Дороти Иден - Леди Маллоу

• Название: Леди Маллоу
• Автор: Дороти Иден
• Издательство: Фантом Пресс Интер В.М.
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 1996

Сара Милдмей, молодая девушка из хорошей семьи, под видом гувернантки проникает в семью лорда Маллоу. Она подозревает, что подлинный лорд, Блейн Маллоу, на самом деле мертв, а его место занял подлый самозванец, присвоивший титул и поместье, которые должны по закону перейти к ее, Сары, жениху.

Девушка полна решимости восстановить справедливость и вывести негодяя на чистую воду. В свою очередь, Блейн (или человек, выдающий себя за него?) начинает догадываться об истинной цели появления Сары в родовом поместье Маллоу.

Как долго может продолжаться маскарад? Каждый стремится сорвать маску с другого, не замечая, что желание разоблачить противника перерастает в другое, гораздо более нежное чувство, в котором оба не смеют себе признаться. У Блейна жена и сын. Сара помолвлена. Что сулит им и их близким эта двойная игра?

---

— Помоги мне собрать кубики и повтори буквы, которые мы с тобой учили. (Нет, твой отец не сердится, а просто скучает. Какое нахальство — сперва отобрать у Амброса его наследство, а потом маяться от скуки среди этого богатства!)

Леди Мальвину тоже тревожила непоседливость сына. Он находился в усадьбе всего три дня — после многих месяцев ожесточенной борьбы за овладение поместьем — и уже чувствовал себя так, точно пребывал в тюрьме. Главной причиной скверного настроения являлась, конечно же, его жена, которая постоянно чего-то требовала, постоянно раздражалась. Судя по поведению Амалии, можно было подумать, что перед вами не счастливая и довольная женщина, располагающая всеми благами жизни, а несчастный человек, с которым все время несправедливо поступают. Существовала реальная опасность, что если она и дальше будет продолжать в том же духе, то вынудит Блейна бежать из дома. Он уже тосковал по своей прежней свободной жизни. Леди Мальвина слышала, как крупно ссорились накануне вечером.

— Послушай, Амалия, я с самого начала предупреждал тебя, чтобы ты не докучала мне какими-то полковниками и своими знатными дамами. Если тебе непременно нужно устроить прием — пожалуйста! Но на этом давай и остановимся. Я не намерен разъезжать с визитами. Ведь я приехал сюда, чтобы пожить на природе простой деревенской жизнью.

— Но это и есть деревенская жизнь. Мы обязаны вести себя как все, иначе людям покажется странным, и они могут подумать…

— Какое мне — черт возьми! — дело, что подумают люди! Мы здесь, и это главное. И хочу еще раз повторить: я не намерен тратить тысячи на ненужную внутреннюю отделку, которая обветшает и выйдет из моды, прежде чем Тайтус успеет вырасти.

— Тайтус! Но это также и мой дом.

— С моей точки зрения, этот дом только Тайтуса!

— Блейн! — услышала леди Мальвина дрожащий голос Амалии. Хитрая тварь пыталась разжалобить Блейна, хотя она уж должна была знать, что слезами у него ничего не добьешься. — Почему ты всегда так суров со мной?

— Суров?

— А как бы ты это назвал? После того как я так откровенно показала свои чувства…

— Более чем откровенно.

— Блейн, дорогой…

— Послушай, Амалия, предупреждаю тебя: если ты снова начнешь то же самое, я завтра же отправлюсь на Карибское море. Не выношу, когда начинают скулить.

— Жена вправе говорить, что считает нужным.

— О Боже!

Блейн так быстро выскочил из комнаты, что леди Мальвина не успела сделать вид, что случайно в этот момент проходила мимо.

Столкнувшись с ней, он пробормотал извинения и проследовал дальше, словно даже не заметив, кто перед ним. После его ухода леди Мальвина слышала, как рыдала Амалия. На этот раз слезы были самые неподдельные: в комнате, кроме нее, никого не было и, следовательно, не было нужды притворяться.

В какой-то мере, однако, этот эпизод успокоил леди Мальвину; по ее представлениям, из сына должен был выйти именно такой муж: жестокий, нетерпеливый, властный. Даже угроза уехать на Карибское море была вполне в его духе. Конечно, он ничего подобного не сделает. Ведь он не стал бы так настойчиво бороться за усадьбу Маллоу, чтобы тут же ее покинуть. И он пообещал ей драгоценности. Амалия тоже кое-что получит, ничего не поделаешь. Она его жена, а леди Мальвина всего лишь мать. По крайней мере, этот факт почти не вызывал сомнения. Нужно сделать скидку на странные провалы в памяти. Например, относительно четверостишия на оконном стекле. Какая удача, что этот эпизод не фигурировал в суде. Амброс просто ничего не знал о нем. А теперь столь важные мелочи всплывали слишком поздно, чтобы привлечь чье-то пристальное внимание или вызвать излишние подозрения. Они счастливо устроились в усадьбе Маллоу, и все прекрасно.

Вздохнув с облегчением, леди Мальвина позвонила Бетси; нужно было засветить лампы и разжечь огонь в камине. Вот-вот придет играть Тайтус. Под надзором ласковой и миловидной мисс Милдмей мальчик сильно изменился к лучшему. Скоро он станет таким же, каким был его отец: заносчивым, упрямым и красивым. А его бабушка получит свои драгоценности и душевное спокойствие на все времена.

— Подбрось дров в камин, Бетси, — сказала она появившейся старухе. — И задерни гардины, чтобы не было видно темноты за окнами.

— Ох и холодно же на дворе, миледи.

— Но не у нас, — заметила леди Мальвина. — Здесь нам удобно и тепло. — А все-таки хорошо дома, Бетси. А вокруг меня снова все мои родные.

— Да, миледи.

Леди Мальвине почудилась некая неуверенность в голосе старой Бетси. Быть может, среди прислуги ходят какие-то разговоры? Возможно, у них появились какие-то подозрения?

Чепуха! Откуда им взяться? Если она услышит от кого-нибудь хоть одно лишнее слово, то моментально всех уволит. Разве они не понимают, что им крупно повезло? Ведь новым хозяином мог оказаться ее бесчувственный племянник Амброс.

Дрова вспыхнули ярким пламенем, а зажженные лампы сделали комнату еще уютнее.

— Ха! — воскликнула леди Мальвина, торжествуя. — А теперь, Бетси, налей-ка мне стаканчик портвейна. И пришли мне внука. Мы устроим великолепную возню. Попроси прийти и мисс Милдмей.

Мисс Милдмей — превосходная девушка, спокойная и симпатичная.

Ведет себя безупречно. Настоящая леди, заслуживающая всякого доверия. Конечно, делиться с ней своими сомнениями невозможно, но, по крайней мере, для разнообразия можно немного посплетничать.

ГЛАВА 9

Шли дни, и Сара постепенно начала терять мужество. Слов нет, она все время что-то обнаруживала, но ее открытия были абсолютно бесполезными для дела, ради которого она старалась. Например, она знала и без откровений леди Мальвины, что Амалия несчастлива. Амалии удалось-таки, в конце концов, получить от Блейна согласие на некоторые перемены во внутреннем убранстве дома, после чего в усадьбу зачастили купцы и ремесленники, и помещения были завалены ворохами дорогой материи. Она приглашала к себе соседей и выезжала сама в гости. И всякий раз ее наряды были слишком изысканны для деревенских условий. Однако вся эта суета, казалось, лишь добавляла внутреннего напряжения, усугубляла ее дурное настроение, делала еще раздражительнее. Между Амалией и Блейном пролегло что-то более серьезное, чем временная супружеская размолвка, но этот факт не принадлежал к тем доказательствам, которые искала Сара.

Разговоры с Тайтусом нисколько не помогли. По мере того как он осваивался в новой обстановке, то прошлое, когда его звали Джорджем, быстро стиралось из его памяти. Он уже едва помнил свой дом в Лондоне, не говоря уже о жизни в Вест-Индии. Теперь он учился под руководством Соумса ездить верхом на пони и успешно преодолевал былую робость. Это обстоятельство радовало Сару, которая полюбила маленького застенчивого мальчика. Как бы она ни относилась к двуличию его родителей, Тайтус был ни в чем не виноват. Находясь в детской комнате с ребенком и несколько медлительной, но добродушной Элизой, Сара чувствовала себя мирно и спокойно; в присутствии же Блейна и Амалии она неизменно пребывала в чрезмерном умственном возбуждении.

Что касается Блейна, то у Сары возникло такое ощущение, что она уперлась в кирпичную стену. Он вежливо отметал любые неудобные для него вопросы, ссылаясь на собственную тупость и ветреность в детском возрасте и на потерю памяти. Правда, временами его осведомленность относительно усадьбы Маллоу и ее прошлого просто поражала и не могла быть результатом лишь утонченного угадывания. Можно было бы объяснить это услужливостью Соумса, который повсюду сновал со своей смуглой лисьей мордочкой, ничего не упуская из вида.

Но даже Соумс не мог знать некоторые вещи, которые были известны Блейну.

Эта загадка сбивала с толку, ставила в тупик, и Сара, не отличавшаяся большим терпением, порой испытывала желание бросить все и уйти. Но она ожидала получить весточку от Амброса, который уже должен был уже высадиться в Тринидаде. К своему удивлению, Сара обнаружила, что едва помнит лицо Амброса. Оно ускользало от ее мысленного взора всякий раз, когда она старалась воспроизвести в памяти его бледные изящные черты. Это беспокоило Сару больше всего.

Однако после продолжительного периода казавшейся тупиковой ситуации произошло одно весьма примечательное событие.

Началось с письма, полученного Блейном за завтраком с утренней почтой. Сперва все шло как обычно. Сидя за столом, Блейн ворчал, однако больше для вида, находясь, в общем, в добродушном настроении.

— Пятьдесят ярдов шелкового дамаста, двадцать ярдов швейцарского муслина, десять ярдов французской серой тафты, сто ярдов темно-зеленого тисненого бархата. Мы что, открываем торговлю тканями? Но не будем волноваться, главное — произвести надлежащее впечатление на местную аристократию. Надеюсь, среди почты есть что-нибудь более радостное, чем эти бесконечные счета.