Дмитрий Кедрин - Стихотворения и поэмы

• Название: Стихотворения и поэмы
• Автор: Дмитрий Кедрин
• Жанр: Современная проза

В настоящий том, представляющий собой первое научно подготовленное издание произведений поэта, вошли его лучшие стихотворения и поэмы, драма в стихах "Рембрант", а также многочисленные переводы с языков народов СССР и зарубежной поэзии.

Род. на Богодуховском руднике, Донбасс. Ум. в Тарасовке Московской обл. Отец был железнодорожным бухгалтером, мать — секретаршей в коммерческой школе. Кедрин учился в Днепропетровском институте связи (1922–1924). Переехав в Москву, работал в заводской многотиражке и литконсультантом при издательстве "Молодая гвардия". Несмотря на то что сам Горький плакал при чтении кедринского стихотворения "Кукла", первая книга "Свидетели" вышла только в 1940-м. Кедрин был тайным диссидентом в сталинское время. Знание русской истории не позволило ему идеализировать годы "великого перелома". Строки в "Алене Старице" — "Все звери спят. Все люди спят. Одни дьяки людей казнят" — были написаны не когда-нибудь, а в годы террора. В 1938 году Кедрин написал самое свое знаменитое стихотворение "Зодчие", под влиянием которого Андрей Тарковский создал фильм "Андрей Рублев". "Страшная царская милость" — выколотые по приказу Ивана Грозного глаза творцов Василия Блаженною — перекликалась со сталинской милостью — безжалостной расправой со строителями социалистической утопии. Не случайно Кедрин создал портрет вождя гуннов — Аттилы, жертвы своей собственной жестокости и одиночества. (Эта поэма была напечатана только после смерти Сталина.) Поэт с болью писал о трагедии русских гениев, не признанных в собственном Отечестве: "И строил Конь. Кто виллы в Луке покрыл узорами резьбы, в Урбино чьи большие руки собора вывели столбы?" Кедрин прославлял мужество художника быть безжалостным судьей не только своего времени, но и себя самого. "Как плохо нарисован этот бог!" — вот что восклицает кедринский Рембрандт в одноименной драме. Во время войны поэт был военным корреспондентом. Но знание истории помогло ему понять, что победа тоже своего рода храм, чьим строителям могут выколоть глаза. Неизвестными убийцами Кедрин был выброшен из тамбура электрички возле Тарасовки. Но можно предположить, что это не было просто случаем. "Дьяки" вполне могли подослать своих подручных.

---

(Подходит к портретам, и обращается к ним.)

Родные тени! Заклинаю вас
Моей любовью — золотым оружьем:
Сойдитесь в этот одинокий час
Ко мне, живому, на прощальный ужин!

(Ставит портрет Саскии на стул у стола.)

Ты, Саския, на Стоффельс не сердись,
Не мучь ее ревнивыми словами.

(Ставит портрет Хендрике на другой cmул)

Ты, Хендрике, с хозяйкой помирись
И рядом сядь. Да будет мир меж вами!

(Ставит портрет Титуса между ними.)

Я, Титус, место и тебе нашел!
Сегодня мы невидимые брашна
Поставим тесно на широкий стол
И запируем весело!

Флинк

(из-под кровати)

Мне страшно!

Рембрандт

(заглядывая под кровать)

Там кто-то есть. Посмотрим, что за гусь.
Ах, это ты! Вылазь, трусливый олух!

Флинк

Я до смерти покойников боюсь!
Учитель мой! Не надо звать за стол их!

(Вылезает.)

Рембрандт

Спросонок ты иль вовсе во хмелю
Попал сюда?

Флинк

Простите… грех случился…

Рембрандт

(указывая на рисунок флорина)

Монету ты нарисовал? Хвалю!
Ты хоть чему-нибудь да научился
У Миревольта.

Флинк

Видит бог, — не я!
Во-первых, мне…

Рембрандт

А в-третьих и четвертых,
Ты станешь врать, господь тебе судья!

Флинк

Я вас прошу, не вызывайте мертвых!

Рембрандт

(улыбаясь)

А надо бы! Не стану, так и быть…
Зачем пожаловал в мою обитель?

Флинк

Я воротился, чтобы изучить
Секреты вашей техники, учитель.

Рембрандт

А Миревольт?

Флинк

Какой уж колорит
У Миревольта! И рисунок пресный!
А как о вас он грубо говорит!

Рембрандт

Вот это мне совсем неинтересно.

Флинк

Позвольте мне вопрос задать: у вас
Светлейший принц Тосканы был, я слышал?
Про эту честь из уст в уста рассказ
Идет по Амстердаму!

Рембрандт

Был, да вышел.

Флинк

Не понимаю, сударь, ничего.

Рембрандт

Я указал ему, как говорится,
Где бог, а где порог: прогнал его.

Флинк

Вы выгнали?!

Рембрандт

Я выгнал.

Флинк

Принца?!

Рембрандт

Принца.

(Раздумывает.)

Ну, что ж! Пожалуй, я тебя приму.
Мне пригодятся двадцать пять флоринов.

Флинк

(хватается за живот)

Ох, как вредит желудку моему
Ост-индская новинка— мандарины!

Рембрандт

В чем дело, Флинк?

Флинк

Схватило за живот!

(Про себя.)

Вот влопался! Как мне сбежать отсюда?

(К Рембрандту.)

И гнет, и режет, и кидает в пот!
Я к вам назавтра непременно буду,
А нынче болен.

Рембрандт

Убирайся, пес,
Покуда я тебя не выгнал взашей.

3

Флинк убегает. Входит Фабрициус, неся свернутый в трубку холст.

Фабрициус

Кто был тут?

Рембрандт

Флинк.

Фабрициус

Жаль, ноги он унес,—
Его швырнуть бы из мансарды нашей!
Беда, хозяин: я назад принес
Картину эту.

Рембрандт

Чью картину?

Фабрициус

Вашу.

Рембрандт

Не может быть!

Фабрициус

Да, сударь. Магистрат
Мне сообщил с прискорбьем лицемерным,
Что как ни жаль, но господин Рембрандт
Превратно понял тему «Клятва Верных»
И, дескать, холст поэтому нельзя
Принять для новой залы трибунала.

Рембрандт

Да, полотно кололо б им глаза
И слишком многое напоминало.
Фабрициус! Вот и конец пришел
Моей последней маленькой надежде…
(Хватается за сердце.)
Но что со мной? Мне так нехорошо
Еще ни разу не бывало прежде!
Кровь бьет в виски, густа и горяча.
В глазах желтеет, ноги холод студит…

(Падает на руки Фабрициуса, который несет его на постель.)

Фабрициус

Вам нужно лечь. Я позову врача.
Невестку вашу позову…

(Выбегает в коридор и зовет.)

Эй, люди!

Рембрандт

(лежит один на постели)

Ни дня, ни ночи. Черная дыра.
Как бьется сердце! Уж не смерть ли это?
Старик Рембрандт! Пришла твоя пора,
Пора последнего автопортрета.
Как в океан сливаются ручьи,
Так мы уходим в мир теней бесплотный.
(Обводит глазами комнату.)
Лишь вы, душеприказчики мои,
Мои эстампы, папки и полотна,—
Идите в будущее. В добрый час.
Возникшие из-под музейной пыли,
Откройте тем, кто будет после нас,
Как мы боролись, гибли и любили,
Чтоб грезы те, что нам живили дух,
До их сердец, пылая, долетели,
Чтобы в веках ни разу не потух
Живой и чистый пламень Прометея!

4

Входит пастор.

Пастор

Меня поставил грозный судия
Посредником между тобой и небом.

Рембрандт

Посредникам не очень верю я:
Один из них уже пустил без хлеба
Меня по миру.

Пастор

Не кощунствуй. Ты
Собраться должен в дальнюю дорогу.
Покайся мне, и в нимбе чистоты,
Как блудный сын, ты возвратишься к богу.

Рембрандт

Как будто не в чем. Я в труде ослеп,
Не убивал, не предавал, работал,
Любил, страдал и честно ел свой хлеб,
Обильно орошенный горьким потом.

Пастор

Святая дева раны освежить
Придет в раю к твоей душе усталой.

Рембрандт

Я старый гез. Я мельник. Я мужик.
Я весь пейзаж испорчу там, пожалуй.

Пастор

Ты святотатствуешь! Как ты упал!
Ужель ты бога не боишься даже?

Рембрандт

Уж не того ль, что сам я создавал
Из бычьей крови и голландской сажи?
Оставь меня. Пусть мой последний вздох
Спокойным будет…

Пастор

(поднося к его лицу распятие с изображенным, на нем Христом)

О грехах подумай!

Рембрандт

(глядя на распятие)

Как плохо нарисован этот бог…

(Умирает.)

Пастор

Войдите, люди. Этот грешник умер.

5

Хозяин гостиницы, Магдалина ван Лоо, Фабрициус, Мортейра, соседи.