Роберт Крайтон - Тайна Санта-Виттории

• Название: Тайна Санта-Виттории
• Автор: Роберт Крайтон
• Издательство: Издательство "Прогресс"
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1970

Книга, рассказывающая о борьбе виноградарей маленького итальянского городка с фашистскими оккупантами. Макиавелли против Ницше. Кто победит?

---

— Посмотрите на этого сукиного сына, — сказал он. — Полюбуйтесь на него.

Все уставились на меня, и, по-моему, я покраснел, потому что всегда чувствовал себя немножко мошенником, обманом пробравшимся на эти заседания. Я сидел перед ними точно голый.

— По милости этого сукиного сына все вы отправитесь в тюрьму и лишитесь своих виноградников.

Слова «лишитесь виноградников» зародили тревогу в их сердцах.

— Да знаете ли вы, кто этот мерзавец? Знаете ли вы, что он такое?

Они узнали о моем дезертирстве, решил я и опустил глаза, что отнюдь меня не украсило.

— Этот сукин сын — враг нашего государства.

— А мне он кажется очень хорошим человеком, — сказал Джованни Пьетросанто. — Ничего худого я о нем не знаю.

— Он враг нашего государства.

Оказывается, несмотря на падение режима Муссолини и образование правительства Бадольо, Америка продолжала находиться в состоянии войны с Италией, и, введя меня в состав Большого Совета, члены его совершили измену и обесчестили себя, ибо вступили в сотрудничество с врагом.

— Все вы коллаборационисты, — заявил Баббалуче. — А вы знаете, что с коллаборационистами делают?

Все знали, что делают с коллаборационистами, У них забирают дома, и конфискуют землю, и с корнем вырывают лозу.

— Хуже того: вы виноваты в пособничестве врагу.

Никто не знал, какое наказание ожидает за пособничество, но если это еще хуже, чем сотрудничество, то лучше и не знать. Никто бы не осудил Бомболини, если бы в эту минуту он отвернулся от меня, да я не сомневаюсь, что именно так он и поступил бы, не будь его нужда во мне сильнее страха быть притянутым к ответу за пособничество врагу. Он мог бы посадить меня в повозку, отвезти в Монтефальконе и передать властям. Это положило бы конец его заботам и даже принесло бы кое-какие незначительные выгоды. Но вместо этого он вступился за меня. Они отослали меня из залы, я поднялся к себе и вскоре заснул, так что не слышал дебатов. А дебаты продолжались всю ночь и, насколько я понимаю, были весьма ожесточенными, потому что никто с тех пор ни разу не рассказывал мне об этом. Где-то уже к утру был поставлен вопрос о доверии правительству и его главе. Проблема заключалась в следующем: либо передать меня властям и тем самым обезопасить себя, либо оставить меня, рискуя потерять виноградники и даже жизнь. Но кто же станет доверять правительству, способному колебаться в решении такого вопроса? На заре Баббалуче встал и прочел по бумажке, на которой он все это время что-то усиленно писал:

Сим решено: жители славного Вольного Города Санта-Виттория, утратив всякую веру в способность их главы Бомболини и дальше править ими…

Этот документ был поставлен на голосование, и, поскольку никто потом не говорил мне, как разделились голоса, видимо, счет был почти равный. Ни у кого, естественно, не было охоты сообщать мне, как близки они были к тому, чтобы посадить меня на повозку и отправить в Монтефальконе. Но как бы ни распределились голоса, Итало Бомболини удалось то, что не удалось Бенито Муссолини.

Я слышал потом, что победа была довольно бесславной. За поддержку при голосовании были обещаны всевозможные блага. Например, было сказано, будто я богатый молодой человек, который в один прекрасный день может вернуться к ним и в благодарность подарить городку несколько школ и пожарную команду. А может, все это и неправда, во всяком случае я по сей день этого не знаю. Как бы там ни было, эта история нимало не тревожила с тех пор Бомболини, ибо он прошел через испытание, предуготованное всем итальянцам с первого дня их жизни, — он вытерпел.

Но почему же все-таки Баббалуче выдвинул такое обвинение, он, который ненавидит немцев и фашистов больше всех нас? «Такой уж проклятый мы народ, это у нас в крови», — сказал мне много позже Витторини. У Баббалуче в натуре ставить в тупик правителей и способствовать их краху. И таких, как он, много. Для них это способ самоутверждения. Это их единственное занятие и единственная подлинная страсть.

— Это мухи, которые плавают в супе нашего государства, — заявил мне Витторини. — Не такие они уж большие, но их надо выловить, иначе они испортят весь суп.

Для видимости меня посадили под домашний арест и послали донесение обо мне в Монтефальконе — его понес Фунго, местный дурачок, и можно было не сомневаться, что бумагу он потеряет, а потом соврет, будто передал ее карабинерам. Меня, естественно, вывели из членов Большого Совета, и я стал бывшим министром без ничего.

После этого никто уже не подвергал сомнению действия Бомболини. Я был его серьезным промахом, но он сумел удержаться и, удержавшись, приобрел еще большую силу. На другой день, чтобы показать эту свою силу, он сам произвел себя в чин капитана — издревле уважаемое звание в этих краях, и через какое-то время даже Баббалуче стал называть его не мэр, а Капитан,

* * *

Из «Рассуждений» Итало Бомболини.

С деньгами любой дурак может быть великим.

Когда есть деньги, величие — не талант, а обязанность.

Быть великим без денег — это ужа искусство,

Итало Бомболини

Любой может приготовить яичницу из яиц. Только великий человек может приготовить яичницу без них.

Народная мудрость жителей Санта-Виттории

Лето в Санта-Виттории простояло хорошее. В Италии был голод, но у нас голода не было. Недостаток ощущался во всем, но настоящего голода не было. Хорошего вина по-прежнему хватало и для оптовой торговли и для продажи в розницу. Здесь ведь главным образом делают вермут — настой из винограда и душистых трав, — и вермут у нас хороший. Это можно сказать без всякого хвастовства, ибо это правда. Так уж сложилось исторически, и теперь это общепризнанный факт, чти вино Санта-Виттории — одно из лучших в мире.

Выдерживается вермут год или даже два в зависимости от содержания сахара в винограде и содержания кислоты, от того, в какие дни месяца виноград был собран, от положения луны при сборе винограда, от того, что нашептали боги вина в уши Старой Лозы, который один только и может услышать их. Обычно львиную долю этого вина продают семейству Чинцано, которое в свою очередь продает его по всему миру, но сейчас из-за войны вино застряло в Санта-Виттории. Когда городу требовались съестные припасы, три или четыре повозки нагружали этим вином из Кооперативного винного погреба и отправляли в Монтефальконе, где всегда найдется сбыт для нашего вина. На другой день повозки возвращались к нам на гору, груженные мукой для хлеба и макарон, мешками с луком, солью и перцем — зеленым перцем и красным перцем, — коробками сицилийских сардин и скумбрии, круглыми сырами и квадратными сырами; шли целые возы с артишоками, иной раз волы тащили ящики вишен и всевозможных фруктов с севера, корзины с сухими колбасами, с салями, с черными и зелеными маслинами, большие оплетенные бутыли дешевого красного вина (вино наше слишком хорошо, чтобы пить его каждый день: три бутыли их вина идут за одну нашего), корзины с бобами и чечевицей, с банками и бутылями оливкового масла, которым мы смачиваем наш хлеб. Когда повозки со всей этой снедью возвращались к нам наверх, никому, глядя на них, и в голову не пришло бы, что в Италии идет война.

И тем не менее в Италии происходили большие события. Это чувствовалось даже здесь, в горах. Прежде два-три грузовика по утрам составляли все движение на дороге в Монтефальконе, а сейчас грохот грузовиков, полугусеничных машин и даже танков доносился с Речного шоссе в течение всего дня, а иногда и далеко за полночь. «Видели бы вы, что творится в Монтефальконе, — говорили люди, ездившие туда за съестными припасами. — Там столько танков — больше, чем людей, и больше немцев, чем наших».

Мы это чувствовали, но нас это не касалось. У нас была еда, и погода стояла хорошая, и виноград наливался па лозах, как беременная женщина. Жители Санта-Виттории чаще смотрели вверх, на небо, как на источник беды, отыскивая признаки, предвещающие сильный дождь или даже град, чем вниз, на дорогу в Монтефальконе.

Если итальянский народ в целом находился на грани расчленения, то обитатели Санта-Виттории, наоборот, никогда еще не были более едины, и вся заслуга в этом принадлежала Итало Бомболини. Он решил возвеличить город и его жителей. Возле своей кровати в Доме Правителей он повесил плакат;

Ничто не вызывает большего уважения к правителю, чем великие свершения и деяния, требующие отваги. Люди волнуются и удивляются, глядя на плоды своих деяний, и это отвлекает их от праздных дум.

И мэру, говорил он, надлежит решать, как осуществить эти великие деяния в городе, где люди привязывают к хвосту вола метелку с совочком для бесплатного развлечения.

Как вытащить на свет божий величие в городе, таком бедном, что один его житель заводит спор с другим, чтобы выиграть время, пока его осел ест траву па участке соседа, с которым он спорит?