П. Демезон - Записки о Бухарском ханстве

• Название: Записки о Бухарском ханстве
• Автор: П. Демезон
• Издательство: Наука
• Жанр: История
• Год: 1983

Записки (назовем их так) П. И. Демезона охватывают самые различные стороны жизни Бухарского ханства. Каких только сведений не сообщает автор. Здесь и вопросы первостепенной важности — состояние торговли, цены, англичане, армия, у которой всего четыре старые пушки, и вместе с тем — быт, обычаи, улицы, дома, школы, медресе, мечети, бани, в которых почему-то неприятная вонючая вода, и, например, такие сведения, что глава духовенства втихомолку курит, хотя это запрещается под страхом бесчестия… Мы видим Бухару, видим живых людей!

Вообще, все описано самым подробным и тщательным образом, приведены самые точные цифры и интересные факты. Какая находка эти записки для историка!

С важными в научном отношении материалами П. И. Демезона теснейшим образом перекликается еще один документ о Бухарском ханстве 30-х годов прошлого века. Это «Записка, составленная по рассказам Оренбургского линейного батальона № 10 прапорщика Виткевича относительно пути его в Бухару и обратно». Также публикуемая в настоящем издании, она сохранилась в нескольких рукописных экземплярах — в Архиве Академии наук СССР; Центральном государственном военно-историческом архиве СССР и, возможно, в фондах Центрального государственного архива литературы и искусства СССР.

---

20. Киргизы и бухарцы рассказывают, что во время дороговизны или почти совершенного недостатка хлеба в Хиве, во время минувшей зимы, весьма многие жители из нее удалились, так что очень заметно уменьшение народонаселения, и что вообще хивинское правительство пришло в совершенное бессилие. Обстоятельство сие заслуживает быть подробно объясненным.

21. В 1832 году Аббас-Мирза приближался с войском к Хиве, но остановился, и слухи о походе его умолкли. Отложено ли только наказание, которое он готовил хивинцам, или не состоялось ли между ими какое-либо примирение?

22. Находящиеся в Хиве русские пленные единственным способом избавления себя от неволи находят крайне трудное бегство чрез Киргизскую степь в Россию, между тем как в Бухарию им бежать гораздо ближе, а оттуда они могли бы довольно удобно выходить в Россию с караванами. По какой причине не употребляют они сего средства? Не найдутся ли в Бухарии люди, которые бы согласились покупать пленных в Хиве, вывозить их в Бухарию, а оттуда отправлять в Россию? Хивинцы продают пленных единоверцам, и потому предположение сие кажется весьма удобоисполнительным.

23. С находящимися в Бухарии русскими пленными надобно обходиться весьма осторожно, дабы не подать правительству бухарскому повода к неудовольствию. Видеться с ними должно, сколько возможно, не наедине, и не иметь с ними никаких сношений, которых предмет мог бы быть неприятен для бухарцев. Между тем можно явно просить об освобождении их, и если нельзя иначе, то спросить, какое иное потребно вознаграждение. Само собою разумеется, что сведения о числе и положении находящихся в Бухарии пленных будут начальству приятны.

24. Случиться может, что кушбеги пожелает вместо полученных им подарков отправить такие же для военного губернатора. В таком случае нужно бы ему объяснить, что самый приятнейший для меня подарок было бы освобождение и возвращение в отечество одного или нескольких пленников русских.

25. В 1825-м году был в Бухарии англичанин Муркрофт, прибывший туда из Индии и убитый на обратном пути в Хульме. Пожитки его и товарищей сделались добычею местного начальника и продавались публично. Бумаги его, не имеющие никакой цены для тамошних жителей, могли сохраниться, и вероятно даже, что можно достать оные за современные подарки и обещание будущих наград. Правительство вероятно не откажется пожертвовать несколькими тысячами рублей, если представлены все записки сего путешественника.

С подлинным верно: Секретарь коллежский секретарь Ульянов.

Высокопочтенному, могущественному и мудрому кушбеги Хаким бию. Первому сановнику бухарскому. Истинному моему приятелю

Пребывающие в Оренбурге бухарцы подали прошение, в котором изъясняют, что они по торговле чувствуют разные стеснения и просят по сему предмету моего пособия.

Главное стеснение для торговли бухарцев происходит от опасности и неестественного направления караванных путей.

Караваны ходят большею частию через Хиву, от чего торговцы теряют лишнее время и деньги.

В Киргизской степи они подвергаются иногда остановкам, поборам, а иногда даже разграблению.

Здесь на месте встречаются еще некоторые другие неудобства, хотя не столь важные.

Желая устранить все препоны для торговли и свободных дружественных сношений между Россиею и Бухариею, я готов принять на сей конец решительные меры, но вместе с тем желаю, чтобы меры сии были согласны с мыслями Вашими.

Потому я признал нужным просить Вас, чтобы Вы меня уведомили: какие именно распоряжения с нашей стороны были бы по Вашему мнению полезны для торговли, и не можете ли Вы с своей стороны оказать также некоторое содействие к доставлению караванам надлежащей безопасности и возможности ходить прямейшими путями.

Мне приятно будет, если Вы мне сообщите откровенно мысли Ваши о сем предмете, излагая все то, что Вы для приведения торговли в самое цветущее состояние почитаете необходимым и полезным.

Полагая, что-Вам при сем случае могут быть нужны сведения о наших торговых постановлениях и заведениях и разные объяснения о здешних потребностях, я отправляю Вам переводчика 9-го класса Демезона, который будет иметь честь представить Вам сие письмо.

Прошу Вас принять его в особенное Ваше покровительство и отправить его обратно сюда с весенним караваном.

Для доказательства моей к Вам приязни я поручил г. Демезону поднести Вам по особой записке некоторые вещи, о которых я полагаю, что они могут быть приятны.

В ожидании ответа уверяю Вас в моем истинном уважении и дружеской преданности.

Подписал: Генерал-адъютант Перовский. 28 октября 1833 Оренбург

И. В. Виткевич. Записки

Предисловие

С важными в научном отношении материалами П. И. Демезона теснейшим образом перекликается еще один документ о Бухарском ханстве 30-х годов прошлого века. Это «Записка, составленная по рассказам Оренбургского линейного батальона № 10 прапорщика Виткевича относительно пути его в Бухару и обратно». Также публикуемая в настоящем издании, она сохранилась в нескольких рукописных экземплярах — в Архиве Академии наук СССР; Центральном государственном военно-историческом архиве СССР и, возможно, в фондах Центрального государственного архива литературы и искусства СССР.

О человеке яркой, но трагической судьбы — И. В. Виткевиче сохранилось очень мало материалов. Поэтому есть смысл привести письмо оренбургского военного губернатора В. А. Перовского от 14 июня 1836 г. в министерство иностранных дел директору Азиатского департамента К. К. Родофиникину. В нем дается характеристика этого вскоре безвременно погибшего путешественника и дипломата. «Сегодня или завтра выезжают (из Оренбурга в Петербург. — Авт.) Виткевич и афганский посланец… Не знаю, успею ли переписать и прислать Вам записку Виткевича о поездке его в Бухару; мне бы хотелось, чтобы вы получили ее если не прежде его прибытия в Петербург, то по крайней мере в одно время. Быть может она покажется Вам несколько пространна, но это оттого, что я приказал ему писать совершенно все, что он видел, слышал и узнал; Вы найдете в ней весьма много интересных сведений. Зная вашу справедливость и как Вы любите награждать и поощрять достойных, я счел совершенно излишним делать о Виткевиче формальное представление; Вы его увидите и оцените сами, прочтете его записку и решите, достоин ли он Вашего начальничьего покровительства; от природы скромного характера, он сделался еще более застенчив от несчастных обстоятельств, которые, думаю, Вам отчасти известны; еще в детстве сделал он шалость, которую назвали политическим преступлением, и был пятнадцати лет наказан он как преступник; сосланный в дальний гарнизон на оренбургской линии, Виткевич более десяти лет прослужил солдатом, и, имея начальниками пьяных и развратных офицеров, он сумел не только сохранить чистоту и благородство души, но сам развил и образовал умственные свои способности; изучился восточным языкам и так ознакомился со степью, что можно решительно сказать, что с тех пор как существует Оренбургский край, здесь не было еще человека, которому бы так хорошо была известна вся подноготная ордынцев (В дореволюционных документах и литературе казахов именовали «ордынцами», «кайсаками», «киргизами», а собственно киргизов — «кара-киргизами» или «дикокаменными киргизами». В публикуемых «отчетах» П. И. Демезона и И. В. Виткевича сохранена терминология первоисточника, но мы просим учесть отмеченное обстоятельство.); он уважаем вообще всеми киргизами как по правилам своим, так и по твердости, которую имел случай неоднократно оказывать при поездках в степь; одним словом, Виткевич (часть текста написана неразборчиво; возможно — „приведении". — Авт.) пограничных сношений может оказать самые важные услуги». Далее В. А. Перовский сообщает, что хочет видеть И. В. Виткевича своим адъютантом и уже в прошлом, 1835 г., ходатайствовал об этом перед Петербургом, но получил отказ. Сейчас же он снова пытается просить за И. В. Виткевича.

Откликаясь на это послание, К. К. Родофиникин, в частности, писал В. А. Перовскому 13 июля 1836 г.: «Приношу Вашему превосходительству душевную благодарность за сообщение записки Виткевича; я читал ее с величайшим вниманием и любопытством». Директор Азиатского департамента ознакомил с ней начальника канцелярии военного министерства В. Ф. Адлерберга, однако «представить» Николаю не решился из-за ее «пространности», как он уведомил о том оренбургского военного губернатора.

В самом начале «Записки» отмечается, что ее автор зимой 1835/36 г. отправился в «степь», в аулы казахов чумекеевского рода, кочевавших близ Сырдарьи. Об этом гласит и полученная И. В. Виткевичем инструкция от 29 октября 1835 г Ему поручалось способствовать «поддержанию спокойствия» среди казахских племен и развитию мирных отношений как между ними, так и у них с соседями. Кроме того, И. В. Виткевичу надлежало противодействовать попыткам правителей Бухарского и Хивинского ханств установить свое господство или распространять влияние над принявшими российское подданство казахами, а также — отторгать их земли.