Наталья Каркавина - Вернуться, чтобы вернуть

• Название: Вернуться, чтобы вернуть
• Автор: Наталья Каркавина
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Сколько можно искать тебя? Где ты? Кто ты? Найти… И возненавидеть… И понять. Понять, что не я первая, не я последняя. Изменить себя, изменить себе. А что бы вернуться необходим лишь один шаг навстречу.

---

— Ты прозвище перепутала, но да я щедра, а вот на счет доброты сомневаюсь.

— Да я вообще тоже сомневаюсь на счет твоей доброты. Так что не обольщайся, ляпнула не подумав.

— Понимаю. Тяжело тебе с одной извилиной, столько всего обдумать надо, вот и ляп на ляпе. Будь осторожнее не перенапрягайся, а то как-нибудь ляпнешь и ни один "ванишь" потом это пятно не возьмет.

— Нет, я ошиблась, ты так добра. Как волнуешься обо мне, как заботишься, советы из тебя так и сыплятся.

— А то как же! Кто ж меня будет на машинке катать, по телефону доставать, да и от Насти прилит, что не забочусь о сестрах наших меньших.

— Да я тебя старше! — поперхнулась Леля от моей наглости.

— Ага, на полтора месяца. Давай еще поспорим кто первый на кнопочки пульта нажимать будет. — Леля кивнула. Вот с чем ты интересно согласилась: что серьезно поговорим, или что будем спорить о кнопочках? — Настя уже у тебя?

— Давно. Полчаса назад звонила, спрашивала что заказать на ужин пиццу, суши или лазанью. Для себя я "пеппероне" попросила, для тебя "4 сыра", а ей предоставила самой выбирать, за что она меня искренне благодарила.

Болтая таким образом мы доехали до дома Лели. Она жила в соседнем районе от центра, в двухкомнатной квартире. И, о, чудо! Настя нас практически не потеряла! Переступая порог мы попали в музей абсурда.

Лелина квартира это что-то с чем-то! Здесь собраны такие экспонаты, что порой диву даешься, как всё это безобразие смотрится настолько гармонично. Не все предметы интерьера этой квартиры сделаны ее хозяйкой, многие были подарены, знающими о таком Лелином хобби, друзьями. Другие откопаны на блошинных рынках и специализированных выставках. Какие-то так и стоят в оригинальном варианте, а некоторые из них доведены до, ведомого только Лелей, совершенства. В коридоре стоит ранее упомянутый мной диван-корова, противоположная стена расписана под лужок с ромашками и васильками, а вешалка задекорирована под ствол дерево с изумрудной кроной, роль которой исполняет искусственная лиана. Кухня — единственное стандартное место в доме, всё как у всех: плита, стол, стулья, шкафчики, полочки, холодильник с магнитами и вытяжка, на которой сидит домовой Геог, сшитый из рогожки, в красной рубашке и зеленых штанах, с подсолнухом в косматой шевелюре. В гостиной или зале расположена выставка разнообразных диванчиков, пуфиков, канапе и кресел, всех стилей, форм и расцветок. На противоположной от сидячих мест стене находится вся техника, которая располагается на низкой тумбе по всей длине стены. Бар заменяет гигантская деревянная граната, с множеством ящичков и полым корпусом для бутылок. Лишь Лелина спальня выполнена в едином японском стиле, с кое-какими отступлениями: ширма, расписанная сценами из боевиков, или статуя китайского дракона, к которому, чья-то умелая рука приципила стринги со стразами и надписью "место удовольствий", повязки через глаз и сигарету в зубы. А так, вполне нормальная квартира, бодрит и убеждает в том, что не только у тебя крыша течет, есть случаи и по хлеще, где медицина бессильна. Но главным достоинством этой обители являются витражные двери гостиной и верх окон. Их, как и картину в моей спальне, выполнила Леля используя цветочные мотивы.

— Девчонки, проходите в зал, я сейчас только попить принесу. — услышали мы из кухни, не успели сделать и шага, как пришлось падать на диван, пропуская блондинистый вихрь. — Эй, вы где? — донеслось из зала.

— Насть, ты сама непосредственность, чуть не сшибла с ног в прихожей, а потом спрашиваешь. — сказала я входя за Лелей в комнату.

— Живая! Ты где была вчера? Почему трубку не брала? — началось… Закатываю глаза к потолку:

— Где была там уже нет…

— Да телефоны она вчера все вырубила и Лео не включала, — Леля берет ответ на себя, видя мою скорбную мордашку, — А ты давай ешь и рассказывай, или рассказывай и ешь, или сначала ешь, а только потом рассказывай, или…

Лео — это мой ноутбук. У нашей Лелички есть мания обзывать именами многочленную технику, вот она и предложила назвать его при покупке Лео. Я была не против, а потом и сама втянулась. Ведь приятней как-то обращаться: "Лео, это что это ты виснешь поганец!" или "Ах ты мой хороший! Лео сегодня молодец!". Понимаю как всё это выглядит, но у каждого свои заскоки.

— Мы поняли! Можешь не продолжать. Зрители жаждут зрелищ! Жаждущие желают рассказ! Одна просьба, и это она обсуждается, — дождалась кивка и от одной, и от другой, тогда продолжила, — очень прошу по ходу ничего ни спрашивать и не перебивать. Леля, да не сопи ты! Пойми, это невероятно трудно, больно и грязно, поэтому раньше не рассказала, думаю и сейчас легче не будет!

— Тогда, может, пока не стоит? Мы подождем. — осторожно заметила Настя, а Леля кивнула. Не ожидали они такого всплеска эмоций, такой тоски и злости в голосе, от прячущей свои чувства и эмоции Дианы.

— Нет. Сейчас или никогда! Да, и мне совет нужен. Насть, убери пока пиццу в духовку, чтобы не остыла, я пока не буду. — дождалась пока вернется, обвела их глазами, вздохнула, для проформы, и начала.

Выложила абсолютно все, без утайки, до самых незначительных деталей, все чувства, эмоции, слухи, собственные мысли и выводы. Это оказалось трудно. Невероятно сложно! Вспоминать — это одно, а обличать мысли, чувства и воспоминания в слова — тяжело. На некоторых моментов голос пропадал совсем, на некоторых переходила на шёпот, а иногда и слезы, тройные, девчонки плакали со мной. Если в начале Леля сидела на кресле, подобрав ноги под себя, а Настя лежала на животе на диване, то к концу мы втроем сидели на полу треугольником. Нет, не получилось из меня Оле-Лкойе, с веселой сказкой на ночь. Когда прозвучали последние слова и стихли всхлипы, воцарилась тишина.

Подняла голову, посмотрела на девчонок, Леля сидит с закрытыми глазами, Настя… Есть у Насти дурная привычка одна: когда она сильно волнуется или глубоко задумывается, начинает закапывается пальцами в волосы и запутывает их так, что потом нужно стать ювелиром чтоб распутать весь этот колтун.

— Настя, хватит волосы драть! Это же безобразие! И кто их расчёсывать будет? Ну что? — не могу я слушать молчание. Не могу!

— Как грустно! — всхлипнула опять Настя. — Так паршиво я давно себя не чувствовала!

— Да. Всё так. И даже более того, грязно и противно, но я же пережила. Так что не парься. — моя нарочитая весёлость ни на кого не произвела впечатление, посмотрели на меня как на огурец с рогами, чудо, которое хочется размазать по стенке.

— Грустно другое, Настя, что эта пакость мелкая нам ничего не сказала. Спрашивается почему? — начала заводиться Леля, — Неужели думала, что мы тебя осудим, или хуже того, отвернемся, бросим на произвол судьбы? Ты так посчитала, да? — под конец она почти визжала.

— Лель, убавь звук, пожалуйста. Ничего я такого не думала, не настолько я цинник, что бы считать что друзей не бывает. Друзья есть, — невесело усмехнулась я, — Мне ли об этом не знать. И, на будущее, если я ниже вас ростом, еще не значит что я мелкая. — попыхтеть и обидится для вида, что ли. Неохота.

— То есть против "пакости" ты ничего не имеешь? — уточнила моя брюнетистая ехидна, — Ладно… — многообещающе так замолчала, — Ах ты, пакость крупная! Да за каким… ты от нас всё скрыло? П…..! — перевела дух. Эх, давно не пели дыхалка плохо работает. — Так лучше.

— Как скажете, Ваше Высочество. — с больными и буйными надо разговаривать осторожно, во всем соглашаться, — Только ты поосторожнее с труднопроизносимыми и новыми для тебя словами, а то вон морщинки новые появятся. Не надо бить меня по голове!

— А что мне помешает? — раз появились шипящие звуки, значит Лелея в бешенстве, — Или может быть кто?

— Не надо, Лель! У меня крестец ломаный, ты же знаешь.

— При чем здесь, твоя ломаная попа!

— Крестец, это ещё не попа. А бить нельзя, потому что в организме всё взаимосвязано. Скажи ей, Насть, ты же дохтур!

— Я сейчас скажу! Я сейчас каждой из вас такое скажу! Ты! — тычок мне в грудь, — Ты и так всё про себя знаешь! Но я тебя в какой-то степени понимаю, не знаю как бы сама поступила в подобной ситуации. А ты! — тычок Леле в грудь. Не сдулась, значит "а ля натурель". — Ну что ты так завелась!? Вспомни когда тебе десять было, как Филе с и его друзьям по губам заехала когда они матерились, а сама. Хотела показать, что знаешь? Так мы в курсе, в одних компаниях тусуемся! Но произношение все-таки хромает, с непривычки. Надо бы тебе со знатоками пообщаться, потренироваться. — Леля только открыла рот для ответа, — Не вздумай! Это было не разрешение! — рот Лели сразу же захлопнулся.

Вот это разошлась честь и совесть нашей банды. Уважаю. Сидела спокойненько, расчесывалась, наше препирательства слушала, и на тебе, выдала. В тихом омуте Хабаровой горгона водится, иначе что это мы застыли, даже глазами не хлопаем.