Александр Шевякин - КГБ против СССР. 17 мгновений измены

• Название: КГБ против СССР. 17 мгновений измены
• Автор: Александр Шевякин
• Жанр: Публицистика
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-46722-8

Сенсационное расследование величайшего преступления XX века — убийства СССР. Разоблачение главной тайны КГБ. Вся правда о «17 мгновениях измены». Неопровержимые доказательства существования чекистского заговора, направленного на развал и ликвидацию Советского Союза, — именно Комитет государственной безопасности был главным кукловодом проклятой «перестройки», сыграв в этой трагедии решающую роль; именно с Лубянки дирижировали массовыми беспорядками и управляли кремлевскими марионетками, «проср…шими» (говоря словами Сталина) великую державу!

Почему спецслужбы, созданные для защиты советской власти, стали ее палачами и могильщиками? Как и когда произошло перерождение «рыцарей революции» в отпетых иуд с грязными руками, холодным сердцем и головой, занятой лишь мыслями о продаже Родины? Каким образом органы государственной безопасности превратились в рассадник государственной измены? Кто руководил величайшим предательством в истории России?

Нарушая все табу и запреты, эта сенсационная книга отвечает на самые острые и болезненные вопросы новейшей истории.

---

Были и еще недоработки, подчас их можно воспринимать с долей юмора, но стоит понимать общую атмосферу тех лет: «С конца 50-х годов и до прихода в КГБ Ю.В. Андропова в органах госбезопасности витала навязанная ЦРУ США вреднейшая концепция о том, что в нынешнее время научно-технического прогресса утратила свою ведущую роль агентура как в разведке, так и в контрразведке. Утверждалось, что место агентуры в сборе секретных сведений занимают технические средства, добывание информации из открытых источников и иными легальными методами. Многие наши работники не согласны были с такими утверждениями, но кое-кем им навязывались идеи о том, что если шпионы противника и действуют, то в их поиске ведущее место должны занять информационно-поисковые (кибернетические) системы, буквально и примитивно истолковывались способности вычислительных машин к реализации творчески-логических функций. Надо сказать, что к середине 60-х годов эти кибернетические „заскоки“ были изжиты разоблачением ряда крупных агентов ЦРУ США и других разведок»[236]. А уж после наступило время, когда такие, с позволения сказать, «теории» были названы не просто вредными, но и указано их зарубежное авторство: «Американцы долго вдалбливали в наши головы, что надо отказаться от агентурной работы, что человеческий фактор вещь не важная, главное — техника, получение информации с помощью технических средств. Некоторые специалисты, в том числе у нас, поддались этому веянию. Да, говорят они, действительно, можно получить огромный объем важной информации с помощью чисто технических средств, и тогда агентуру можно „отмести в сторону“.

Но что получилось? В те же самые 20 лет, что американцы об этом шумели, они сумели создать в Советском Союзе очень большую агентурную сеть. Причем их агенты занимали такие позиции, которые позволяли американцам (и некоторым другим) получать сведения, которые они другим способом никогда бы не получили»[237].

Другими схожими примерами могут быть подход к критерию затраты/качество[238], или увлечение «красивостями» составления разного рода планов[239].

Не подпуская других специалистов СССР к стоящей информации, перекрывая им «интеллектуальный кислород», ограничивая допуски к той или иной литературе, сам КГБ стремился к максимальной информированности, так как он входил в так называемый Список 1С — степень ограничения для поступавшей из-за рубежа литературы, куда входили библиотека ЦК, Библиотека имени Ленина и, возможно, ИНИОН[240].

Разумеется, не все так просто, и добытая секретная информация для разведки может оборачиваться и неприятной стороной. Это характерно как для советской, так и противоположной стороны: «Постоянная погоня за самой свежей и секретной информацией, которая часто тут же устаревает, водит спецслужбы и аналитиков по замкнутому кругу. Поэтому в качестве вспомогательного метода политического прогнозирования целесообразно исследовать и использовать принципы и стандарты профессионального мышления, функциональные комплексы стереотипов, то есть понятия и научные категории, использующиеся в политике и военной практике США. В конце концов мышление очень консервативно. Все хитросплетения политиков, спецслужб и дипломатов вызревают, возникают в традиционной атмосфере научной, военной и дипломатической бюрократии, в обстановке международных предрассудков, т. н. компромиссов, часто имеющих привкус закулисных сделок бюрократов, формирующих фон международного сотрудничества-соперничества. Эта атмосфера, эта довольно устойчивая среда рождается и питается на широком и довольно консервативном поле профессионального сознания (…) на понятийном поле американской стратегии национальной безопасности»[241]; «Хелмс был вынужден разрешить официальную проверку методов сбора разведывательной информации (…). Для этой цели он создал небольшую группу, во главе которой поставил опытного старшего сотрудника ЦРУ Хью Каннингхема. (…) пришли к выводу, что разведывательное сообщество США добывает слишком много информации (…) установили, что усилия по сбору информации часто дублируются, что на добывание примерно одних и тех же разведывательных данных часто тратят большие суммы две или несколько разведывательных организаций, что значительная часть информации малоценна. В докладе отмечалось, что обилие „сырых“ разведывательных данных лишь затрудняет работу разведки, мешает специалистам по анализу отделять действительно ценную информацию от малоценной и составлять для лиц, вырабатывающих национальную политику, обоснованные документы. Говорилось также, что перенасыщенность разведывательными данными приводит к составлению лишних разведывательных докладов, которые мало что дают для выработки национальной политики»[242]. Ну, тут уж точно никакая гигиена интеллектуального труда не поможет…

Занимался КГБ и явлениями, находящимися за гранью обычной науки[243], причем и далекой на первый взгляд от социальной[244].

Весьма важными были исследования в области манипулирования отдельными, первостепенными фигурами стратегического управленческого звена[245], и это сыграло огромную роль в самый ключевой момент разгрома СССР, что пришелся на август 91-го, мы еще обязательно будем говорить об этом. Разумеется, что об этих возможностях спецслужб никто не говорит прямо: мы-де взяли и использовали того или иного человека; нет, говорится только об исследованиях психологических данных человека и о том, что воздействия направлены во внешний мир[246]. Мы знаем, что по крайней мере однажды на фоне партийных структур КГБ выделился и более оперативно поступивший информацией[247].

Все эти знания особого рода дали возможность составить некие наметки всего дела в общем, но без точно расписанного плана, и стоит понимать, что серьезные многоходовые стратегические операции спецслужб будут обречены на провал, если они не будут еще и многовариантными, с набором запасных альтернатив и разного рода «домашними заготовками», дело это хрестоматийное, и нам оно известно давно.

Руководствуясь этими соображениями, мы говорим, что была общая, согласованная с западными политиками цель, но никак не детально выписанный план. Саму по себе общую доктрину можно было разрабатывать и постоянно подкорректировать только в свободной бесконтрольной обстановке — то есть на Западе, в США, в Лэнгли или же какой-то иной стратегической разведке, даже названия которой мы не знаем. Поэтому я смею утверждать, что хотя в нижеследующей цитате, в общем-то, все правильно, но только в указанной частности автор ошибается: «Проект „М“. Так называют сегодня андроповский „Мобилизационный проект“, неизвестно, существовавший ли реально документ. В общем виде под таким названием подразумевают план Андропова, направленный на мобилизацию всех усилий советского общества, политического руководства страны для того, чтобы создать новую эффективную систему экономики.

Созданная им команда, еще до того, как он стал генсеком, разработала предложения, чтобы спасти страну от распада. Эти предложения сводились к устранению КПСС от руководства страной и передаче ее функций некой „силовой структуре“. (…)

План всесильного еврея. Именно так называет андроповский план „М“ московский публицист Сергей Кирьянов, обвиняя его в подготовке крушения Советского Союза»[248].

Важным является и соблюдение принципа обратить мощь врага себе на пользу, конечно же, это не планировалось специально, это только мы находим и подчеркиваем эффект, но так получается, что СССР сам еще и профинансировал свое поражение. Бюджет КГБ, начисляемый через Первое управление Министерства финансов СССР, стал, как ни странно, главной кассой для разрушения Союза.

Можно сказать, что на этот раз КГБ превзошел сам себя. Используй он методы столь виртуозные в борьбе с внешним врагом, и в тех же Штатах там не то что самолеты врезались бы в небоскребы, а индейские племена занимали бы города, да и форт Нокс не был бы забыт. Залезть в Овальный кабинет президента США, достать все документы из сейфа, сфотографировать их и тихо-мирно-уйти, не потревожив при этом развлекающихся самого хозяина и стажерку Белого дома, — это, безусловно, разведка. Но заменить настоящие сто долларов на фальшивые в кармане какого-нибудь своего врага, пойти тут же настучать ближайшему полисмену, чтобы жертве дали лет пять уже без дальнейшего вашего участия, — это тоже разведка. Ведь какая операция «Перестройка» — шесть с лишним лет! — и ни одного прокола! ЦРУ и Моссад на этом фоне просто недоумки, пусть они на меня не обижаются. Такого мнения не я один. Рассказывают, как руководитель французской внешней разведки (Service de Documentation et Contre-Espionage) граф Александер де Маранш, натерпевшийся от дилетантства своих заокеанских коллег, в доверительной беседе с Р. Рейганом высказался так: «Не доверяйте ЦРУ. Они — несерьезные люди!»[249]. Этим нельзя поручить элементарное — все равно прокололись бы. А «Перестройка» — это самая удачная операция за всю многолетнюю историю отечественных служб.