Сергей Переслегин - Мифы Чернобыля

• Название: Мифы Чернобыля
• Автор: Сергей Переслегин
• Издательство: Яуза, Эксмо
• Жанр: Публицистика
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-17797-3

Что на самом деле произошло 20 лет назад на Чернобыльской АЭС?

Были ли приуменьшены подлинные масштабы катастрофы — или, наоборот, преувеличены? Так ли на самом деле опасна радиация, как принято думать? И доказана ли прямая связь между ее малыми дозами и онкологическими заболеваниями?

Что правда, а что ложь в жутких репортажах о «чудовищных мутациях» и «неисчислимых жертвах Чернобыля»? Стоит ли верить расхожим обвинениям в адрес «страшного атома, уничтожающего все живое», «демонических атомщиков» и «кошмарных АЭС»? Или все это — лишь суеверия и мифы, насильно вбитые в общественное сознание в ходе идеологической войны, развязанной против СССР?

Эта книга уникальна. ТАКОГО о Чернобыле вы еще не читали.

Автор этого сенсационного исследования, физик, историк и философ Сергей Переслегин, прославившийся своими предыдущими работами «Вторая мировая: война между реальностями», «Тихоокеанская премьера» и др., ВПЕРВЫЕ рассматривает чернобыльскую трагедию не только как реальную техногенную катастрофу, но и как целый комплекс мифов, навязанных всему миру, но в первую очередь — гражданам СССР.

---

Сергей Переслегин Мифы Чернобыля

Семинар 1 ЦЕЛИ И ЗАДАЧИ

А кое-кто по костям моим пройти

мечтает, бог его прости, со славою…

М. Щербаков

Чернобыльская катастрофа или авария? Драма или трагедия? Жертвы науки, управления или советского (москальского) геноцида? Прошло двадцать лет. Сменилось поколение. Поколение это сколько? Правильно ли мы помним то, что помним? Кто и что помогает нам забыть? Кто отвечает за «правильность»? А «гуманизм с человеческим лицом» — вы его видели? А вы?

Те же люди вокруг темы дня, месяца, года, эпохи… Вспоминающие, помнящие, непомнящие. Не слишком-то одни, другие и третьи любят друг друга. Конфликт поколений никуда не делся.

Семинар наш упрямо катится по дороге из желтого кирпича в постиндустриальный мир. Мы, сорокалетние, стоим на страже Перевала. Арба вспоминающих, запряженная прежней онтологией, тянет нас вниз с горы, обратно; мы на самом деле сами очень хотим туда: там наши отцы, наши принципы, наша мораль и наше компактифицированное знание, структура которого утеряна, и мы это понимаем не хуже «их», атомщиков времен Чернобыля, настоящих, советских. Индустриальная держава, которой нет равных, — вот настоящая мечта отцов. Мы по-прежнему всей страной проигрываем олимпийский хоккейный матч. И сетуем, что наша авиационка не в состоянии сделать этот окаянный «немецкий боб». Или у нас уже нет шпионов за технологиями? Так наймем японцев, что ли? Це, Боже ж мой! И даже Украина уже почти за холмом… Там, где начиналась когда-то русская земля.

3. Бжезинский предупреждал мировых проектантов: Украина — точка сборки славянской идентичности. Только бы не возникла сборка России и Украины!

А по нам — только бы возникла и ширилась. Тогда прорвемся! Превратим Чернобыль в лабораторию, замкнем там все мыслимые и немыслимые «ядерные циклы», построим «Атомный университет» и выйдем на мировой рынок со своими реакторами — русской сборки или украинской сшивки. «Господь узнает своих». Куда там! «Оранжисты» знают про американские деньги, и на дворе Двадцать Первый век, — лозунгами народ не подобьешь на подвиги. А денег хватает только на водку. Как в старом анекдоте. Нам с Перевала видно, но мы, как те собаки: видим, да сказать, докричаться не можем.

По Его Величеству Большому Сюжету Чернобыльская катастрофа случилась на Украине. Она, фактически, сгубила Михаила Горбачева и весь его запал, а заодно и финансовый резерв, свела на нет ресурс развития… Однажды Горбачев «уговорил» съезд партии. Еще он сказал странам СНГ: «Идите и будьте свободными!» Ему не простили! Потом от рака умерла жена уже бывшего к тому времени реформатора. Что это? Месть? Чья?

— У меня две головы! Я из Чернобыля! Ха-ха-ха!

— И что они носятся с этим Миннспред? Звучит, как Минвред!

— Волга впадает в Каспийское море. Сталин был диктатором.

— Конечно, Македонский — герой, но зачем же стулья ломать?

— Плутоний — это из фильма «Назад в Будущее»: «У вас, в 1985 году, плутоний, наверное, продается в каждой аптеке, а у нас его ТРУДНО достать…»

— Атомную бомбу изобрели американцы.

— От них все зло. Тупые, как ихний Буш.

— Но сноубордисты и горнолыжники у американ классные. Нас сделали.

— А катастрофа? Ну да, знаю. Все облучились. Но все это было до моего рождения, а значит — не существенно.

«Титаник» затонул со сливками индустриального общества, и тут вскоре началась Первая мировая война, до ужаса неэстетичная, с применением оружия массового поражения, с четырехлетним «стоянием (в грязи) на Эне», с погибшими надеждами на Золотой век.

Про «Титаник» все смотрели фильм и плакали по молодым и красивым жизням, загубленным по цепочке ошибок, словно специально все сыграли нужные им роли: и конструкторы, и рулевые, и капитан.

Чернобыльский эксперимент не был показан в красивой мелодраме и остался темным пятном, исчезающим из памяти у молодых. Вместе с образом советской державы, который искажают сегодня все, кому не лень. Да и сами мы, вправду сказать, интерпретируем события в угоду собственной сегодняшней аналитичности. Трудно признавать, что под влиянием идеологии — иногда не жили и вовсе. Тоталитарный режим свободы не оставляет, и мы оказались достойными заложниками своих вождей и правителей. Это — нехорошо и не плохо. Это — факт такой исторический. Зомбификация прошла, но не на всех повлияла одинаково. Многие оказались устойчивыми. Написали про «Полдень. XXII век». Заметьте, не про XXI… Неужели, так долго ждать?

«Дети оттепели» привыкли к клиповому, визуальному ряду. Они взрослели уже в эпоху воинствующего потребления. Идеология сменилась на капиталологию оберток. Сущности, скрупулезно собираемые нами на книжных рынках, стали доступны, но потеряли актуальность вместе с рискованностью их добычи. Классическое образование советской школы пало. Мы, это сами допустили. Теперь, вот, загораем на Перевале и думаем, как бы спасти индустриальное знание, чтобы, к 2012 году не пришлось отстреливать собак по ночам и давать «тепло и свет» от угольной топки два раза в сутки. В феодализм не хочется. По некоторым сценариям — придется.

Мы стоим на Перевале, потому что дети счастливо уверовали, что несмотря на бардак — все как-то образуется. Армяне, сидевшие два холодных года без света, утверждают, что не образуется…

Писатель Г. Медведев вроде бы поддерживает нас:

«— Реактор разрушен, Саша… Надо уводить людей с блока…

— Реактор цел! Мы подадим в него воду! — запальчиво возразил Акимов. — Мы все правильно делали. Иди в медсанчасть, Валера, тебе плохо… Но ты перепутал, уверяю тебя… Это не реактор, это горят строения, конструкции. Их потушат…»

Любимое словечко детей: не парься!

Родителям хочется облечь это в другую конструкцию: не парься вблизи сложных систем, они мстят некомпетентным. Мы — зануды. Но нам нужно удержаться от безопасности во имя безопасности, и мы прилежно учимся у молодежи ее веселому пофигизму. Мы караулим границу. Умер К. Булычев, написавший «Перевал». Аркадий Стругацкий ушел раньше. Может быть, не хватило сил каждый день наблюдать, как блекнет образ Будущего, в котором хочется жить.

Сегодняшний студент, найдя на улице светящуюся штучку, вряд ли подумает, что «это радиоактивно»: никто не ждет беды. К легкому возбуждению вокруг института ГОИ в Санкт-Петербурге как-то попривыкли — дай кто его замечает? Там — фон. Все знают. И граниты у нас в Питере радиоактивные… Жители Припяти ходили по кускам графита и вопрошали, что же это такое? Откуда?… История обросла мифами и страшилками. Из нашего поколения, те, кто не на Перевале, ставят детишкам защитные экраны на компьютерные мониторы, потому что радиация… и вопят о вреде мобильников… Это — жертвы рекламы, и двоечники. Они учились в отличной школе и закончили вузы, в которых преподавались основы теории ошибок измерения, должны, по идее, знать, что такое «превышение точности». Но это люди, которые решают, как нам жить — со светом или без света. И армянский эксперимент с выключенной АЭС убедительно показал, что без света плохо. Но показал пока только армянам, увы…

Мы стоим на Перевале, и нам видны неясные очертания когнитивного мира: вот сноубордист взлетает в небо, и потешное выражение на его лице близко видно — японец или китаец? Города? Есть ли там города? Мировые ли? А АЭС? Где они на будущей карте? Там ли, где мы запланировали их в своем геополитическом снобизме последними усилиями существующего в воспоминаниях МИНСРЕДМАША? На Перевале дует. Нас ругают атомщики снизу. Непомнящие смеются откуда-то сверху, постоянно оставляя в воздухе «улыбки без кота». У них там, в «Магазинчике БО», продаются «приколы» на вес и «офигение» на час. Мы не хотим фигеть. Мы — корабль конвоя. Для нас Чернобыль был величайшим событием, разрывом истории, точкой бифуркации. Это событие образо-вало для нас Перевал, который называется теперь в прессе «постиндустриальным барьером». Мы даже не знаем пока, как спуститься по ту сторону, потому что не умеем летать на досках. И потом, вдруг они там, в Будущем, такие же плохие, как в фильме про крутых копов, где бьют самого Джеки Чана, который вроде из наших убеждений о справедливости… Хотя и китаец. Китайцы, прилежно строят у себя Советский Союз. Счастливые люди, у них впереди «призрак коммунизма». А у нас впереди или светлое, или темное будущее — куда не очень хочется, с одной стороны, и неясно, как попасть — с другой. Или откат с горки, сшибая отцов, к стаям собак и «новому средневековью» с трехсотлетним собиранием пазлса из знаний об индустриальном мире. Исламисты нас похвалят, они как раз наверху феодализма устроились, в долине нас ждут, чтоб на штыки поднять. На кой ляд им гости из чужого настоящего и будущего. У них пока хорошо с нефтью. А телевизор можно смотреть и при свечах — как сказал однажды Леонид Кучма, какой никакой, а местный украинский политик, а не американский ставленник, и не апельсиновый Шрек.