Евгений Костюченко - Шайенский блюз

• Название: Шайенский блюз
• Автор: Евгений Костюченко
• Жанр: Вестерн

Неожиданная встреча на Пулковском шоссе закончилась тем, что Степан оказался на Диком Западе, в XIX веке. Он не пропал в чужом враждебном мире, потому что быстро усвоил его правила. Если ты отвечаешь за свои слова, тебя уважают и белые, и индейцы. Если бьешь без промаха и не боишься смерти, тебя уважают уцелевшие враги. Так он и жил. Построил город, окружил себя друзьями, встретил подлинную любовь.

Но на просторах прерий уже появились новые хозяева жизни. Они были уверены, что туго набитый кошелек позволит установить здесь собственные порядки. Они просчитались.

«Если закон против меня, то тем хуже для закона», — решил Степан Гончар, снова берясь за винчестер.

***

Авторская переработка изданной книги «Зимний Туман — друг шайенов».

Сохранено авторское форматирование.

Обложка от wotti (согласовано с автором книги).

---

Степан повесил на шею винчестер негра.

— Ему нужна лошадь? Пусть забирает гнедого. Каурый — твой, Мушкет. Теперь у тебя есть кольт, есть и попутчик. Не задерживайтесь тут. Это место называется Холм Смерти, и, говорят, отсюда никто не уходит живым. Желаю удачи.

— Что? — Мушкет озадаченно переводил взгляд с негра на Степана. — Ты нас бросаешь?

— У вас своя дорога, у меня — своя.

18. Волк выходит из леса

Чтобы вернуться на поляну, где стояла палатка шамана, следовало идти вниз по ручью. Но Степан пошел вверх, а потом свернул еще выше по склону горы, чтобы запутать следы. «Дезертир и налетчик как-нибудь между собой договорятся, — думал он. — Не пропадут. А вот нам с Ахатой и Сорокой надо сматывать удочки. Холм Смерти становится слишком оживленным местом». Он сделал еще один крюк и, наконец, снова набрел на ручей. Когда он вернулся к поляне, сумерки сгустились до пепельной густоты, скрадывая краски леса.

Голод снова начинал терзать его. Степан надеялся, что к его возвращению тетерев будет уже не один раз повернут на вертеле над костром, и с досадой заметил, что едой и не пахло. Хуже того, в воздухе не было ни горечи дыма, ни кисловатого запаха залитых углей.

«Может быть, я заплутал?» — подумал он, остановившись на поляне. Она была пуста. Ни шатра, ни следов костра. И только утоптанная трава выдавала места, где недавно стояли палатки.

Он устало опустился на землю и прислонился к березе. Через несколько минут опустится непроницаемая темнота. Наступит время духов и ночных хищников, а людям придется сидеть в своих норках и ждать рассвета.

Гончар обвязал веревкой оба винчестера и закрепил свободный конец на поясе. Поплевал на ладони и, подпрыгнув, ухватился за толстый сук. Толстая береза поскрипывала, когда он забирался по стволу. Добравшись до развилки, он подтянул за собой винтовки и уложил их на соседние ветки. Получилась отличная опора. Нарезал молодых ветвей и, устроившись в гнезде, привязал себя к березе. Придется лечь спать голодным. «Ужин отдай врагу», вспомнилась ему присказка из прежней жизни.

Что случилось на поляне, пока его не было? Да ничего не случилось. Просто Ахата услышал выстрелы и решил, что Горящий Волк уже не вернется. Интересно, как далеко ему удалось уйти? Завтра утром его следы еще будут заметны, особенно в лучах низкого солнца. Степан легко догонит шамана. И его дочку.

Вспомнив о Сороке, он заворочался, и веревка больно впилась в бок. Да, пока все сбывается. Что там говорил бизон? «Тебя ждет красная женщина, черный попутчик и город железных мостов».

Вот и не верь после этого в вещие сны. Гончар помнил, что после всех магических ритуалов ему пришлось пожевать какой-то наркотик. Он отключился и во сне встретил говорящего бизона. О чем они говорили? Кажется, Степан просил одного — нет, не просил, умолял.

«Дай мне сил, чтобы встать на ноги. Я не хочу провести остаток жизни, валяясь, как бревно. Не хочу быть обузой для близких. Я еще не жил по-настоящему. Дай мне сил…»

«Как ты смеешь просить меня о том, что я и так даю тебе без всяких просьб? Разве ты не дышишь воздухом? Разве не стоишь на земле? Разве вода не утоляет твою жажду? И разве не согревает тебя огонь? У тебя есть все, что нужно для жизни. И сила вернется к тебе».

«О чем же мне просить тебя?»

«О том, чего не знаешь».

Сейчас, вспоминая сон, Гончар похолодел точно так же, как тогда, когда стоял перед огромным бизоном.

«Я не знаю, зачем я здесь! Я видел весь мир, и не нашел в нем ничего для себя. Построил город, но не живу в нем. Проложил дорогу, но и она — не для меня. Тогда зачем это все, и зачем нужен я?»

«Ахата отправил тебя ко мне не для беседы о смысле жизни. До сих пор все, кого он присылал, хотели одного — спасти свое племя. От голода, болезней, от врагов. Книга жизни твоего племени еще не написана до конца. Ты можешь переписать некоторые ее страницы заново. Достаточно выбросить или добавить несколько слов, и смысл всей фразы изменится. Ты вычеркнешь лишние слова и впишешь вместо них новые».

«О каком племени ты говоришь? Я человек без роду, без племени. Я здесь чужой, и я совсем один».

«Ты не один. Спасай свое племя. Я дам тебе красную женщину, черного спутника и город железных мостов, — сказал бизон. — В этих трех твоя жизнь. И научись читать».

«Я умею».

«Нет. Ты знаешь буквы и различаешь слова, но ты еще не умеешь читать знаки. Я говорю с тобой не буквами и не словами. Эй, где ты видал говорящего бизона? Посмотри под ноги, и увидишь следы. Здесь прошли бизоны. Научись видеть следы тех бизонов, которые еще не прошли здесь. Научись слушать голос безмолвия. Научись видеть мысли людей и зверей. Научись читать знаки».

А потом бизон исчез. Исчезла и пустая прерия под выгоревшим небом. Исчезло всё. Пустота сгустилась до черноты. И в черном пространстве свет фар выхватил одинокую фигурку на заснеженной набережной.

Это был узкоглазый морщинистый старик с жиденькой бородкой. Длинная лисья шуба волочилась по снегу, когда он шагнул навстречу машине Степана. «Холодно тут у вас, — старик улыбнулся, непринужденно устраиваясь на пассажирском сиденье. — Самое время покурить. Не возражаешь?»

Не дожидаясь ответа, Ахата подал Степану зажженную сигару, а сам уже дымил точно такой же…

И снова жар тяжкого полуденного солнца, и снова вишневые глаза огромного быка, и его низкий давящий голос:

«Ты был на пороге смерти, когда твое племя дало тебе жизнь. Сейчас смерть кружит над твоим племенем. Дай ему жизнь»…

Что было дальше, Степан не помнил. В памяти осталась только выжженная степь на все четыре стороны, и удаляющиеся черные точки. Бизоны ушли, и он остался один под лиловым куполом неба.

Итак, красную женщину он уже встретил. Встретился ему и черный, но негр-дезертир явно не годился для роли спутника. А вот женщина…. Таких в его жизни еще не было. «И не будет, если ты сейчас же не заснешь, — оборвал свои мечтанья Степан. — Утром ты должен быть свежим и бодрым. Если будешь клевать носом, далеко не уйдешь. Не забывай, как называется эта горка».

Его разбудили не лучи восходящего солнца, и не щебетание птиц. Нет, первыми в лесу проснулись муравьи. Отправившись по своим обычным маршрутам, они обнаружили неожиданное препятствие и принялись пробовать его на вкус. Спрыгнув вниз, Гончар еще долго вытряхивал их из складок одежды, а одного злодея с трудом выковырял из уха.

Он напился из ручья и позавтракал белыми сладковатыми корнями стреловидной травы, которая росла в воде. Шайены умели готовить из нее несколько блюд, но сейчас Гончар удовольствовался ею в сыром виде. Экологически чистый салат. И ноль калорий.

Разрядив винчестер убитого ловца Питерсов, он пересчитал патроны. Их было всего семь. В винтовке дезертира патронов не было. «С боеприпасами у нас плохо, с едой еще хуже, — подумал Степан. — Как насчет транспорта? Ноль. Карта, компас, информация о местности? Абсолютный ноль. Где он находится, этот Холм Смерти? До Форт-Робинсона двести миль. Знать бы, в какую сторону. Что ж, если не знаешь, куда идти, шагай вниз».

И он пошел вниз по склону, стволом винчестера раздвигая ветви перед собой.

Солнце пригревало сильнее, и лес постепенно менялся. Под ногами Степана перестали хрустеть черные сучья, и березы уже не окружали его прозрачной стеной, уступая место под солнцем другим деревьям. Вот на пути встали заросли папоротника, вот засветились впереди красные стволы сосен, и мокасины Гончара ступили на хвойный настил. «Лосиные места», — подумал он и остановился. Пора подумать о еде.

Не понимая, зачем он это делает, Степан бесшумно взвел курок и замер, по плечи скрываясь в папоротнике. Легкий порыв ветра донес до него запах зверя.

Он навел ствол на просвет между соснами и застыл, затаив дыхание.

Так прошла минута. Или час. Из-за деревьев выпорхнула сорока. Она уселась в кроне сосны и коротко прокричала.

«Ну все, пропала моя охота». Степан едва не опустил ствол. Но сорока быстро умолкла.

И вдруг как раз там, куда был направлен винчестер, над ярко-зелеными макушками молодых сосенок проплыла огромная голова лося. Степан заметил, как вздымаются и опускаются его широкие лопатки под светло-бурой шерстью — и выстрелил.

Лось издал короткий мычащий звук, и его передние ноги подкосились. Он скрылся за сосенками, и через несколько секунд Гончар услышал, как тяжелая туша рухнула на землю.

Сорока затрещала, захлопала крыльями и заметалась ярким черно-белым пятном, улетая между соснами.

«Кажется, я должен поблагодарить ее, — подумал Горящий Волк. — Но сначала надо сказать спасибо лосю. Спасибо моим мокасинам за то, что ступают бесшумно. А также тому пришельцу, что отдал мне свое оружие. Его винчестер так метко стреляет, спасибо ему. Спасибо и этому ножу, который так легко вспарывает крепкую лосиную шкуру».