Чарльз Вильямс - Старшие Арканы

• Название: Старшие Арканы
• Автор: Чарльз Вильямс
• Жанр: Научная Фантастика
• ISBN: 5-89749-003-1, 978-5-89749-003-5

Чарльз ВИЛЬЯМС СТАРШИЕ АРКАНЫ Анонс Сюжет романа построен на основе великой загадки - колоды карт Таро. Чарльз Вильямс, посвященный розенкрейцер, дает свое, неожиданное толкование загадочным образам Старших Арканов. Глава 1 ...

---

- И снег? - сказала Нэнси.

- И я, и ты, и Генри, и твой отец, - размеренно говорила Сибил. - Нам надо только помнить свои собственные правильные движения. - Она по-прежнему не вполне понимала, на каком языке говорит; словно у апостолов на Пятидесятницу, единая истина лилась из ее уст на тех наречиях, которых она не знала, словами, которым она никогда не училась <Имеется в виду нисхождение Святого Духа на апостолов в праздник Пятидесятницы в Иерусалиме, после чего они начали проповедовать на разных языках. См., напр. Деян. 2.4.>.

Она добавила так, словно это имело какой-то сокровенный смысл:

- Твой отец вернулся со мной; может быть, Генри теперь ждет тебя?

Как паломник на улицах Иерусалима, вдруг услышавший благую весть, Нэнси впервые подняла голову.

- Зачем?

- Почему ты считаешь, что таинство Любви творится лишь между теми, кто нравится друг другу? задала Сибил неожиданный вопрос. - Дорогая, ты часть этого таинства, и то, что тебе предстоит исполнить, может оказаться сильно непохожим на обыденные дела. Скажи-ка мне - нет, не про бурю, это - пустяк, она - у ног Шута; скажи мне, что все-таки случилось?

Поначалу неуверенно, сбиваясь, Нэнси начала рассказывать обо всем, что знала о Таро. Она останавливалась, возвращалась к началу, перескакивала в самый конец, путала собственные впечатления с тем, что говорил Генри, а его слова, в свою очередь с тем, чего, как ей казалось, Генри добивался, и все это - со своим собственным отчаянным стремлением любить. Но и в этой мешанине то и дело всплывала неподвижная и вместе с тем стремительно летящая фигура Шута, а у ног его расцветало невинное и страстное желание юной женщины, поклявшейся сделать все возможное и невозможное для своего ненаглядного Генри, но не только и не столько для него, сколько ради великой тайны, о которой она узнала пока так немного и так надеялась узнать больше.

Сибил была готова ко всему, как и следует человеку, полностью владеющему собой. Она давно знала, что никакие потрясения не сравнятся с восторгом открытия самого существования Любви. Когда человеку открывается эта истина, любые другие события, любые новые красоты становятся лишь ее составной частью и уже не могут застать врасплох. Она серьезно и внимательно слушала историю Нэнси, видела не столько своими глазами, сколько глазами Нэнси - как мир открывается с неожиданной стороны. Она видела, теперь уже своим внутренним взглядом, отдаленную фигуру Жонглера, стоящего в пустоте до начала всякого творения, и сияющие шары, которые, покидая его руки, обретают бытие и становятся звездами и планетами. Часть из них оставалась парить в пространстве, часть падала почти сразу же, уходила вниз и поднималась снова, пока облик творца не затерялся среди роя новых миров. Она видела, по мере того как длил повествование возбужденный девичий голос, четыре великие фигуры, между которыми покоилась Земля - две стороны единого проявления, тело и душу человеческого существования, - Императора и Императрицу, а напротив Иерофантов, мужчину и женщину, четверичное начало знания и становления жизни на Земле. Меж ними катилась Колесница земного бытия. Но вот четверка распалась. Теперь по одну сторону оказался Отшельник - душа в радостном уединении, а по другую - Влюбленные, душа в радостном общении земной любви.

"И из них посыпалась земля", - жалобно проговорила Нэнси. Земля и воздух, огонь и вода - младшие стихии рождались из Старших Арканов, но и это было в танце. В каждом из четырех потоков Сибил продолжала видеть фигуру Шута, его летящие, исполненные радости движения. "Я подумала, что это Повешенный, и закричала", - Нэнси перескочила к другой части своей истории, а Сибил вспомнила распятия из своего прошлого, когда она ощущала себя повешенной, кричащей, выгнутой в муке, и видела золотое сияние и руки Шута, поддерживавшие и облегчавшие ее страдания, и слышала успокаивающие слова. "И что же нам делать? Что мы теперь можем сделать?" - бормотало юное существо рядом с ней, и вдруг Нэнси изо всех сил вцепилась в Сибил и разразилась слезами. И пока она рыдала и мучилась, руки Сибил поддерживали и утешали ее, а голос Сибил произносил успокаивающие слова.

Насколько быстрый ум Сибил в тот момент поверил рассказу Нэнси - дело другое. Кусочки раскрашенного папируса и вечно движущиеся фигурки, рассказ о создании земли и внезапная метель, страсть Генри и упрямство брата, увиденное собственными глазами и услышанное от остальных, трагическое отчаяние Нэнси и дикие заклинания Джоанны - Сибил не могла бы сказать тогда, связано ли все это с неким откровением, да она в общем-то и не думала об этом. Сердце Нэнси - вот что беспокоило ее в первую очередь. В нем была раздвоенность; в нем жили смятение и страх. Если Нэнси во власти иллюзии, то эта иллюзия слишком глубока, и ее не развеять несколькими словами утешения. Но если дело не в наваждении, если все эти странные, полумистические знаки и имена Старших Арканов исполнены смысла и реальны, тогда - она не сомневалась - в самое ближайшее время ее собственные отношения с Таро прояснятся и определятся. Сибил прижала к себе Нэнси.

- Сокровище мое, - сказала она, - твой отец в безопасности. Это тебе понятно?

- Да, - всхлипнула Нэнси.

- Тогда скажи мне - ну-ну, тихонько, все хорошо, лучше не бывает - скажи мне, где сейчас Генри?

- Наверное, у себя в комнате, - отрешенно проговорила Нэнси. - Я убежала от него, когда узнала...

- А он хотел, чтобы ты убегала? - осторожно спросила Сибил.

- Не знаю.., нет, - покачала головой Нэнси. - Но я не могла остановиться. Он делал такое.., я была в ужасе, и убежала от него - но я.., я люблю его. Я не смогу жить, если не найду его, а как я теперь буду его искать?

- Но, милая, тогда это не называется "любить его", - мягко возразила Сибил. - Это всего лишь стремление жить, не так ли?

- Мне все равно, как это называется, - всхлипнула Нэнси. - Если бы я могла что-то сделать, я бы сделала - но я не могу! Как ты не понимаешь - он же пытался убить папу! Между ними стоит Смерть, и я - посередине.

- Значит, - сказала Сибил, - между ними есть и что-то помимо смерти. Кстати, ты можешь оказаться поважнее, чем она, ведь можешь? Откуда тебе знать, возможно, ты и есть Жизнь.

- Я не понимаю, о чем ты, - сказала Нэнси и резко высвободилась. - Иди, тетя Сибил, а то я с ума сойду. Ну, уходи же.

Сибил откинулась на спинку кровати.

- Успокойся и слушай, - сказала она. - Нэнси, ты сама говорила, что есть смерть и есть ты. Ты, что же, хочешь стать частью смерти, грозящей Генри и твоему отцу? Или ты будешь жизнью, связывающей их? В своей силе можешь не сомневаться, вот только в какую сторону ее направить? Тебе предстоит либо жить в них, либо позволить им умереть в себе. Решай быстро, потому что времени уже почти нет.

- Но я ничего не могу! - выкрикнула Нэнси.

- Твой отец вернулся благодаря мне, - сказала Сибил, вставая. - Иди и выясни, хочет ли Генри и дальше быть с тобой. Иди и выясни, чего он хочет, и дай ему это, если можешь. Я пойду к твоему отцу, а ты пойдешь к Генри. Давай-ка займемся действительно важными делами.

- Что я могу ему дать?! - воскликнула Нэнси. - Я даже не знаю теперь, чего он хочет.

- Радость моя, вполне возможно, он хочет уже не того, чего хотел два часа назад. Бывает, намерения у людей меняются. Иди и живи, иди и люби. Верни отца, верни отца - сейчас, и вместе с Генри, если сможешь. А если нет, слушай, Нэнси, если нет, и если ты любишь его, тогда иди и умри ради Любви. Ну же, она легонько подтолкнула девушку, направилась к двери, помедлила около нее и, оглянувшись, сказала:

- Я постараюсь вернуться побыстрее, - и ушла.

Нэнси смотрела ей вслед. "Иди к Генри?" Идти и жить? Идти и любить? Оказаться жизнью или смертью между любимым и отцом? Прижав ладони к щекам, она стояла и размышляла над темной головоломкой, постепенно начиная улавливать в ней проблески смысла. Что-то сохранило жизнь ее отцу, может быть, это что-то теперь ждет от нее действий, ждет, что она пойдет к Генри? Она не могла представить, что ей делать там, о чем они смогут говорить теперь, разделенные и одновременно связанные этой ужасной историей. Жизнь не сводится к разговорам. Любить - значит по крайней мере быть чем-то. Она качнулась в сторону двери. Может, Генри и не ждет ее, но... Все еще терзаясь сомнениями, Нэнси нерешительно вышла из комнаты.

Постучав и не дождавшись ответа, она все же рискнула войти. Он сидел - так же как и она недавно - в темноте. Нэнси включила свет, но тут же выключила, осторожно прошла по комнате и, опустившись на колени возле постели, тихо позвала:

"Генри!".

Он не ответил. Немного погодя она снова позвала: "Дорогой!", и поскольку он снова не ответил, так и осталась у его ног. Через несколько минут он глухо произнес:

- Уходи. Уходи отсюда.

- Если ты так хочешь, - искренне ответила она, я уйду. Я могу тебе помочь?

- Чем? - спросил он. - Нам всем осталось только ждать смерти. Мы все скоро будем там же, где и твой отец.

- Но он вернулся, он жив-здоров, - сказала Нэнси. - Тетя Сибил встретила его и привела домой.