Алена Даркина - Убывающая луна: распутье судьбы

• Название: Убывающая луна: распутье судьбы
• Автор: Алена Даркина
• Жанр: Фэнтези

Битва с Храмом Света продолжается. Пока его минарс старается лишить Энгарн союзников, Особый посланник королевы делает все, чтобы союзников найти. В Кашшафе зреет бунт в поддержку опальной принцессы, но ничто не спасет ее от справедливого суда лордов. Пути героев переплетаются, и однажды каждый оказывается на распутье, где, выбирая свою судьбу, он решает судьбу всей Гошты.

---

Она перевела взгляд на изголовье кровати. Там висел золотой элий — символ церкви Хранителей Гошты — единственное, что сохранилось от прошлой жизни. Меч с широким лезвием лежал на круге. Гарда меча напоминала голубя с распахнутыми крыльями: хвост лежал на лезвии, а голова устремлялась в небо. Все в элие имело значение. Круг был знаком того, что все начинается и заканчивается в Боге, что у Эль-Элиона нет ни начала, ни конца. Меч, выступающий за края круга, означал силу Эль-Элиона, которая вмешивается в этот мир, чтобы вершить справедливость. Необычная гарда свидетельствовала, что лишь зло наказывает этот меч и никогда не погубит невиновного. Однажды сила Эль-Элиона изменит этот мир, так, что не будет зла, смерти, болезней, меч принесет одним избавление, другим — смерть.

— Яви силу Свою… — начала Мирела молиться беззвучно, но тут в комнату вбежала Векира.

— Радость-то какая! — воскликнула она. — Отец Узиил приехал от вашей матушки.

Мирела вскочила. Вот оно: не зря же написано, что Эль-Элион слышит молитвы раньше, чем человек их произносит. Эль-Элион не покинул ее, Он поможет в этих испытаниях.

— Где же он, Векира? — бросилась она к девушке.

— Идет, уже идет! И граф Даут разрешил поговорить и даже этих противных мордоворотов от вашей двери убрал. Даут-то он не такой страшный. Ему король, наверно, и не разрешал ничего такого с вами делать, вот он и испугался, что у вас столько защитников.

Мирела сильно сомневалась в этих словах. Вряд ли Даут будет делать что-то по собственному произволу. Он снова задумал какую-то подлость, но она устала бояться и ожидать худшего. Сейчас она очень хотела встретиться с духовником матери.

Вошел старик с длинной серебряной бородой и волосами, в длинном красном облачении. Девушка вскрикнула от радости и склонилась на колени:

— Отец Узиил!

Старик коснулся ее лба узловатыми пальцами.

— Да благословит тебя Эль-Элион, дочь моя. Встань, милая. Я приехал к тебе с печальными известиями.

Мирела тут же вскочила с колен, тревожно вглядываясь в Узиила.

— Садитесь, отец, — она указала на стул, на котором только что сидела. Священник тяжело опустился. Принцесса уселась у его ног на маленькой деревянной подставке для ног. Она взяла священника за руку и с мольбой посмотрела на него.

— Вы привезли мне письмо от матери? Отец Иавин давно уехал к вам, я не знала, почему он так долго задерживается…

Духовник Узиил неотрывно находился рядом с королевой с того дня, как король Манчелу удалил ее от двора, чтобы жениться на молодой любовнице. Он долгие годы был ее утешением и поддержкой и отправился вместе с ней в ссылку. От королевы требовали одного: чтобы она признала свой брак с Манчелу незаконным. Такого же признания требовали от принцессы. Женщины, полностью зависящие от прихоти монарха, проявили строптивость, за это он заключил обоих под стражу. Замки, где их содержали, находились в двух шаврах* друг от друга, но им запрещали видеться друг с другом. Лишь

*шавр — мера длины примерно соответствующая сорока километрам

изредка мать и дочь могли обменяться письмами. Когда Манчелу встречался с принцессой в последний раз, он отказал ей и в этой милости, справедливо посчитав, что переписка помогает женщинам сохранять непреклонность. Теперь письма тайно привозил духовники Узиил или Иавин, но не слишком часто, чтобы не вызвать подозрения.

— Нет… — промолвил священник после долгой паузы. — У меня нет письма. Я задержал отца Иавина, поскольку… — он не закончил фразу и начал новую. — Сейчас я вернул тебе духовника. Он немного отдохнет и поедет к графине Аззан, старушке стало хуже, надо ее исповедовать перед смертью… Придется тебе еще немного побыть без него в это нелегкое время… — он с любовью глядел в глаза девушке. — Я приехал к тебе в большой спешке. Надеюсь на милость Эль-Элиона, что Он защитит и поможет тебе… Ты должна написать письмо королю. Милостиво просить его о том, чтобы он позволил тебе свидание с матерью.

Мирела опустила голову, пряча слезы.

— Вряд ли он ответит мне. Не далее как сегодня он потребовал, чтобы я приняла помазание от его церкви и проводила богослужения с его священником. Я отказалась, и Даут заключил меня под стражу, сказав, что я не желаю покориться воле отца и в самом малом!

— Я не знал этого, — огорчился старик. — Но мы должны попробовать. Может быть, твое письмо придет раньше, чем донесение графа. Я постараюсь доставить его. А может, король в любом случае проявит милость, ведь это… особый случай… Дело в том… королева Езета тяжело заболела и, скорее всего, скоро умрет.

Прикрыв веки, Мирела слушала короткий рассказ, не замечая бегущих слез. Она представляла мать в черном платье (с тех пор как муж отказался от нее, она носила траур), с прямой спиной и доброжелательной улыбкой. Светлые волосы Езеты слегка тронула седина, голубые глаза даже в испытаниях лучились внутренним светом и добротой. Давным давно она могла бы найти поддержку, чтобы уничтожить супруга. У нее нашлось бы немало сторонников… Но она твердо отказывала всем: "Я буду повиноваться супругу по всем, что не противоречит моей совести…" Эти слова Мирела выучила наизусть, как и протест.

Отец Узиил рассказывал неспешно, а девушка живо представляла себе все, что произошло в соседнем замке. 6 юльйо Езета посетила Храм святого Идлафа. Чувствовала себя хорошо, улыбалась и раздавала по дороге медные монеты вилланам. После обеда почитала книгу, вдруг побледнела и чуть не упала со стула. Священник едва успел подхватить ее. Она с трудом добралась до постели, чувствуя слабость и острые рези в животе. С тех пор она ни разу не вставала, и письмо дочери не смогла написать, хотя часто вспоминала о Миреле. Езета очень ослабела, а со вчерашнего дня впала в беспамятство.

— Мне кажется, она проживет не больше недели, — закончил Узиил невеселый рассказ.

— Ее отравили! — вспыхнула девушка.

— Тише, дочь моя, — предостерег ее священник. — Здесь даже у стен есть уши, — он тоже понизил голос. — Я думаю, ты права, Мирела. Ей подсыпали какой-то яд, но не смертельный. Тут не обошлось без колдовства. В бреду она говорит с Сайхат. Ведьме отрубили голову, но кто знает, на что она была способна? Напиши письмо отцу. Я отвезу его королю Манчелу. Может быть, он будет так милостив, что позволит тебе увидеть мать… А может быть, ты спасешь ее.

— Но как? Что я могу?

— Не знаю. Я попробую что-нибудь выяснить в Беерофе. Но вряд ли королю понравится, что Сайхат еще имеет власть над живыми. Может, он сам вмешается в то, что происходит.

— Напишу сейчас же, — вскинулась она.

— Я подожду внизу, — священник поднялся со стула. — Не стоит долго разговаривать, а то Даут заподозрит нас в заговоре, — он тут же вышел.

Никогда еще Мирела не писала столь красноречиво. Слезы капали на бумагу, оставляя следы. Перо стремительно скользило по бумаге, оставляя изящные росчерки. Она молилась над каждым словом: "Эль-Элион, пусть он разрешит! Пусть он разрешит мне спасти маму. Пожалуйста!"

Отец Узиил зашел снова уже в дорожном плаще.

— Завтра к вечеру я буду в Беерофе, а к одиннадцатому числу, на день Добрых Духов, вернусь сюда. Молись, дочь моя, чтобы я принес хорошие известия.

Принцесса подошла к окну. В ее спальне оно больше походило на щель, она с трудом разглядела, как старик легко вскочил в седло, поднял руку для благословения в сторону ее окна, будто знал, что она наблюдает, и пришпорил коня.

Дверь за ее спиной открылась. Слуги уже принесли обед, но аппетит исчез. Она беспокойно ходила по крохотной спальне. Четыре шага туда, четыре обратно. В памяти всплывали слова священника. "Она очень ослабела, а со вчерашнего дня впала в беспамятство… Мне кажется, она проживет не больше недели…" Но если все так плохо, то двенадцатого и даже одиннадцатого юльйо будет поздно ехать к матери. Надо ехать сейчас, не медля. Эль-Элион защитит ее.

Когда к ней вернулась горничная, она уже собирала вещи в небольшую котомку.

— Вы куда-то собираетесь, ваше высочество? — испуганно спросила Векира.

— Мне надо срочно ехать к матери. Я спасу ее, — Мирела не сомневалась, что слуги уже знают, зачем приезжал Узиил. Она постояла в задумчивости: все ли она взяла, что понадобится на первое время?

— Вы не можете ехать, ваше высочество, — тихо, но горячо заговорила девушка. — Если Даут сообщит о вашем побеге королю, он казнит вас!

Мирела рассеянно ответила, задумчиво потирая лоб.

— Даже если казнит — я все равно поеду!

— А как же мы? Как же мы, ваше высочество? — запричитала горничная, услышав, что госпожа готова нарушить приказ, даже если платой за это будет ее жизнь. — Вы умрете, а с нами что будет? Разве вы не знаете, что вы наша единственная защита!

— Эль-Элион защитит меня, — произнесла принцесса неуверенно.