Максим Горький - Том 6. Пьесы 1901-1906

• Название: Том 6. Пьесы 1901-1906
• Автор: Максим Горький
• Жанр: Русская классическая проза
• Год: 1949

В шестой том вошли драматические произведения, написанные М.Горьким в 1901–1906 гг. Все они включались автором в собрания его сочинений.

За исключением пьесы «Враги», эти произведения после первого появления в печати автором не редактировались. Текст пьесы «Враги» правился автором в 1933 г.

http://ruslit.traumlibrary.net

---

Лидия. Могу уйти?

Анна (искренно). Я вам противна, да? Поймите, — я не могу жить иначе…

Лидия. Простите меня… но, мне кажется, ваша… такая любовь — тяжела ему.

Анна. Он — сильный, он очень сильный!

Лидия. До свиданья! (Идет.)

Анна. Не презирайте меня… Ну, все равно! О господи… помоги мне… помоги мне!

(Идут исправник и Притыкин, оба сильно выпившие. Анна, заметив их, поспешно исчезает.)

Исправник. Представь, Архип, что ты исправник и тебе надо жениться… на ком? Вот вопрос… да!

Притыкин. Я бы во всяком положении на богатой женился…

Исправник. Это разумеется… Ну, а если они обе богаты — и Монахова и Лидия Павловна? Ну?

Притыкин. Я бы Лидию Павловну взял…

Исправник. Н-да… а почему?

Притыкин. Потому — Монахова замужем… А вот студент этот, знаете… я вам скажу…

Исправник. Черт с ним! Мальчишка… Она замужем… мм… это верно! Но ведь она может быть вдовой…

Притыкин. Это всякая женщина может…

Исправник (поражен). Именно… всякая! Ф-фу! Значит — все мы умрем… ты понимаешь?

Притыкин. Уж такое положение.

Исправник. Верно — положение! Это ты хорошо сказал… каналья! Положат тебя, и — лежи…

Притыкин. Он такие слова говорит… ой-ой!

Исправник (задумчиво). Другие люди ездят на охоту, играют в карты, а ты — лежи…

Притыкин. Вы обратите внимание: да! Он говорит — народ своей кровью…

Исправник. Ерунда!

(Дробязгин бежит.)

Притыкин. Нет… он язва!

Дробязгин. Яков Алексеевич, пожалуйте! Доктор Монахову в морду дал!

Исправник. Что такое? Почему?

Дробязгин. Неизвестно…

(Втроем идут к дому. За деревьями является Дунькин муж, одичавший от пьянства, оборванный. Черкун ведет за руку доктора, сзади идет Надежда и потом Степа.)

Черкун. Вы сейчас же уйдете…

Доктор (ревет). Кто вы такой? Вы здесь развратили всех…

Черкун (тихо). Ну… молчать! Стыдитесь…

Доктор. Вы оба — воронье… Я вам не падаль… меня не расклюете, как Редозубова… Кто вы такой, я спрашиваю?

Черкун. Да ну, идите же! (Ведет его в глубину сада.)

Надежда (радостно, Степе). Ты видела, как он его? Какой прекрасный… храбрый! Как просто… схватил, увел… (Идет вслед за Черкуном.)

Степа (кричит). Егор Петрович! (Видит отца, — испугана и обозлилась.) Опять пришел… опять! Зачем? Чего тебе?

Дунькин муж. Степанида! Я твой отец… верно? Иди ко мне… значит!

Степа. Я не хочу! Уйди! Я не пойду…

Дунькин муж. А я тебя через полицию…

Степа. В могилу — уйду… (Идут Черкун,

Надежда, Анна, Лидия, Цыганов.) Слышал? Ты не отец мне… ты болезнь моя…

Черкун. Ты снова? Чего тебе?

Дунькин муж. За ней… за этой…

Степа. Он по душу мою пришел…

Анна. Уйдите, Степа…

Черкун. Ну, ты ступай вон!

Дунькин муж. Уж ежели отняли дочь… дайте хоть рубль.

Степа (выхватив из кармана деньги, бросает их и бежит прочь). На! Подавись! На!

Черкун. Послушай, если ты…

Надежда. Ах, ну зачем вы с ним говорите?

Черкун. Позвольте, Надежда Поликарповна…

Надежда. Вам вовсе нельзя говорить с таким. Ты — уходи. А завтра я скажу исправнику, чтобы он тебя уничтожил…

Дунькин муж (подбирая деньги). Нельзя меня уничтожить… не боюсь я…

Цыганов. Каков мужчина, а? Все растет…

Лидия. Чувствует свою силу… силу слабости…

Анна. Вот вы, Сергей Николаевич, постоянно даете ему…

Цыганов. О, не беспокойтесь! Это меня не разорит…

Надежда (Черкуну). Какой сегодня тяжелый день для вас… всё неприятности!..

Анна (невольно, как эхо). Тяжелый… Ты устал, Егор?

Черкун. Я вот… не знаю, что нужно сделать с этим человеком, чтоб он оставил дочь свою в покое? Это злит.

Надежда. Вам ничего не надо делать! Я сама… вы только не волнуйтесь…

Цыганов. Моя дорогая, — ваш супруг, вот кто, мне кажется, взволнован…

Надежда (как бы удивилась). Он?

Черкун (вдруг обозлился). Он — как лужа грязи, в которую наступили ногой… ваш супруг…

Анна (негромко, пораженная). Егор… что ты?

Цыганов (усмехнулся). Ты, Жорж, преувеличиваешь…

Черкун (Надежде). Я удивляюсь, как вам не стыдно терпеть около себя такого… пошляка!

Надежда (даже дыхание у нее захватило от восторга). Ах… как вы это сказали!.. Как верно… строго! (Цыганову.) Вот кто страшный… вот кто!

Анна (беспокойно, Лидии). Боже мой… Какая она… странная… не правда ли? Вы видите?

Лидия. Да… вижу… Идемте.

Надежда. Я — не странная… я мужество люблю…

Черкун (смущен). Ну… это уж что-то… я не понимаю! Пойду… пройдусь…

Надежда. И я с вами… и я тоже…

(Идут.)

Анна (тревожно, Цыганову). Она — смешная, да? Она — милая, я понимаю… но — только… плохо воспитана?

Цыганов (Анне). Вам надо отдохнуть с дороги. Так шумно здесь… пестро…

Анна. Да… я пойду… Нет… какая она… все-таки… (Поспешно уходит. Цыганов курит и улыбается. Слышен пьяный смех и говор — это идут Монахов, Дробязгин, Гриша.)

Лидия (брезгливо). Как все это отвратительно… И эта женщина… обе эти женщины… как они жалки… Что вы смеетесь?

Цыганов. А вдруг она нашла героя, а?

Лидия (не сразу). Нет. Это… невероятно, дядя Серж,

Цыганов (усмехаясь). Что тут невероятного?

Монахов. Он… ударил меня?.. Хорошо… пускай!.. А я — жив… А он скоро сдохнет…

Лидия. Идут пьяные… я ухожу.

Цыганов. Идемте…

Гриша (убежденно). Я тоже… могу в рожу дать… во!

Лидия. Но — зачем, зачем он вмешивается в эту… грязь?

Цыганов. Это — стихия, она втягивает… это — как магнит, дорогая моя… Голодный инстинкт, чуть прикрытый ветошью романтики…

(Они уходят. Монахов подмигивает своим спутникам и грозит пальцем вслед Цыганову.)

Дробязгин. Почему? Он очень умный… ей-богу!

Монахов. Что такое ум? (Хохочет. Дробязгин и Гриша вторят ему.)

Занавес

Действие Четвертое

Большая, уютная комната. В левой стене — дверь в прихожую и два окна, вправо — дверь в комнату Анны и другая к Егору. Прямо широкие двери в гостиную, она выступает в комнату углом, между ним и голландской печью в правом углу — ниша, в ней широкий диван, на диване полулежит Цыганов и курит. Направо, между дверей — пианино; Анна что-то играет, чуть касаясь клавиш. Посередине комнаты за столом Богаевская раскладывает пасьянс. В комнате Черкуна Степан тихо щелкает на счетах. Черкун задумчиво ходит по комнате, останавливается пред окном, смотрит во тьму. Ветер. Горят лампы.

Богаевская. Холодновато!

Анна. Дать вам шаль?

Богаевская. Лидуша пошла за ней…

Цыганов. Юноша! Бросьте вы щелкать!

Степан. А вот поймаю — брошу…

Богаевская. Кого это вы ловите?

Степан. Купца Притыкина…

Богаевская. Разве плутует?

Степан. Довольно усердно…

Богаевская. Да… вот он, купец! Даже и влюбленный — плутует…

Цыганов. Сие свойственно людям всех сословий… Я, в сущности, против обличения мошенников: это только изощряет их приемы. Что ты все ходишь, Егор? кого ты ждешь?

Черкун (не вдруг). Так… хожу вот… А что тебе?

Цыганов. Я не имею больше вопросов, как говорят прокуроры… Какая дурацкая погода!

Анна. Его взволновал спор…

Черкун (сухо). Откуда это известно тебе?

Анна. Мне кажется… когда не соглашаются — это раздражает…

Черкун (насмешливо). Да? Поздравляю… очень оригинальное наблюдение.