Дороти Иден - Удар в десятку

• Название: Удар в десятку
• Автор: Дороти Иден
• Издательство: Панорама
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2000
• ISBN: 5-7024-0997-3

Запутанные истории, мучительные любовные связи, превратившиеся в замкнутый круг, загадочные происшествия ожидают читателей романов известной писательницы Дороти Иден. Но хорошо известно, что Иден - оптимистка.

---

Сидящая в большой кровати под балдахином, Арабиа выглядела слабой и беззащитной.

Действительно ли эта женщина нежна и беспомощна, как сейчас, или она превосходная актриса? Подумала Крессида, доставая детский носочек и чувствуя себя распоследней дрянью.

— Я нашла эту вещь в комнате Люси.

Было ли во взгляде Арабии нечто большее, чем вежливая улыбка?

— Каждая вещь Люси имеет свою историю.

— И эта? — мрачно осведомилась Крессида, выразительно помахивая миниатюрным предметом. — Это носочек для младенца.

Тяжелые веки Арабии опустились на усталые глаза. Старое лицо стало замкнутым, сморщилось и потемнело.

— Должно быть, Люси вязала его для одной из приятельниц, — деланно равнодушно произнесла наконец Арабиа. — Она очень хорошо вязала. Я даже удивлялась, откуда у нее талант к рукоделию? Я, например...

Крессида бестактно перебила ее на середине фразы.

— Арабиа, почему вы лжете? Вы очень добрая и ласковая, и я ценю это, но не выношу, когда мне лгут, тем более без всякой необходимости. Люси ничего не значит для меня. Я никогда ее не знала, и она умерла около двадцати лет назад. Меня не должно касаться, вязала она этот носочек для собственного малыша или для ребенка приятельницы. Но вы все время сравниваете меня с Люси, и в таком случае я должна знать правду. Ваше поведение не только заставляет меня думать, что я одурачена, я теряю симпатию к вам!

Веки старой леди мгновенно поднялись, глаза стали темными и испуганными. Не было сомнения, что она на грани срыва. В эту минуту она сменила роль убитой горем матери на роль испуганной старухи.

— Этот носочек предназначался ребенку Люси, не правда ли? — настойчиво спросила Крессида.

— Я... не знаю.

Крессида начала терять терпение. Даже без только что сделанных находок она уже начала подозревать, что Люси кого-то звала на помощь, что-то угнетало и мучило ее.

— Арабиа, — Крессида старалась говорить вежливо, — вы должны знать. Люси ждала ребенка?

— О нет, нет! — вскрикнула Арабиа, закрывая лицо руками.

Крессиде показалось, что в этот момент старая леди не играла, так что появилась возможность узнать в конце концов правду. Крессида продолжила свой допрос:

— Арабиа, Люси действительно умерла?

Арабиа очнулась. Она резко выпрямилась, глаза вспыхнули, лицо исказила страдальческая гримаса.

— Как вы посмели предположить, что я лгала о величайшем горе в моей жизни?! — Потом маска убитой горем матери исчезла с лица старой леди, и она откинулась на подушки. Губы ее дрожали. — Простите меня, дорогая. Вы молоды, бесхитростны... И к тому же нежная и хорошенькая, как Люси. Привечая вас, я хотела возвратить себе Люси в вашем обличии...

Сейчас она снова играла какую-то роль. Крессида чувствовала это, ей казалось, что Арабиа пытается скрыть страх.

— Арабиа, — нежно сказала Крессида, — вы вырвали из дневника Люси страницы за три месяца, чтобы уничтожить упоминания о ребенке?

— Вы замечаете слишком многое, — прошептала старая леди.

— Потому что Люси не была замужем? Но почему Ларри не женился на ней? Или... — Крессиду внезапно озарило, — это был ребенок не от Ларри?

— Если бы мой план сработал... — шептала Арабиа. Она начала заламывать руки. Слезы покатились из ее блестящих глаз. — Это моя вина! Я уговорила ее рискнуть. Я! — Ее голос обрел трагизм, которому позавидовала бы Сара Бернар. — Я убила ее!

Драма превращалась в фарс — безмолвная комната Люси, свежие цветы, заботливо хранимые вещи... Стало ясно, почему все это существует, почему Арабиа без конца говорит о любимой невинной дочери и почему так тепло приняла Крессиду в своем доме. В течение долгих лет она страдала от комплекса вины. Память о Люси — единственный путь к искуплению греха.

Крессида почувствовала прилив жалости к немолодой одинокой женщине, которая храбро боролась за жизнь, оставаясь наедине с ночными кошмарами. Крессида обняла хрупкие плечи несчастной старухи и нежно сказала:

— Пожалуйста, не надо так страдать. Не надо грустить. Все произошло давно. А сейчас я здесь, и больше не боюсь Люси.

— Слишком молода, чтобы умереть... — пробормотала Арабиа. Она как-то обмякла, глаза были сухими, и старая леди уже не отводила взгляд.

Крессида узнала правду и больше не опасалась Арабии.

9

Теперь многое прояснилось. Крессиду не беспокоило, что история Люси оказалась довольно неприглядной. Люси приобрела очертания живого человека, а не невинного безгрешного ангела, что почему-то пугало Крессиду. Девушке даже стало немного грустно, что тайна разрешилась так легко, — в ней проснулся писательский азарт. Теперь ей стала понятна эксцентричность Арабии: Крессида не отказалась от своей идеи написать историю жизни Люси, но сейчас Люси была уже не выдуманным, а реальным человеком, познавшим муки любви.

Кто тот мужчина, толкнувший ее на роковой шаг? Тот, к кому она взывала в отчаянии «Дорогой, дорогой, дорогой...»? Может быть, Монти? Конечно! Его имя вычеркнуто из дневника. Где он сейчас? Где Ларри, которого, как поняла Крессида, обманули в лучших чувствах? Что Арабиа сказала ему о смерти Люси?

Хотела ли Люси иметь ребенка? Может, она просила, умоляла Арабию позволить ей родить дитя? Наверное, она тайно вязала носочек потому, что мечтала о ребенке. После смерти Люси Арабиа, должно быть, испытывала ужасные муки совести. Крессида очень сочувствовала им обеим, высокомерной одинокой старой женщине и безвременно умершей девушке.

Вечером она собралась написать письмо Тому, но это потребовало невероятных усилий. Том, спокойный, уверенный, всезнающий и... скучный, казался таким далеким. Крессида начала с будничных вещей: соблюдая правила хорошего тона, выразила сожаление о травме Тома во время игры в гольф, передала привет Мэри Мадден и попросила Тома время от времени навещать ее. Мэри — чувствительная интеллигентная девушка, которая нуждается в дружеской поддержке.

Крессида отметила, что очень довольна своей новой работой и что мистер Маллинз приятно удивлен ее знаниями. И вдруг поняла: ей не о чем больше писать жениху. Последние события, касающиеся Люси, не представляют для Тома интереса. Она знала, Том никогда не поймет и не одобрит ее интерес к подобной истории. Скажет, что далекое прошлое никому не интересно. Ему не было никакого дела до двух разбитых сердец — Люси из-за тайной любви и Арабии из-за косвенной вины в кончине любимой дочери. Том проворчал бы раздраженно: «А тебе-то до этого какое дело? Зачем проявлять нездоровый интерес к неприглядным событиям давно минувших лет?» И, возможно, оказался бы прав.

Крессида пообещала Арабии больше не задавать вопросов о Люси, перестать интересоваться ее судьбой. Ведь, кроме Арабии, есть мистер Маллинз и работа по душе, к тому же — она вынуждена признать ее волновало смуглое, улыбающееся лицо Джереми Уинтера, который изменил ее представление о Томе.

Крессида не хотела возвращаться домой, пока еще нет...

Утром Крессида снова получила письмо от Тома, полное упреков, что она редко пишет. Жених настаивал, чтобы Крессида давала о себе знать каждый день в подтверждение тому, что их отношения не изменились. Еще Том сообщал, что, когда свободен, заходит в квартиру Крессиды посмотреть, все ли там в порядке, и Мэри Мадден неизменно любезно предлагает ему чашку чая. По его мнению, Мэри — тонко чувствующий и надежный человек и довольно привлекательная девушка, но эти визиты не должны беспокоить Крессиду.

Читая эти строки, Крессида улыбнулась. Том, милый, симпатичный Том думает, что своим признанием ненароком вызовет ревность. Или намекает, что может увлечься Мэри? Если это произойдет, Мэри и Том будут идеальной парой. Они оба приятные люди и лишены воображения, им чужды полеты фантазии и безрассудство.

Крессида вспомнила, как прошлым вечером вдруг поняла, что не влюблена в Тома. Вряд ли ее осенило, когда она заметила, что мисс Глори влюблена в Винсента Моретти, скорее, когда думала о любви Люси к неизвестному мужчине. Что случилось с влюбленными? Может быть, ослепленная внезапной вспышкой гнева, Арабиа отказала избраннику дочери от дома?

И снова история Люси захватила ее, лишая покоя. Машинально Крессида взяла второе письмо, пришедшее с утренней почтой. Открыв конверт, она онемела от изумления.

«Дом Дракона, Южный Кенсингтон,

Крессиде Люси Баркли.

К двадцатитрехлетию, до которого ей не суждено дожить. Только красные розы». Под этими строками были нацарапаны слова: «Не ищите записей о смерти».

Содержание записки переполнило чашу ее терпения. Неужели автор — Джереми Уинтер? Это надо немедленно выяснить. О, это уже слишком, с нее довольно его ужасных, леденящих кровь шуток! Крессида пулей помчалась вниз по лестнице и чуть не сбила с ног мисс Глори, которая несла поднос с утренним чаем. Та проводила девушку любопытным взглядом.