Сигфрид Сивертс - Пираты с озера Меларен

• Название: Пираты с озера Меларен
• Автор: Сигфрид Сивертс
• Издательство: Карелия
• Жанр: Детские приключения
• Год: 1991
• ISBN: 5-7545-0357-1

В сборник вошли приключенческие повести известных скандинавских писателей: «Пираты с озера Меларен» Сигфрида Сивертса (1882–1970, Швеция), «Кари» Синкен Хопп (1905–1988, Норвегия) и «Силас и вороной» Сесиль Бёдкер (1927, Дания). Повести на русском языке впервые издавались в 1991 г..

---

— Мы не можем рисковать его жизнью, — сказал Расмус. — Полиция совершенно впадает в истерику, когда речь идет о несовершеннолетних.

— Его надо поместить в хорошее место, — сказал Подхалим. — Мы можем отвезти его в горы и спрятать в хижине.

— Я тоже полечу самолетом, — сказал Расмус. — И Соня, наверное, со мной. Так я полагаю. В Швеции у меня хорошие друзья.

— Ясное дело! — воскликнула Соня, всегда неожиданно появлявшаяся в дверях. — Ты обещал мне шубу и кольцо с бриллиантами, помнишь?

— Но это было до того, как ты предъявила нахальные требования, до того, как ты получила собственную долю, — сказал Расмус. — Теперь у тебя есть собственные деньги, можешь покупать себе что хочешь.

— Хочешь отвертеться? — разозлилась Соня. — Теперь я знаю, что ты за птица! Обещаешь, а сам не держишь слово!

— Успеете наругаться, — сказал Подхалим. — Главное найти убежище для этого щенка-мальчонки, чтобы он не разболтал ничего до утра понедельника.

— А я знаю такое убежище, — предложила Соня. — Здесь, в гостинице, у нас есть маленькая прачечная. Она стоит особняком в саду. Туда никто не придет до утра понедельника, и никто не услышит, даже если он надорвется от крика, потому что в этом погребе нет даже окон.

— Если бы это было в городе, — вздохнул Омар. — Чердак пекарни — тихое и уютное местечко. Мы могли бы просто связать мальчишку и положить в мешок с мукой.

— Перевезти его в город невозможно, — сказал Подхалим и пнул Нильса от злости: — И чего ради ты лезешь и суешься в дела взрослых, щенок ты этакий!

— Гррр, — выдавил из себя Нильс сквозь кляп.

— Думаю, больше всего ему хочется кусаться, — сказал Омар. — Удивительно, до чего злы такие вот мальчишки.

— До утра понедельника он будет молчать, — сказал Подхалим. — Пусть радуется, что имеет дело с джентльменами. У нас все было так хорошо и прекрасно! Мы могли бы раздобыть паспорта, как другие люди, и тихо-мирно уехать из этой страны. Но тут вдруг является этот дрянной мальчишка и сует нос в дела, которые его не касаются. Во всяком случае, в Данию и Швецию мы можем попасть без паспортов, — объяснил Расмус. — Когда у тебя есть деньги, столько можно преодолеть! Только бы денег было достаточно… Да, да, — рассуждал Расмус, но тут мысли его приняли другой оборот: — Покажи-ка мне, Соня, эту прачечную, где можно спрятать мальчишку.

— Да, конечно, — услужливо предложила Соня. — Ключ висит внизу, в коридоре. — Возьмем с собой мальчонку сразу?

— Сначала посмотрим, что это за прачечная, — сказал Расмус. — А ты, Омар, пригляди пока за щенком.

Конечно, Подхалим тоже захотел взглянуть на эту прачечную, которая так удобно расположена, а Омар остался в гостинице: он стерег Нильса и потягивал пиво из бутылки, стоявшей рядом со стулом.

«Сейчас нагрянут полицейские! — подумал Нильс. — Тете Бетти наверняка удастся убедить их приехать и хотя бы посмотреть…»

Наконец в коридоре послышались шаги, но это были вовсе не полицейские, а вернувшиеся назад Подхалим и Расмус. У них был довольный вид.

— Где девчонка? — спросил Омар.

— Мы посадили ее в прачечную, — ответил Расмус. — Она мне немного надоела.

— Вы ее заперли?

— В общем, глупая она. Я ее предупреждал. Больно она дерзкая.

— И тогда вы попросили ее показать вам исключительно спокойное местечко, чтобы побыть там до понедельника? — Омар расхохотался так, что чуть живот не надсадил.

— Громко не болтай! — предупредил Подхалим. — Она так глупа, что брать ее с собой опасно. Ничтожество! Пришли мы в прачечную, она открывает дверь и показывает нам. Внизу в подвале, говорит она, грязное белье. Ни окон, ничего такого — и мертвая тишина. «Олрайт[90]», — сказал Расмус, обхватив ее рукой за шею, и сунул девчонке в пасть носовой платок. «Садись ей на ноги», — приказал он мне. Должен сказать, Расмус — парень хваткий! Все случилось так быстро. У нее не было даже времени спросить, что мы имеем в виду.

— Да, а деньги?!

Расмус уже швырнул наволочку со всеми деньгами на стол, и дружки поделили Сонину часть на троих.

— Чистая работа! — похвалил Омар. Он посмотрел на свою бутылку с пивом, но она была пуста.

— А теперь, господин Любопытный… — сказал Расмус, глядя в раздумье на Нильса.

Подхалим, стоя у окна, смотрел наверх, где на склоне холма трудились люди, а прожектор освещал снег.

— Да, мальчик, — произнес он, — немало понадобится им времени, чтобы найти тебя там, в снегу! А тем временем мы, быть может, зароем тебя где-нибудь в другом месте.

— Подхалим! Если нужна идея, ты почти гениален, — похвалил дружка Расмус. — Само собой, мы зароем его в снег. Он будет надежно спрятан, только бы не очень брыкался.

— Но ведь нам надо вытащить его из дома, — задумчиво сказал Подхалим. — А тут повсюду люди!

— А большой сугроб внизу! — напомнил Расмус. — Тот, что за домом, мы как раз проходили мимо. Прекрасный сугроб, там темно и спокойно, а расстояние туда — всего пятнадцать метров!

— Не волнуйся, — сказал Расмус Нильсу. — В понедельник или во вторник мы пошлем открытку по почте, так что тебя, наверно, найдут. Поднимайся и идем!

Нильс поднялся. Куда девались полицейские? Что ему делать? Явятся ли они с собаками, найдут ли его следы? Может, попытаться закричать? А может, подождать, посмотреть, что будет? Внизу, на лестнице, были люди, но это не полицейские. Кто-то рассказывал, что наконец-то прибыла из Бергена Кари и теперь уже недолго ждать, пока найдут мальчика.

— Мы спустимся по черной лестнице, — предложил Расмус. — И не допустим, чтобы ищейка напала на его след. Лучше всего мне вынести мальчишку на золотом троне.

Расмус поднял Нильса словно куль, а Омар обвязал носовым платком его лодыжки. Подхалим снял с кровати покрывало и пошел первым. Он выглянул в коридор — никого нет! Тогда он скользнул к черному ходу и посмотрел вниз. Никого!

В саду лежал высокий грязный сугроб, там был весь снег, сметенный с дорог или собранный снегоочистителем вокруг гостиницы. Огромный сугроб, выше человеческого роста, весь испещренный черными полосками. Лопаты у дружков были с собой, а ждать было нечего. Отложив, как обыкновенный тюк, Нильса в сторону, они взобрались на сугроб и начали рыть в нем глубокую и длинную яму. Затем вытащили у Нильса изо рта кляп, завернули его в покрывало и засунули в эту яму, словно буханку хлеба в печь, положив лицом вниз. Посоветовавшись, сделали над его головой небольшое углубление. Затем они стали забрасывать его снегом, все больше и больше. С глухим шумом сыпались на него все новые и новые лопаты тяжелого снега, все плотнее и плотнее упаковывали бандиты мальчика в снег. Он шумно дышал, грудь его раздувалась, словно кузнечные мехи.

— Хватит! — сказал Расмус, и они ушли.

А он остался лежать в сугробе, и ни одна живая душа не знала, где он.

Кари за работой

— Вот так хорошо, — сказал Юннесдал, взглянув на снежный обвал. — Ветер дует с той стороны, откуда надо, мы стартуем ему навстречу. Ищи, Кари! И-и-щи!

Прыгнув в рыхлый снег, Кари стала пробиваться вперед, словно понимая, что теперь все уже всерьез. Гораздо серьезней, чем в дни этих долгих тренировок, чем на всех этих конкурсах и состязаниях, где она демонстрировала свое искусство и откуда Юннесдал всякий раз возвращался домой все с новыми дипломами в портфеле, дипломами собаки — спасательницы Кари, класса 1А. Гораздо серьезнее, чем тогда, когда она тренировалась в горах Фанафьелль — в уезде Фана, или в лесу Квамскуген — в уезде Квам; когда ее обступали мужчины и мальчишки и весело смеялись, глядя, как она ловко разрывает снег. Собаки же, которым на сей раз не повезло, сидели вокруг и визжали оттого, что им не позволили рыть и забавляться вместе с ней.

Вот Кари идет по крутому склону — лапы скользят, и чтобы не упасть, она изменяет походку: то расставляет задние лапы, то быстро-быстро перебирает ими на месте… Склон — крутой, под ней оползает снег, продвигаться вперед нелегко. В темной ночи светятся прожекторы. Но разве это трудности? Для Кари не было непроходимых дорог. Она шла не по следам, которые видела, а по следам, которые чуяла. Вот она почуяла дыхание человека в снегу. Глубоко-глубоко в снегу, далеко под снежным покровом почуяла она человеческое дыхание.

— Ищи, Кари!

Кари уже чуть ли не с головой зарылась в сугробе. Она разрывала снег передними лапами и переминалась, широко расставив задние лапы, меж тем как хвост ее-стоял торчком.

— Она нашла его! — сказал Юннесдал. — Она знает, где он!

Место, где стояла Кари, было ужасно неудобным, склон такой крутой, такой продуваемый всеми ветрами! Никто не мог бы пройти сюда пешком, это можно было сделать только на лыжах или в снегоступах, лучше всего — снизу. Когда подоспели люди, Кари была уже далеко в глубине сугроба. Она визжала от усердия, а передние ее лапы работали, как машина.