Лайза Макманн - Прощание

• Название: Прощание
• Автор: Лайза Макманн
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Джейни Ханнаган - ловец снов. Проникая в чужие сны, она видит суть человека, его скрытые помыслы и желания. Однажды Джейни проникает в сон Генри Фингольда, своего отца, которого она никогда не видела прежде и даже не знала о его существовании. Больной отец открывает дочери их семейную тайну, и Джейни оказывается перед труднейшим выбором: либо остаться обладательницей уникальных способностей и повторить печальную судьбу родного отца, либо, порвав с остальным миром, отказаться от дара, но при этом сохранить себе будущее.

Уже первая книга Лайзы Макманн, открывшая трилогию о Джейни Ханнаган, сразу после выхода в свет завоевала сердца читателей и вошла в престижные списки бестселлеров "Нью-Йорк тайме".

---

Джейни закатывает глаза.

— Так ты едешь в больницу? — Она начинает сердиться, а потому храбрится. — Я не собираюсь торчать тут весь день, ожидая неизвестно чего.

— Да вали ты куда хочешь и делай что вздумается, как ты всегда и поступаешь, потаскушка. Я все равно туда не собираюсь, вот так! — заявляет Доротея.

Покачиваясь, она проходит мимо дочери, исчезает в своей спальне и закрывает за собой дверь.

Джейни глубоко вздыхает и возвращается в гостиную, где сидит оказавшийся невольным свидетелем всей этой сцены Кейбел.

— Прекрасно, — говорит она. — И что теперь?

Кейбел качает головой. Вид у него раздраженный.

— Ну а сама-то ты что думаешь?

— Навещать его я не собираюсь, если ты об этом спрашиваешь.

— Я? Я-то тут при чем? Если тебе охота повидать этого парня, это твое личное дело.

— Правильно. Вот и хорошо.

— Я просто хочу сказать: он тот еще папаша. О тебе не заботился, ничего для тебя не делал. Может, у него вообще другая семья. Ты только представь — ты туда заявишься, а они все у него в палате... Каково тебе будет?

Кейбел умолкает.

— Господи, об этом я даже не подумала.

— Я тут пытаюсь вспомнить, были ли в нашей школе какие-нибудь Фингольды. Может, у тебя есть сестрица или братишка по отцу?

— Есть один парень с такой фамилией, Джош зовут, баскетболист, — вспоминает Джейни.

— Нет, этого я знаю, он Финштейн.

— Ах да.

Они задумчиво умолкают.

— Фингольд — это ведь еврейская фамилия? — спрашивает Джейни.

— Ну и что это меняет?

— Ничего, конечно. Просто интересно. Я ведь ничего не знаю о своих корнях, понимаешь? История, предки, все такое — это ведь круто.

Джейни снова задумывается.

Кейбел кивает.

— Да, понятно. Думаю, и не узнаешь.

Джейни замирает, смотрит на Кейбела.

Не может сдержаться и бьет его по руке.

Сильно.

— Ах ты гад!

Кейбел со смехом потирает руку.

— Вот тебе раз. Сейчас-то я в чем провинился?

— В дерьмо меня окунул, вот в чем, — отвечает Джейни с притворным возмущением.

И качает головой.

— Проехали, — говорит он. — Скажи лучше, раньше тебя это волновало? Ты когда-нибудь интересовалась тем, кто твой папаша?

Джейни вспоминает сон своей матери, который повторялся снова и снова, как калейдоскоп. В этом сне Доротея и какой-то хиппи летали по небу, взявшись за руки. Да, она думала о своем отце, и не раз. Неужели этот парень из сна и есть Генри?

— Может, он какой-нибудь солидный начальник и добропорядочный отец семейства, у него два мальчика и две девочки, собака и дом в университетском городке в Мичигане.

Джейни обводит взглядом свой жалкий домишко. Символ ее убогой жизни с матерью-алкоголичкой. Который они в любой день могут потерять и оказаться на улице, если не будет социального пособия Доротеи и ее приработка. Но об этом Джейни предпочитает не думать.

Она набирает побольше воздуху и медленно его выпускает.

— Ладно. Значит, так — я сейчас принимаю душ, а потом еду в больницу. Надеюсь, ты со мной?

Кейбел улыбается.

— А то. Я ведь твой водитель, или забыла?

_____

11.29

Кейбел и Джейни поднимаются по лестнице на третий этаж. Чем ближе становятся двери отделения, тем медленнее идет Джейни, а потом и вовсе останавливается. Потом она резко поворачивает и направляется в приемную.

— Не могу, — заявляет она.

— Ты и не обязана. Только мне кажется, ты потом себя поедом съешь.

— Ладно... Если у него там посетители, я сразу отваливаю.

— Это правильно.

— А если... Если он в сознании? И увидит меня.

Кейбел поджимает губы.

— Ну, судя по тому, как твоя матушка выразилась о его мозгах, он вряд ли так быстро очухается.

Джейни глубоко вздыхает и снова бредет к дверям отделения. Кейбел следует за ней.

— Хорошо.

Она проходит в коридор и машинально, как привыкла еще в доме престарелых, ищет глазами открытые двери палат. К счастью, почти все двери заперты, а значит, ей можно не опасаться снов их обитателей.

На этот раз Джейни подходит к столу дежурного с уверенным видом.

— К Генри Фингольду, пожалуйста.

— Допускаются только родственники, — заученно отвечает медбрат.

На халате у него беджик с именем «Мигель».

— Я его дочь.

— Вот как! — Теперь он смотрит на нее более внимательно. — А ты, часом, не та самая девчонка, которая агент под прикрытием у наркополиции?

— Та самая, — отвечает Джейни, изо всех сил стараясь сохранить спокойствие.

— Я тебя в новостях видел. Классная работа!

— Спасибо, — улыбается девушка. — Так... в какой палате?

— Триста двенадцать. Это в конце коридора, справа. А ты кто? — Мигель указывает на Кейбела.

— Ну, он... — мнется Джейни. — Мы вместе.

Дежурный в упор смотрит на нее.

— Я понял. Он твой... брат?

Джейни тихонько вздыхает и благодарно улыбается.

— Да.

Кейбел молча кивает, словно заверяя Мигеля в том, что будет вести себя как положено, хотя он никакой больному не родственник.

— А ты можешь сказать, в каком он состоянии?

— В себя не приходил. Доктор Минг тебе точнее скажет, — отвечает Мигель, но его сочувственный взгляд говорит Джейни, что дела пациента плохи.

— Спасибо, — тихо произносит Джейни и вместе с Кейбелом направляется в конец коридора.

А когда открывает дверь палаты...

* * *

Треск атмосферных помех. Примерно такой, какой иногда раздается из включенного на всю громкость радиоприемника. Джейни падает на колени и закрывает уши ладонями, хотя заранее знает, что это не поможет. Вокруг нее мечутся и пляшут ярко-алые и пурпурные вспышки, накатывает желтая волна такой интенсивности, что, кажется, обжигает глаза. Девушка пытается заговорить, но язык не слушается.

Там никого нет. Только оглушительный треск и слепящие всполохи. Только чудовищная боль, не знающая жалости. Никогда прежде Джейни не видела ничего подобного.

Ценой колоссального напряжения ей удается сосредоточиться, и она начинает вытягивать себя из сна. В тот же миг все вокруг меняется: на долю секунды перед ней возникают образы женщины, стоящей посреди большой темной комнаты, и мужчины, сидящего в углу в кресле. Образы тают, и Джейни вырывается из этого кошмара.

* * *

Джейни восстанавливает дыхание, а когда к ней возвращается способность видеть и ощущать свое тело, обнаруживает, что стоит на четвереньках в дверном проеме палаты. Кейбел что-то бормочет рядом, но она не обращает на него внимания. Уставившись в плитки пола, Джейни судорожно думает, что если есть ад, то он похож на этот сон.

— Я в норме, — говорит она Кейбелу, медленно поднимаясь на ноги и отряхивая с голых коленей невидимую грязь.

Потом она выпрямляется. Поворачивается.

Впервые в жизни смотрит на источник всего этого кошмара.

На своего отца. Чью ДНК она носит в каждой своей клетке.

Джейни резко втягивает воздух. Рука ее медленно поднимается ко рту, она отступает на шаг с расширенными от ужаса глазами.

— Вот это да! — шепчет она. — Что это за чертовщина?

ЧТО ЭТО ЗА ЧЕРТОВЩИНА

Все еще пятница, 4 августа 2006 года. 11.40

Кейбел обнимает Джейни за плечи — то ли хочет поддержать, то ли не дает ей выбежать из палаты. Она этого не знает, да ей, в общем-то, без разницы. Она слишком напугана, чтобы двинуться с места.

— Он похож на помесь капитана Троглодита и Унабомбера, — шепчет она.

Кейбел медленно кивает.

— Угу. А еще он немного смахивает на Элиса Купера.

Он поворачивается, смотрит на Джейни и тихонько спрашивает:

— О чем был сон?

Джейни не может отвести взгляда от худого, очень волосатого человека на кровати. Он окружен приборами, но ни один из них не подсоединен, ни один не включен. Гипса на нем нет. Бинтов и повязок тоже.

На лице его невероятная мука.

Джейни смотрит на Кейбела и отвечает на его вопрос.

— Это был странный сон, — говорит она. — Я даже не уверена, что это был сон. Больше похоже на явь. Будто... смотришь телик, и вдруг отключается антенна. Треск, помехи, все мельтешит, на экране ничего не разобрать.

— Надо же. А черно-белые точки тоже были?

— Нет, пятна цветные. Такие огромные, очень яркие лучи — красные, фиолетовые, желтые. Цветные стены в трехмерном изображении вращались и надвигались на меня, складываясь, как коробка. А свет такой яркий, я чуть не ослепла. Ужас!

— Хорошо, что ты оттуда выбралась.

Джейни кивает.

— В самом конце на какую-то долю секунды стены исчезли, и я увидела женщину, но разглядеть ее толком не успела. Я уже вытягивала себя наружу. Такое чувство, что я мельком увидела кусочек какого-то настоящего сна.