чиновником.

— Это ваш дом. Заходите. Ищите себе место в вашем доме, — сказал чиновник. И ушел.

Илья подхватил узлы и первым ступил по железную лестницу. Он приметил окно, в котором не было видно ни одного любопытствующего, и решительно направился в его сторону по темному коридору.

Угловая комната на втором этаже отличалась от соседних тем, что не имела дверей. Не имела она и оконного переплета. Не было и мебели. Только драный тюфяк в одном углу. И покойник в другом.

Это был первый мертвец, которого Илья не знал при жизни. До сих пор он прикасался только к восковым лбам усопших родственников.

Однако к незнакомому желтому костлявому телу в одном исподнем Илья подошел спокойно и уверенно. В два приема переложил мужика на тюфяк. Взялся за углы и вытянул из комнаты, оставив посреди коридора.

Потом отряхнул руки и повернулся к окаменевшим родителям:

— Квартира свободна.

И пока понаехавшие армяне уплотнялись среди старожилов, где мольбами, где нахрапом — Остерманы заняли отдельную комнату, с окном, плитой и умывальником.

Некоторые сочли это вопиющей несправедливостью. Двое горластых юнцов появились на пороге, выкрикивая что-то на своем языке. Увидев испуганные лица матери и сестры, Илья приказал:

— Закройте уши, мама. Не ручаюсь, что вам будет приятно слышать то, что я имею сказать этим хлопчикам.

— Только без рук! — строго заявил отец. — Не хватало нам начать с полицейского участка!

Илья подошел к горлопанам и спросил почти ласково:

— Ну что вам надо, босяки?

Босяки не знали русского, но были оскорблены до глубины души. Один из них толкнул Илью в грудь и закричал, закатывая глаза. Второй выхватил нож и занес над головой.

— А вот этого не надо, не надо вот этого, — поморщился Илья, словно вид холодного оружия вызвал у него жуткую оскомину.

Он не мог ударить человека рукой по лицу. Да, не мог. Но оказалось, что он может легко бить человека ногами. Первого пнул в грудь, второго, с разворота, под ребра. Носком башмака врезал по запястью, и ножик выпал на заплеванный пол. Илья поднял его и со свистом начертил в воздухе крест. Горцы прижались к стенке, и лица их стали такого же цвета, как штукатурка.

— Еще раз кто подойдет — кишки выпущу, — сказал Илья. И по глазам догадался, что горцы поняли его без переводчика.

На рассвете в доме появился шумный веселый итальянец. Он бесцеремонно ходил по коридорам и на нескольких языках приглашал желающих поработать на пирсе. Видимо, он знал и турецкий с армянским, потому что скоро за итальянцем потянулась цепочка отчаянно зевающих жильцов.

Моисей Лазаревич Остерман не для того пересек океан, чтобы работать на каком-то пирсе или допустить к этому занятию своих детей. Нет, не для того. Позавтракав сухарями, выпив бесцветный чай, старый слесарь надел свой лучший костюм, подхватил саквояж с инструментом и смело вышел на улицы Манхэттена — чинить, лудить, паять и все такое прочее.

Оська отправился с отцом, а Илья остался. Всем было понятно, что драгоценное жилье нельзя бросить на беззащитных женщин.

Однако соседи, похоже, утихомирились. Побродив по коридорам, Илья заметил, что во всем доме не осталось мужчин. Видимо, все ушли работать. И он отправился посмотреть, в чем же заключается работа на пирсе.

Идти пришлось недалеко. Уже за поворотом он увидел множество мачт и труб, и блестящие осколки моря между ними. А по широкой улице навстречу ему тянулись ручные повозки, груженные тюками или ящиками. Каждую толкали двое, а то и трое, и среди грузчиков он узнавал своих соседей.

С независимым видом, сунув руки в карманы, он стоял на тротуаре. «И стоило уезжать из Одессы, чтобы таскать чужой груз? — думал он. — Стоило бросить наш уютный дворик, чтобы сдохнуть в вонючих развалинах, где даже парой слов перекинуться не с кем?»

Неожиданно из-за его спины вылетела стайка подростков. Они окружили одну из повозок, загруженную рулонами тканей. Раздались вопли, жалобные крики — и вот уже подростки бегут обратно, с добычей, а повозка стоит пустая, и бедолаги-грузчики разводят руками, а один держится за окровавленную голову.

«Быстро они тут работают», — подумал Илья и схватил пробегающего грабителя за шкирку, а другого сбил подножкой.

Армяне, воодушевленные неожиданной подмогой, кинулись вслед за обидчиками. Илья бежал впереди. Догнав очередного вора, он валил его наземь одним пинком, и мчался за следующим. Так он оказался на соседней улице, которая, как видно, тоже вела к пирсу, потому что и по ней тащились точно такие же повозки. Одна из них, с коробками, стояла на тротуаре, и на нее уже складывали награбленное.

Илья засвистел, заорал дурным голосом и принялся расшвыривать низкорослых чернявых грузчиков. От его соседей они отличались только тем, что лопотали по-арабски. Один из них замахнулся ножом, но у Ильи к этому времени уже была в руках палка, и он отбил выпад.

Драка была скоротечной. Арабы пустились наутек, а армяне живо подхватили тачку и перекатили на свою улицу, подбирая разбросанные рулоны и складывая их поверх трофейных коробок.